Посох Заката - Сергей Раткевич

— Я так и думал, — кивнул Курт, а кружка становилась все глубже и холодней. — И все же… я пью этот превосходный напиток за свое здоровье. Ведь пока меня не убьют, я буду здоров, верно?

— Несомненно, юноша! — улыбнулся маг. — И, по правде говоря, мне отрадно видеть такое мужество. Жаль, что у нас немного таких клиентов. Таких, как ты, и убивать приятно.

— Взаимно, господа! — улыбнулся Курт и приблизил кружку к губам.

Что-то завертелось внутри, по-страшному закружилась голова, пол ушел из-под ног и, не успев ахнуть, Курт упал в собственную кружку. Его тело маленьким гладким камушком беззвучно ушло на глубину. Ледяное питье сдавило, словно раскаленный свинец. Дыхание оборвалось. Каким-то чудом он был все еще жив. Он падал, а дна все не было и не было. Он падал… падал… падал… С удивлением ощущая, что все еще жив, что рука по-прежнему держит кружку, губы касаются питья, а вокруг него стоят маги, ожидая, когда он выпьет, чтобы убить его. Но эта картина снаружи застыла неподвижно, она словно бы окаменела, и он перестал обращать на нее внимание, весь отдавшись падению. Все ниже… ниже… ниже… Мимо него мелькали серебристо-серые и золотисто-коричневые круги, вспыхивали корявые подобия надписей, торчали причудливые деревья без листьев, мгновения абсолютной тьмы сменялись яркими вспышками света.

Наконец падение окончилось. Последний сгусток тьмы раздался в стороны, и Курт плавно опустился на ноги. Почувствовав, что уже можно дышать, он сделал вдох и осмотрелся вокруг. Курт стоял у светящейся воды, а вокруг него темными колышущимися лохмотьями нависал мрак.

— А еще говорят, что выходить из себя нехорошо! — нервно хихикнул Мур.

— Где я? — растерянно пробормотал Курт.

— У истока своей силы, насколько я понимаю, — ответил посох. — Я, конечно, могу и ошибаться, поскольку никогда не видел подобного, но что это еще, по-твоему, может быть?

— Вот это озеро… — обалдело начал Курт.

— Вот это озеро, — ехидно закончил Мур. — Нравится?

— Не знаю даже…

— А ты привыкай. Меня тебе навязали. А это — это твое. Твое по праву, ты с ним родился, хочешь ты этого или нет.

— И что я должен делать? От магов-то мы уже сбежали или еще нет?

— Еще нет, — ответил посох. — А что тебе делать… откуда я знаю, что тебе делать? У себя спроси! Это твоя сила, пусть она тебе и подскажет.

— Но ты хоть посоветуй, что ли…

— На твоем месте я бы попытался извлечь побольше силы из этого озера, — сказал посох. — А потом я бы вернулся обратно, предварительно размножившись — у тебя это уже выходило и неплохо выходило. А потом я бы попытался попросту растоптать эти проекции, как тогда бронь-конницу. Пока маги будут создавать новые, можно попробовать сбежать или — чем черт не шутит — добраться до самих магов. У тебя неплохие шансы их уничтожить, особенно теперь.

— А если совсем туда не возвращаться? Пересидеть тут, а потом наверх, и ходу!

— Часть тебя осталась там, помнишь? Очень небольшая часть, но… вряд ли ты переживешь, если они убьют ее.

— А если я заберу ее сюда? — спросил Курт, оглядываясь вокруг.

— Если ты сумеешь это — ты победил, — сказал посох. — Проекции вряд ли смогут последовать за тобой, а если смогут… отправишь их поплавать в этом загадочном озере. Всего и делов. Никто, кроме тебя, не переживет такого купания.

— А сами маги?

— А сами маги не такие идиоты, чтобы соваться в это место. Уж чего-чего, а эдаких водных процедур они не желают ни под каким видом.

— Значит, самое простое — забрать сюда ту часть меня, что все еще пребывает снаружи? — спросил Курт.

— Ну, я бы не сказал что это самое простое, — осторожно заметил посох. — Это не так-то просто. Не дай Боги, потерять эту твою драгоценную часть по дороге. А самое неприятное — то, что эта твоя недостающая часть — единственная ниточка наверх. В реальный мир. И если ты ее утратишь, я даже представить себе не могу, как мы выберемся.

— Что же тогда делать? — глухо спросил Курт.

— А ты не суетись, — посоветовал Мур. — Я бы мог тебе, конечно, сказать, что все это твоя жизнь, а значит, тебе решать, но ты уже и так задергался. Отдохни. Решение все равно принимать не тебе, а той силе, что направляет твои действия. Ведь не своей же волей ты оказался здесь. И не моей тоже. Твоя сила привела нас сюда. Поведет и дальше. Дай срок. Выручала же она тебя до сих пор?

— Выручала, — пробормотал Курт.

А потом нагнулся и поднял из воды… меч. Рука привычно легла на рукоять. Так привычно, словно он не один год провел в компании с этим мечом.

— Ой, Мур, что это?! — ошеломленно прошептал Курт, созерцая то, что оказалось у него в руках. — Мур, смотри! Смотри же!!!

— Забавный эффект! — рассмеялся посох.

Меч, сохраняя строгую и грозную форму, тем не менее целиком состоял из светящейся воды. Мало того, внутри меча, повиливая хвостиками, плавали маленькие разноцветные рыбки.

— Думаешь, с него много толку? — недоверчиво спросил Курт. Меч был невероятным. Невозможным. Пугающе привычным. Казалось, только вчера…

— Как ни странно, эта штука вполне в состоянии разрушить проекции, — присмотревшись, заявил Мур. — Очень интересное плетение заклятий. Этаких узоров я отродясь не видел. Пожалуй, что от такого удара даже и самим магам кой-чего перепадет. Не так много, как хотелось бы, но и не так мало. Можешь мне поверить.

— Ну, если ты так считаешь… — протянул Курт.

— От того, как именно я считаю, ровным счетом ничего не зависит, — вздохнул Мур. — Боюсь, твое мнение значит лишь немногим больше, как это ни больно для твоего самолюбия. Увы. Не переживай, так часто бывает вначале. Ты еще недостаточно мудр, чтоб стать хозяином своей силы, вот она и спасает тебя, как умеет. В конце концов, без тебя ее существование потеряет смысл.

— Плоховато она меня спасает, — проворчал Курт.

— Уж как умеет, — ответил посох. — Она, конечно, очень могущественная, но при этом весьма ограниченная. Неопытная. И она не всегда понимает, что тебе нужно. А ты еще мал. Не ростом, конечно — опытом. И ты не всегда можешь до нее дотянуться, чтоб объяснить. Тебе нужно дорасти до нее. И поскорей. А если б ты, не совершая по дороге никаких дурацких подвигов, тихонько добрел до Джанхара… хотя это я о ком-то другом, прости…

— Сам ты зануда деревянная, — огрызнулся Курт. — И даже не потому, что деревянная и не потому, что зануда, а потому, что…

Продолжая говорить, Курт сделал шаг, и его со всех сторон охватило нечто неописуемое и странное… то ли место, то ли состояние… он так и не понял, что, однако он все еще продолжал говорить, продолжал даже и тогда, когда понял, что давно уже молчит, потому что в том то ли месте, то ли состоянии, где он очутился, была невозможна вся и всяческая речь.