Осторожно: добрая фея! - Юлия Набокова

Увидев незнакомый, тонкий, одуряюще пахнущий духами палец, Бланш, недолго думая, впилась в него зубами. Визг Лили заглушил гром музыки, и мелодия оборвалась на высокой ноте. Коварный кошель полетел на пол, но графине пришлось приложить немало усилий, чтобы стрясти со своего указательного пальца намертво вцепившуюся в него омерзительную мышь. Наконец красавице это удалось, мышь шмякнулась на пол и, к ужасу присутствующих дам, бросилась им под ноги. В мгновение ока зал преобразился: половина дам, лишившись чувств, обмякли в руках своих кавалеров, более решительные особы ринулись прочь из зала или попрыгали на шелковые кушетки, стоящие вдоль стен. Последовала их примеру и принцесса Изабелла, потому что ее чудаковатый кавалер повел себя в высшей степени странно.

– Бланш! – взволнованно вскричал он и бросился в центр зала, пытаясь остановить бегущих дам. – Стойте, стойте! – махал он руками. – Вы ее затопчете!

Но дамы остались глухи к мольбам графа, поэтому он шлепнулся на колени и стал елозить по полу, вертя головой с такой обеспокоенностью, словно потерял фамильную брошь сказочной ценности. Наконец, все прелестницы взгромоздились на кушетки, а все кавалеры оттащили своих чувствительных дам к стенам зала. Пространство освободилось, и виновница всеобщего переполоха, со страху забившаяся куда-то под стол, решилась произвести генеральный маневр – пересечь зал и искать спасения в коридоре, чем спровоцировала новый всплеск визга и криков. Граф де Этвед не растерялся: кинулся наперерез вредительнице и ловко сгреб ее в кулак.

– Ну наконец-то нашелся хоть один настоящий мужчина, – залопотала Лили, – готовый избавить нас от этой мерзости!

Дамы и кавалеры замерли в ожидании: как поступит граф с пойманной мышью? Задушит в руках или раздавит каблуком? Реакция графа поразила всех собравшихся: он поднес кулак к лицу и, к омерзению дам, поцеловал мышку в усы, что-то ласково шепча при этом.

– Граф, что вы делаете? – окаменела Лили. Она, конечно, слышала сказки о заколдованных принцессах, превращенных в лягушек и лебедей. Но историй о принцессе-мыши среди них не было, да и сама мышь после пылкого поцелуя графа не спешила расстаться с хвостом, усами и серой шкуркой и предстать перед королевскими гостями блистательной красавицей.

– Том, немедленно убейте эту пакость! – топнула ногой Изабелла.

Граф повернул к принцессе растерянное лицо:

– Ваше высочество, вам не стоит бояться Бланш. Она очень добрая и дружелюбная. Протяните руку, я вас с ней познакомлю. – Он направился к застывшей от изумления Изабелле.

– Сумасшедший! – отпрянула принцесса. – Да как вы посмели притащить это гадкое существо на мой бал? Вы что же, – она пошатнулась от посетившей ее догадки, – танцевали со мной, держа в кармане эту мерзкую мышь?!

– Бланш – мой лучший друг, – оскорбленно произнес граф. – Как и все звери на свете.

Но принцесса уже с криком бежала прочь из зала: ей надо было срочно отмыть свои ладони, которые совсем недавно касались рук графа. Ведь, как выяснилось, незадолго до принцессы в них побывала тушка вонючей и противной мыши.

– Идем отсюда, Бланш. – Плечи Тома поникли. – Похоже, рассказы про принцессу – правда. Она просто смеялась надо мной, когда говорила о своей любви к зверям. А на самом деле она готова была предать тебя смерти. Жестокая, жестокая принцесса!

Из королевского дворца граф де Этвед уезжал в расстроенных чувствах. Было бы крайне некрасиво забрать с собой Беляночку после беседы с принцессой, в которой он неосторожно обмолвился о подарке. Оставалось только надеяться, что к красавице кобылке принцесса отнесется более благосклонно, нежели к бедняжке Бланш, и не вздумает использовать ее как обычную ездовую лошадь… А если вздумает, граф даже побледнел от гнева, он не допустит таких измывательств над Беляночкой, он выкупит ее у принцессы. Пусть даже потребуется заплатить две, три, четыре цены. Выкупит, чего бы это ему ни стоило!

Не имей сто друзей, а имей сто зверей.

Звуки из замка графа де Этведа разносились на всю округу, так что уже на подлете Марта с Белиндой услышали мычание коров и диковинные голоса незнакомых зверей. За крепостными стенами зеленел лесок, змеилась голубая лента речки и стелились некошеные луга, огороженные деревянным забором. Путешественницы приземлились напротив калитки и огляделись.

Вдоль изгороди стояли корзины, ведра и мешки, присмотревшись к которым Марта с омерзением обнаружила червей и гусениц, а фея, ничуть не смущаясь, вытащила из соседнего мешка морковку и захрустела ею, с интересом изучая запретную доску со словами «Без проводника не входить». Рядом желтела бумага, прибитая гвоздиком. Надпись на ней гласила: «Смерть похитителям златоухих зайцев! Поймаю – уши пооткручиваю. Граф». А рисунок под подписью изображал самого хозяина – широкоплечего великана со зверским выражением лица и стиснутыми кулаками, размером с хороший арбуз.

– Ох склероз, склероз! – притворно заохала фея. – Я-то графа совсем другим помню – пониже и послабее. Так, куда бы тебя припрятать? – Она покосилась на метелку и шагнула к кустам у забора. Ссориться с метлой Белинда больше не рисковала.

Вчера, не одолев и половину пути к замку Этведа, метла штопором ушла вниз и вытряхнула путешественниц на полянку возле лесного озера. Заставить ее лететь дальше фее так и не удалось: видимо, за четыре дня длительных перелетов метелка исчерпала запас сил и нуждалась в отдыхе. Пришлось Белинде с Мартой провести остаток дня на берегу озера и там же заночевать. Дамы всласть накупались, наелись малины, орехов и неплохо выспались в гамаках, которые наколдовала фея. А уже утром продолжили путь на отдохнувшей метелке.

Припрятав метлу среди ветвей дикого крыжовника, Белинда переступила через корзины с рыбой, ведра с копошащимися червями и мешки с морковкой и осторожно заглянула за ограду.

– Тишь и благодать! – с удивлением доложила она крестнице и решительно толкнула калитку. – Думаю, мы и без проводника не заблудимся. Вон он, замок, на пригорке.

Марта вошла вслед за тетушкой и зачарованно огляделась по сторонам. По цветочному лугу порхали стайки разноцветных бабочек, в кронах деревьев пели на разные голоса птицы. Вдоль тропинки цвели васильки, колокольчики, ромашки и клевер. Некошеная трава колосилась у кромки леса, по синей глади речки плавали утки с утятами. Замок, словно причудливый цветок, расцветший на пригорке, гармонично вписывался в картину природной идиллии. У Марты сердце защемило от этой нетронутой красоты, но вместе с тем она совершенно ясно осознала, что Изабеллу сюда ничем не заманишь. Поместье графа покажется ей глушью, оно будет навевать тоску на избалованную цивилизацией принцессу. Своими соображениями она поделилась с феей, и та озадаченно признала справедливость ее слов.

– Но ведь ей здесь не жить, – рассудила Белинда. – Если они поженятся, то графу придется переехать во дворец. А сюда они смогут приезжать отдыхать летом. Иногда. Если Изабелла захочет, – неуверенно добавила она.

– Значит, никогда, – прозорливо заметила Марта, наклоняясь к зарослям душистого горошка у тропинки и с наслаждением вдыхая нежный цветочный аромат.

Фея, шедшая впереди, обернулась и засмотрелась на стаю уток, взлетевших в небо над речкой.

– Бэль, – дрожащим голосом пролепетала девушка, глядя за спину крестной, – кажется, я поняла, почему на воротах висела запретная доска.

Прямо на них, высоко подбрасывая лапы, неслась полосатая кошка размером с лошадь.

– И почему же? – безмятежно отозвалась Белинда, продолжая стоять к опасности спиной.

– Бэль!!!

Когда кошмарная кошка приблизилась к ним до опасного расстояния в несколько шагов, фея наконец-то соизволила повернуться, коротко выругалась, судорожно схватилась за палочку и ткнула ею прямо в нос чудовища, уже ринувшегося на нее. Желтые глаза хищницы остекленели, передние лапы замерли в полете, а задние приросли к земле. Белинда отшатнулась назад, а кошка так и осталась стоять на земле неподвижной статуей.

– Так-то лучше, – пробормотала фея, оборачиваясь к побледневшей Марте. – Ишь, какая тварь в графские владения забралась! Хорошо, что мы тут оказались и вовремя ее обезвредили. Смотри-ка! Кто-то сюда бежит, – Белинда указала на мужскую фигуру, со всех ног несущуюся к ним со стороны замка.

– Кажется, это сам граф, – с сомнением сказала Марта, глядя на рыжевато-каштановые взлохмаченные кудри, которыми ей запомнился кандидат в женихи. Однако простая рубаха, закатанные до колен штаны и скорость, с которой мужчина мчался к ним, едва не выскакивая из высоких коричневых сапог с широкими голенищами, никак не вязались с образом аристократа.

– А вот сейчас мы его обрадуем, – радостно отозвалась Белинда.