Финт - Терри Пратчетт

Он тут же изругал себя за глупость, потому что Анджела прошептала:

– Прошу прощения, что именно должно сработать?

– Всё, – пробормотал Финт. И внезапно сосредоточился на действии с новым интересом, гадая, зачем понадобилось столько римлян, чтоб замочить одного-единственного хмыря, тем более что он, как выясняется, вроде бы парень неплохой.

Соломон назвал это «легкой закуской». Что, как выяснилось, на порядок интереснее обычной трапезы. Тут и вкуснейшие консервы, и мясное ассорти, и соленья, и соусы-чатни, так что прямо слюнки текут – а у Соломона аж глаза заблестели. Покончив с едой, Финт негромко спросил у Анджелы:

– А где ваши слуги?

– Да в лакейской. Если они мне понадобятся, мне достаточно просто позвонить.

– А они нас слышат?

– Никоим образом; и позвольте напомнить вам, молодой человек, – как вы уже знаете, они пользуются моим безоговорочным доверием. Иначе бы я их не наняла.

Финт поднялся на ноги.

– Тогда мне нужно рассказать вам всем о том, что, как я надеюсь, произойдет завтра, если вы, конечно, согласны послушать.

Секрет – дело такое: лучше всего его хранить про себя. На то он и секрет. Но некоторые, похоже, считают, что лучший способ сохранить секрет – это рассказать о нем всем и каждому; ведь что дурного может случиться с секретом, если его оберегает столько народу? Но рано или поздно Финту все-таки придется свой секрет открыть, и этот час ныне пробил. И еще ему нужен союзник – а именно Анджела. Финт решил, что женщина, у которой денег больше, чем у Господа Бога, и которая до сих пор жива-здорова и счастлива, – наверняка очень умна. Так что Финт тихо и вдумчиво рассказал все как есть, не упустив ни единой подробности, включая и то, что миссис Холланд поведала об Анониме; и когда он наконец умолк, повисло гробовое молчание.

Но вот Анджела, нарочито не глядя на Финта с Симплисити, промолвила:

– Что ж, мистер Финт, при всем моем восхищении вами, моим первым побуждением было категорически запретить вам эту немыслимую и опасную авантюру. Но, уже собираясь с духом, чтобы произнести решительное «нет», я – заметив, какими взглядами обменялись вы двое, и напомнив себе, что Симплисити не ребенок, а замужняя женщина, – осознала: лучшее, что я тут могу сделать, – это поблагодарить вас за то, что посвятили меня в свою тайну. И, положа руку на сердце, даже если мне потом придется собирать осколки, это дело касается только вас двоих. – Она обернулась к Соломону. – А вы что думаете, мистер Коган?

Спустя несколько секунд раздалось:

– Ммм, Финт таки рассказал мне об Анониме; маловероятно, что он отыщет Финта раньше, чем Финтов план осуществится. А план как таковой, на мой взгляд, обладает рядом весьма заманчивых преимуществ, потому что, если он сработает, вряд ли кто-либо захочет впоследствии рыться в этом деле. И, безусловно, я прямо-таки преисполняюсь надежды при мысли о том, что план будет претворен в жизнь на поле битвы, хорошо знакомом нашему молодому другу, который, как мне известно, изучил местность вдоль и поперек. В создавшихся обстоятельствах, ммм, сдается мне, сам Веллингтон с целой армией не справился бы лучше.

На протяжении всего разговора Финт не сводил глаз с Симплисити. В какой-то момент она нахмурилась, и юноша пал духом, но снова приободрился, когда Симплисити усмехнулась – это была не улыбка, а именно усмешка, причем вызывающе-дерзкая, словно адресованная заведомо слабому противнику.

– Что ж, дорогая моя, вы сама себе хозяйка, и я поддержу вас против любого мужчины, который дерзнет утверждать обратное. Скажите мне, что вы думаете об этой безрассудной затее, а?

Симплисити, не говоря ни слова, подошла к Финту и взяла его за руку: по спине юноши пробежала дрожь, да так стремительно, что тотчас же срикошетировала обратно.

– Я доверяю Финту, мисс Анджела, – промолвила девушка. – В конце концов, посмотрите, сколько он уже для меня сделал.

Слова ее еще не отзвенели в воздухе, когда Финт произнес:

– Ну, это, спасибо. Но вам придется расстаться с обручальным кольцом.

Симплисити тотчас же схватилась за золотой ободок, в тишине комнаты загрохотали раскаты беззвучия; Финт ждал взрыва. Но тут Симплисити улыбнулась и тихонько произнесла:

– Прелестное кольцо, не правда ли? Как я радовалась, когда он надел мне его на палец. Я полагала, я замужем в глазах Господа. Но что мне думать теперь? Бедный священник, совершивший обряд, ныне мертв, равно как и двое добрых друзей; так что, сдается мне, Господь вообще не приложил руку к этому браку. Его не было рядом, когда меня избивали, когда меня втащили в ту карету, – и тогда появился Финт. Анджела, я безраздельно доверяю моему Финту. – С этими словами она заглянула ему в глаза, и вложила кольцо в его руку, и отдала его вместе с поцелуем, и Финт про себя решил, что на самом-то деле двадцать четыре карата в поцелуе, а не в кольце.

Анджела оглянулась на Соломона.

– Ммм, похоже, Анджела, сомнения здесь неуместны. У нас тут довольно необычная версия «Ромео и Джульетты».

– Как скажете, – кивнула Анджела, – но, как женщина практичная, я думаю, неплохо бы подбавить к ней чуточку «Двенадцатой ночи». Мистер Финт, перед тем как вы уйдете, нам с вами необходимо обговорить подробности.

Карета Анджелы доставила Финта с Соломоном обратно в Севен-Дайалз; по дороге они едва ли обменялись хоть словом, равно как и после, сводив Онана на ночную пробежку, в темноте почти не разговаривали, погруженные каждый в свои мысли. Наконец Соломон промолвил:

– Что ж, Финт, я в тебя верю; мисс Бердетт-Куттс, похоже, тоже; но мисс Симплисити верит в тебя верой, которая, дерзну предположить, крепче веры Авраамовой.

– Это ты про своего приятеля, жуликоватого ювелира Абрама?

– Нет, Финт, – отозвалась тьма, – я имею в виду того Авраама, который был готов принести в жертву собственного сына по слову Господа!

– Ну нет, такого мы тут не потерпим, еще чего! – подумав с минуту, ответствовал Финт.

Он попытался заснуть, ворочаясь с боку на бок, но перед его мысленным взором вновь вставало лицо Симплисити, и снова и снова звучали слова, сказанные ею в последнем разговоре: «Я безраздельно доверяю моему Финту».

Эхо этих слов пробирало его до костей.

Поутру Финт насчитал целых трех переодетых полицейских: они изо всех сил старались остаться незамеченными, но, как всегда, не слишком-то преуспевали. Финт притворился, будто их не видит; но сэр Роберт Пиль явно слов на ветер не бросал: вот уже две ночи подряд под окнами кто-то дежурит, а теперь они еще и среди бела дня тут ошиваются! На свой полицейский лад они опробовали новые идеи: например, не выставлять наблюдателя на всеобщее обозрение прямо перед домом, но спрятать парочку прямо за углом, где с ними как пить дать столкнешься. Неужели сэр Роберт занервничал?

Задолго до первого света Финт уже трудился не покладая рук – под прикрытием паров, и туманов, и дымной тьмы. А теперь, пока где-то рядом пробуждался мир, можно было видеть, как мимо полицейских ковыляет нищая старушка – если бы, конечно, кто-нибудь удостоил ее хоть взглядом, ведь, сказать по правде, нищих старух вокруг – пруд-пруди: они частенько переживали своих мужей и оставались, по сути дела, брошены на произвол судьбы. Финта это весьма удручало; так было всегда; на каждом углу видишь, как старухи, пытаясь заработать на хлеб, роются в грудах мусора или просеивают сквозь решето выметенную из дома пыль в поисках хоть чего-нибудь годного[24]. На улице холодно; но ни у кого из них даже приличного пальтишка нету спину прикрыть. А страшные-то какие! Тянут когтистую лапу, выпрашивая фартинг, зыркают блестящими глазами; беззубые старухи с изможденными лицами, как две капли воды похожие на ведьм; они повсюду, куда ни глянь, – везде, где можно укрыться от дождя.

Но прямо сейчас по улицам и переулкам ковыляла не в пример более бойкая старушка с тачкой на буксире – а на улицах такое средство перевозки – показатель высокого статуса! – и все суетилась над нею, как это за почтенными дамами водится. Если человек-с-луны и вправду глазел сверху вниз на Лондон, то, конечно же, заметил, как старушка зигзагами добралась до набережной, а там готова была выложить пенни, чтоб баркас переправил ее вместе с тачкой через Темзу. Впрочем, в тот раз, как непременно отследил бы зоркий наблюдатель, она заплатила не больше фартинга – официально перевозка стоила больше, но шкипер в жизни не видывал такой разнесчастной дряхлой старушки, да в таком душевном смятении. У него у самого была старушка-мама, так что сегодня он решил проявить великодушие и даже согласился подождать немного, чтобы забрать пассажирку обратно: когда же она вернулась, внезапно обнаружилось, что к тележке ремнями прикручен одетый в саван труп. По правде сказать, это создавало определенные трудности, но тут один из его напарников как раз причалил к пристани и принялся разгружаться, и, туманно махнув рукой в сторону разбитой горем старушки, шкипер сподвиг приятеля помочь ему с трупом. По счастью, тело еще не утратило гибкости.