Флорентийский монстр - Дуглас Престон

Меня встревожило упоминание о «Нью-Йоркере» и намек, что Монстр может убить кого-либо из близких, явно относящийся к моей жене. Я снова вышел на сайт Карлицци и обнаружил, что она добавила страницу, на которой воспроизводила обложку моего романа «Самородная сера» рядом с обложкой романа Специ «Il Passo dell' Orco». На сайте размещался следующий не вполне связный и весьма невразумительный текст:

Габриэлла, не тратя времени, пригласила Престона посетить ее и своими глазами увидеть Монстра и его жертв. Она перевела их в черно-белый формат и отправила Престону по е-мейлу.

«Оставьте для меня первую страницу „Нью-Йоркера“ и приезжайте ко мне. Я дам вам сенсацию, которой вы так давно ждали». Как поступит Дуглас? Примет ли он приглашение или подчинится запрету своего итальянского друга? Так или иначе, «Нью-Йоркер» не упустит этой сенсации.

«А главное, — пишет она, — я хочу торжественно спросить Престона: „Вот что будет с вами в тот день, когда откроется, что ваш Монстр был ошибкой, что это совсем другой человек? Вам откроется, что он очень близок вам, что вы с ним сотрудничали, дружили, высоко ценили как профессионала и даже не подозревали, что в столь культурном, чувствительном, доброжелательном человеке скрывается лабиринт, куда уходит Монстр, совершив свои смертоносные деяния… Монстр, пользующийся уважением, сумевший одурачить всех. Не станет ли это для вас, дорогой Престон, величайшим в жизни потрясением? Тогда вы, конечно, сможете написать триллер, какого еще не видел мир, и, возможно, на полученный гонорар даже купите „Нью-Йоркер““.

Так вот что! Монстр — это Специ. Безумные сообщения наводняли электронную почту, как прилив в полнолуние, по несколько раз за день переполняя мой почтовый ящик. Карлицци подробно разрабатывала свои теории и умоляла меня приехать во Флоренцию. Она намекала на свои особые отношения с государственным обвинителем и гарантировала, что в Италии меня не ждет арест. Она даже готова была позаботиться, чтобы предъявленные мне обвинения отпали.

…Флоренция всегда была под властью, защищавшей истинного Монстра, и власть эта простирается широко, потому что Монстр мог в любой момент разоблачить видных представителей суда в педофилии и те под угрозой разоблачения никогда не пытались схватить его.

Дражайший Дуглас, Монстр, пользуясь твоим неведением, использовал тебя в Италии, как обычно, прикрываясь известными именами… Я умоляю тебя, Дуглас, приезжай немедленно и с женой или дай мне свой телефонный номер, а я пришлю тебе свой, чтобы мы могли совещаться… Ничего не рассказывай Специ… Я все объясню. Молю бога, чтобы ты и твоя жена мне поверили… Я все покажу.

Когда-нибудь, если ты решишь написать мою биографию, ты поймешь, что правда намного невероятнее выдумки и фантазий.

Ты, конечно, представляешь, что следствие не знает ни сна, ни выходных. Поэтому я взываю к тебе: СВЯЖИСЬ СО МНОЙ СРОЧНО! Помни, это должно храниться в полной тайне.

Дорогой Дуглас, я все еще не получила ответов на свои е-мейлы: в чем дело? Прошу тебя, дай мне знать, я обеспокоена и хочу понять, что делать, чтобы внести ясность.

Вскоре я стал читать только заголовки:

Где вы?

Помолимся за Марио Специи

Теперь ты мне веришь?

Срочнейшая срочность.

И, наконец, сорок второй е-мейл:

Да что же с тобой случилось!

Эта лавина е-мейлов обескуражила меня не только явным безумием содержания, но и тем, что государственный обвинитель Перуджи и главный инспектор полиции серьезно воспринимают подобную личность. Однако, как заявляла сама Карлицци и как впоследствии подтвердили исследования Специ, именно эта женщина была ключевой свидетельницей, убедившей судью Миньини и инспектора Джуттари, что смерть Нардуччи посредством сатанинской секты связана с Флорентийским Монстром. Это она впервые обратила внимание государственного обвинителя на Специ и заявила о его вовлеченности в так называемое убийство Нардуччи. (Позже Специ показал мне целые параграфы в официальных документах, словно списанные с образчиков параноидального бреда, которые Карлицци выкладывала на свой веб-сайт. По-видимому, Карлицци обладала на Миньини влиянием, подобным влиянию Распутина.)

Еще труднее поверить, что каким-то образом Карлицци умудрилась стать "экспертом" по делу Монстра. Примерно в то же время, когда она забрасывала меня е-мейлами, итальянские журналы и газеты осаждали ее в ожидании комментариев о ходе расследования и приводили в печати длинные цитаты, как от настоящего эксперта. Она выступала в самых популярных ток-шоу Италии, и с ней вели серьезные вдумчивые беседы.

Посреди этой бомбардировки я упомянул Марио, что обмениваюсь е-мейлами с Карлицци. Он выбранил меня:

— Дуг, вам это может казаться забавным, но вы играете с огнем. Она способна причинить много зла. Ради бога, держитесь от нее подальше.

Карлицци, при всем ее безумии, кажется, располагала великолепными источниками информации. Я поражался, сколько она сумела раскопать обо мне. Иной раз она делала такие точные предсказания по ходу следствия, что мы со Специ задумывались, нет ли у нее внутреннего агента в конторе государственного обвинителя.

В конце марта Карлицци объявила на своем сайте выдающуюся новость: Специ ждет неизбежный арест.

Глава 50

Телефон зазвонил в пятницу 7 апреля 2006 года. По трансатлантической линии прокатился бас графа Никколо.

— Они только что арестовали Специ, — сказал он. — Люди Джуттари подобрались к дому, выманили его наружу и запихнули в машину. Больше ничего не знаю. Только что получил известие.

Я не находил слов. Я никогда не верил, что они зайдут так далеко. Хриплым голосом я выдавил дурацкий вопрос:

— Арестовали? За что?

— Вы отлично знаете, за что. Он уже несколько лет выставляет Джуттари, сицилийца, самоуверенным дураком перед всей нацией. Ни один итальянец такого не потерпит. И, должен сказать, Дуглас, у Марио острое и ядовитое перо. Речь идет о сохранении лица. Вам, англосаксам, этого не понять.

— Что будет дальше?

Никколо протяжно вздохнул.

— На сей раз они слишком далеко зашли. Джуттари и Миньини переступили черту. Это уж слишком. Они позорят Италию перед всем миром, а этого допустить нельзя. Джуттари слетит. Что до Миньини, судейские сомкнут ряды и отстирают грязное белье за закрытой дверью. Самоуверенность Джуттари вполне могла исходить из совсем другого источника, но он не удержится, запомните мое слово.

— Но что будет с Марио?

— Он, увы, проведет некоторое время в тюрьме.

— Господи, надеюсь, недолго!

— Я узнаю и перезвоню вам.

Мне вдруг пришло в голову:

— Никколо, вам следует быть осторожней. Вы сами — идеальный кандидат в члены сатанинской секты… Граф из старейшего итальянского рода.

Никколо от всей души рассмеялся:

— Эта мысль уже приходила мне в голову.

Он перешел на напевный итальянский, словно повторяя детский стишок, но обращаясь не ко мне, а к тому, кто, по всей вероятности, подслушивал наш разговор:

"Brigadire Cuccurullo? Mi raccomando, segni tutto!"

("Бригадир Куккурулло, все записывай усердно!")

Мне всегда было ужасно жаль этих бедолаг, подслушивающих звонки. "Mi siente, Brigadire Gennaro Cuccurullo. Mi dispiase per lei! Segni tutto!" (Слышите, бригадир Куккурулло? Мне вас жаль! Записывайте все!)

— Вы в самом деле думаете, что телефон прослушивается?

— Ба! Это Италия. Прослушивать могут даже телефон папы!

В доме Специ никто не брал трубку. Я вышел в Интернет, чтобы просмотреть новости. Сюжет только что появился на итальянском агентстве новостей АНСА.

ФЛОРЕНТИЙСКИЙ МОНСТР

ЖУРНАЛИСТ СПЕЦИ АРЕСТОВАН ЗА ПОМЕХИ ПРАВОСУДИЮ

До выхода из печати нашей книги оставалось двенадцать дней. Меня охватил страх, что это только прелюдия к запрету на публикацию или что наши издатели перетрусят и отзовут тираж. Я позвонил редактору в "Сонцоньо". Она уже ушла на совещание по поводу сложившейся ситуации, но позже я с ней связался. Арест Специ взволновал ее — не так часто случается, что один из ваших популярных авторов подписывает ордер на арест другого, она сердилась на меня и на Специ. По ее мнению, Специ, из-за личной вендетты с Джуттари, без надобности спровоцировал главного инспектора и, возможно, втянул издательство в отвратительную судебную склоку. Я довольно горячо напомнил, что ни я, ни Специ, занимаясь своим журналистским делом — поиском истины, — не нарушали законов и не делали ничего аморального. К моему удивлению, она, кажется, отнеслась к последнему утверждению несколько скептически. Я часто сталкивался с подобной реакцией итальянцев.

Но зато решение совещания ободряло. "Эр-си-эс либри" приняло решение не откладывать публикацию нашей книги. Более того, издательство на неделю ускорит распределение книг по книжным магазинам. Для этого было приказано как можно скорее вывезти тираж со складов. Как только книги разойдутся со складов, для полиции будет гораздо сложнее перехватить тираж, разошедшийся по тысячам книжных лавок.