Мой опасный - Татьяна Гончарова

остервенело матерящийся хвост Харда, забивая на победу в интенсиве, которая каждому отчаянно нужна, каждый из 1-КА пробивается вместе с командиром навстречу нашей отрезанной тройке!

Ох… Сумасшедшие! Вот это момент… У меня даже слёзы на глазах проступают, но я смаргиваю их, широко улыбаясь, ловя взгляды Лина и Гердана — они сияют просто.

Да и по сосредоточенным лицам наших, прорывающимся к нам навстречу, видно — злые, но решительные, и тоже почему-то до крайности все довольные!

Я такой скорости ещё у нас не видела ни разу. За что там. Даже у отборных рихтов на родном эсминце под командованием капитана Мрака я не видела такой слаженности действий.

Хард уже перестал поливать отборнейшей хвостовой руганью команду, ослушавшуюся его приказа, принял их решение — и разразился серий крайне грамотных приказов. У меня аж в животе потеплело от уважительных взглядов команды, глядя на него. Да, молодец наш командир. Соображает.

Следуя его указаниями мы быстро и грамотно организуемся, и как-то незаметно наша отрезанная тройка оказывается на той стороне.

К финишу мы устремляемся единым импульсным сгустком. Твари, уже сами разбегаются от нас, хотя, по-моему, такой программы в их кибернетических мозгах техниками не предусмотрено. Плевать!

Мы очень сильно отстаём, но нам на всё плевать! Улыбаясь до ушей и перебрасываясь злыми остротами, влетаем на финишную линию… последними. Зато полным составом.

Первой пришла команда 6-КЛ, мы видим, как они празднуют победу, хлопают по плечу Дарга Валтина, своего командира.

Подтягиваются остальные отстающие — хмурые, расстроенные. Они все перебрались через провал в земле. И сейчас мрачно присоединяются к своим командам.

На нашу же 1-КА, пришедшую последней, все другие косятся, как на ненормальных. Есть от чего. Похоже, вообще никто из нас не расстроен. Наоборот. Мы все довольные до жути. Переглядываемся восторженно и благодарно. И я понимаю их. Сейчас каждый сделал глобальный скачок над собой.

Ведь никто из нас до сих пор даже близко не приближался к той скорости и эффективности действий, какую мы обрели сейчас, когда единым целым пробивались к финишу. Это дорого стоит.

И не так уже важно, что интенсив нам не зачтут. Всё равно. Мы достигли главной цели — стали намного круче, чем были. А значит, интенсив точно был не зря!

Хард подходит ко мне, не скрываясь, обвивает хвостом мой коротыш, привычно поглаживая кольцо на моём хвосте. Мы все грязные, броня местами обуглена и в прорехах, но никто не ранен, все целы. И Хард сейчас привычно проводит по мне руками и хвостом, убеждаясь, что я в порядке.

Обнимаю мужа, прижимаясь к нему и смотрю ему в глаза, встречая его пронзительный счастливый взгляд. Нам не нужно слов. И даже поцелуев не нужно. «Все будет хорошо, малышка моя», — говорит Хард хвостом, обвивая мой подставляющийся под ласку коротыш, — «сообразим, как дальше».

«Сообразим», — отвечаю своим хвостиком ему я.

На построение наша команда выходит с видом победителей. На нас смотрят, как на безумных, но нам всё равно. Здесь каждый из 1-КА — победитель.

Дрэго Зартон стоит перед нами с привычной бесстрастностью и полностью неподвижным хвостом. Показывает на табло с результатами.

Да, 1-КА на последней строчке. Зачёт ведь идёт по первому добравшемуся до финиша. Об этом нас отдельно предупреждали.

6-КЛ празднует победу, однако замирают и строятся назад под властным взглядом куратора интенсива.

Дрэго Зартон выходит вперёд, обводит нас тёмным взглядом.

— Вы видите перед собой промежуточные результаты финала, — вдруг заявляет он резким поставленным голосом, а вокруг сгущается ошеломленная тишина.

Губы Зартона кривятся в жесткой зловещей усмешке.

— Финал еще не окончен. Прошу командиров групп подойти и получить новые вводные для последнего этапа испытания.

Глава 46. Наизнанку

Хард ушёл вместе с другими командирами получать вводные. А мы остались. Стояли мы так и радовались не долго. Наваливалась неизбежная усталость. Вот она цена за тот сумасшедший прорыв.

Чем дольше ждали, тем очевиднее было: дикая нагрузка с финальным рывком далась нам не просто так.

В конце-концов мы просто уселись на бетонное покрытие плаца и так, сидя, молча, смотрели в пустоту. Не только 1-КА, остальные команды тоже ждали, кто сидя, кто лёжа. Досталось всем.

Даже говорить и переглядываться сил уже не было. Жесть. Как нам дальше-то идти? Какой ещё нахрен последний этап испытания? Да мы просто уже всмятку. Наизнанку ведь вывернулись уже.

Но, что характерно, едва мы увидели группу возвращающихся командиров, вскочили и выпрямились в струнку — образцово. Хоть сейчас на парад. Даром, что все измазанные. Зато вон как стоим!

Куратора Зартона с группой командиров не было. Хард приблизился мрачный. Мой взгляд, как и взгляды других членов команды, оказался прикованным к тому, что он держал в руках — связку черных браслетов.

— Это для финального испытания, — начал Хард, раздавая нам браслеты. — В первом этапе зачёт был по первому прибывшему. Во втором, который куратор Зартон назвал последним, зачёт будет засчитан по последнему члену команды.

С этими словами он надел черный браслет с белой застёжкой на меня.

— Конфигурация как обычно, — продолжает Хард, надевая браслет с красной застёжкой на себя и показывая нам. — Я впереди, приказы хвостом, я буду красным помечен, — жест на мой браслет, — Диана, Лин и Гердан замыкающей тройкой, белая метка. Когда приступим, браслеты будут активированы. Мы будем видеть отрыв по белым браслетам. Всех команд. Сможем понимать, со знаком минус, насколько мы отстаём от последнего в другой команде. Выйдем в плюс, значит обошли.

Хард обводит нас мрачным взглядом.

— Сначала хорошая новость. Мы пришли полным составом. А значит, не получили штрафные баллы за временной разрыв между первым и последним членом команды.

Перехватив вопросительные взгляды, пояснил:

— Победа присуждалась по первому в команде, а вот разница во времени первого с последним, пошла в счёт