Мой опасный - Татьяна Гончарова

вспышке трех сверхновых. Чуть не слепну. Но и тут Хард оказывается на высоте — прикрывает меня в пси-режиме. Направляет мои движения. Бережёт меня от самой же себя.

Не представляла, что это возможно. Ловлю его взгляд и усмешку. «Всё возможно, когда ты со мной, Ди».

Нашей нежности хватает ненадолго. Эмоции зашкаливают. Признаёмся друг другу в пси, где невозможно соврать, где мы обнажаем свою суть.

Наша суть требует действий. Активного, яростного, дикого движения.

Сначала мы сбиваем хвостами светильник. Потом разламываем основание кровати.

Нас это не останавливает. Под нами подламываются ножки тумбочки, на которой Хард активно брал меня сзади.

В конце концов, Хард укладывает меня на большой пушистый ковёр на полу перед стилизованным гало-камином. И уж тут-то мы отрываемся по-полной, не желая расплетаться пси, признавая безнадёжность любых попыток оторваться друг от друга.

В пси-режиме всё иначе. Один импульс — как полминутные фразы речью.

Используем эту возможность на максимум, наговорившись друг с другом импульсами. Откровенно объясняемся друг другу в любви. Рассказываем, что нас восхищает друг в друге. Всё это не прекращая сплетаться телами, вспыхивая оргазмами, даря друг другу изысканное наслаждение быть услышанным и быть понятым.

Становясь единым целым. Навсегда.

Только, когда Хард замечает первые признаки моей пси-усталости, командует расплетать наше общее пси.

Убедившись, что мы полностью вышли из пси-режима, он доводит нас до одновременной бурной разрядки. Смеётся, что совсем заездил меня и, несмотря на мои бурные протесты и не менее бурное восхищение нашим единением в пси-сцепке, берёт меня на руки и несёт в бассейн, что примыкает к ванной.

Потом мы долго-долго там отмокали. Прозрачная дверь вела на открытую веранду со стеклянной крышей, под которой заманчиво качались яркие разноцветные огни, отражаясь в темной воде.

Здесь же мы обильно перекусили. Хард заказал доставку в номер. Сытые и расслабленные, вернулись в основательно разворошенную нами же постель, где продолжили лениво-неторопливые ласки хвостами и остальными конечностями.

— Ди, а ты куда пойдешь после академии? Были планы? — неожиданно спросил Хард.

Его пальцы нежно почесывали мою спину в месте несуществующего гребня. Балдели при этом мы оба похоже, но больше всех млел мой короткий хвост.

— Я? Да. Были… планы… — постаралась согнать разлетевшиеся мысли снова в кучу.

Вопрос нашего совместного будущего никогда меня до этого особо не волновал. Как-то так получилось. Нагрузки, гонка за результатом, тренировки и короткие бурные встречи наедине, как награда в конце насыщенного дня или в середине его.

Настоящее слишком выбивало все остальное. Подумать об остальном не хватало времени. А вот теперь я задумалась.

— Я собиралась дальше во флот идти. Ты ведь читал мое досье, наверняка, — усмехнулась я. — Знаешь, что я родилась на эсминце?

Хард кивнул мягко прижался губами к моему виску.

— Да. Ты у меня дикая боевая малышка, — его хвост уверенно оплел мое бедро и легко мазнул между ног по влажной промежности, пока только обозначая по-новому разгорающийся интерес.

Я рвано выдохнула, прикрыв глаза. Улыбнулась.

— Я хочу туда вернуться. Знаю, что сложно попасть. Отбирают самых лучших, но это всегда было моей целью. И сейчас осталось. Детская мечта даже, — делиться с ним сокровенным оказалось так просто и правильно.

А после того что у нас было с ним в пси, так и вообще Хард теперь воспринимался как продолжение меня. Мы действительно одним целым стали! Неразделимым…

— Хорошая цель, — серьезно посмотрел он в мои глаза, а потом задумчиво прикрыл свои.

— Я собирался работать у брата. У него своя частная военная фирма широкого профиля, — признался он. — Мне всегдаа казалось, что флотские порядки — это не мое.

— Да уж… — тихо рассмеялась я, вспоминая нашу первую встречу.

А потом как-то встревожилась. Приподнялась на локтях.

— А что ты сейчас думаешь?

Хард улыбнулся мне своей кривоватой улыбкой, потом притянул к себе на грудь и звонко чмокнул в нос.

— Сейчас я думаю, нам нужно скорректировать свои планы с учетом новых данных.

И мы принялись планировать. С азартом, со спорами, с перерывами на бурные примирения и новую аргументацию. У Харда лучше получалось аргументировать, но он удивительно не воспользовался своим преимуществом.

В итоге, решили пока не разгонять сильно двигатели и положиться на обстоятельства. Хард после академии устраивается к брату, как запланировал, нарабатывает опыт. А я доучиваюсь спокойно еще два года после интенсива и устраиваюсь к нему.

Сейчас можно получать военный рейтинг и работая в частных аккредитованных компаниях. Дрейк, брат Харда, как раз имел подобную лицензию. И у него работали крутые специалисты. Может даже круче, чем во флоте, потому что заказы он получал самого высокого уровня секретности.

Поэтому можно смело там немного задержаться и вместе наработать опыт и связи. Эсминец никуда не улетит. Отбор в команду сейчас сделали открытым и подать заявку можно было раз в год, достигнув определенного уровня и рейтинга в специальных списках.

Мы сделаем это вместе. Хард мне пообещал, после того как я около часа взахлеб рассказывала ему про свое детство на эсминце, и о том как там было классно, и какая профессиональная команда там служит. Кажется я смогла его заинтересовать. Теперь мне легче давалось считывание его эмоций. Да и сканер-тату помогал.

Конечно, основная его эмоция пока все равно оставалась весьма наглядной и так. Поэтому остаток ночи мы посвятили друг другу. Снова ныряли в пси. Уже не так глубоко, а по самому краю, но это было не менее жарко и обжигающе прекрасно.

Заснули уже под утро, сплетясь хвостами и телами до полного счастливого монолита.

Глава 43. Интенсив

Десять месяцев спустя

— Да, вот так. Правильно, Диана. Концентрируй пучок в пси и вытягивай его вслед за направляющими. А потом постарайся не потерять концентрацию при движении, — мягко наставляет меня Ялика.