Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

Если бы не Ската рядом со мной, я бы останавливался через каждые несколько шагов, чтобы набраться храбрости. Но мне не хотелось показаться в ее глазах малодушным, поэтому я приготовился к неизбежному падению с переломом костей — и побежал дальше.

Тем временем собаки приближались. Кажется, их стало больше, во всяком случае я различал пять отдельных голосов, но их точно стало больше, чем вначале.

Я так никогда и не узнал, дошли бы мы до лагеря этим путем. Тегид верно говорил: в темноте на кургане опасно, защитить может лишь огонь. Но мы все-таки добрались до края плато на вершине и, естественно, покатились вниз, когда земля без предупреждения ушла из-под ног.

Я то кувыркался, то скользил по невидимому склону, и в конце концов чувствительно приземлился на бок, сбив дыхание, потому и говорить смог не сразу.

— Ската!

— Здесь, — ответила она, переводя дыхание. — Ты в порядке?

Я попробовал провести ревизию. Болела челюсть, но это от того, что я слишком стиснул зубы, пока падал.

— Кажется, цел.

Прямо над нами, там, откуда мы сверзились, послышался дробный топот лап — по-моему, кто-то кинулся на нас, но промахнулся.

— Быстро! Не задерживаемся!

Падая, перекатываясь, мы продолжали сумасшедший спуск, пока не застряли в колючих зарослях. Я попытался высвободиться, но Ската шепотом скомандовала:

— Тихо! Молчи!

Я перестал дергаться и прислушался. Собак все еще было слышно, но теперь между нами все же было некоторое расстояние. Я был за то, чтобы двигаться дальше, пока у нас есть шанс, но у Скаты были другие мысли.

— Давай-ка побудем здесь. — Она глубже полезла в кусты.

Я пролез вслед за ней и устроился рядом.

— Копье не потеряла?

— Со мной, — коротко ответила она.

— Хорошо. — Я еще раз пожалел, что оставил свое копье под седлом, когда мы спешились. Очень хотелось развести огонь, или раздобыть хотя бы факел, чтобы оглядеться, но ни того, ни другого не было.

И все же, пока мы сидели в чернильной темноте, ожидая невесть чего, я представил, что моя серебряная рука светится. Ну хотя бы совсем немного… Я поднес руку к лицу… действительно, слабое свечение есть. Опустил руку, и свечение пропало.

К моему удивлению, над нами висел бледный глаз луны. Он напоминал восковое пятно, то появляющееся, то пропадавшее, но уж лучше такое, чем ничего.

Лай доносился сверху, совсем близко. Они в любой момент могли вцепиться нам в горло… Ската шевельнулась. Наконечник ее копья блеснул во мраке, когда она приняла более удобную позу для защиты. Я пошарил вокруг себя, мечтая найти палку, которую можно было бы использовать в качестве дубинки, но ничего не нашел.

Тем временем шум преследования приблизился. Нас окружили, лай стал оглушительным. Я глубоко вздохнул. Ну, давайте, подумал я… Они уже рвались через заросли! А потом… потом звуки стали стихать. Взявшись за руки, мы замерли, едва осмеливаясь верить, что нам удалось избежать смертельной опасности. Только когда от погони осталось слабое эхо вдали, мы расслабились.

Лунный свет стал сильнее. Я мог видеть блеск глаз Скаты, когда она пристально смотрела вверх по склону. Она почувствовала мой взгляд, повернулась ко мне и улыбнулась. В тот момент она выглядела точно так же, как Гэвин. Сердце у меня сжалось. Должно быть, она почувствовала мое состояние, потому что спросила:

— Что-то болит?

— Нет, я думал о Гэвин.

— Мы найдем ее, Лью. — Она сказала это с уверенностью и теплотой. Может быть, она и сама сомневалась в том, что наша экспедиция завершится благополучно, но всеми силами старалась этого не показать.

Теперь было достаточно светло, чтобы различить какие-то детали на склоне. Мы ждали, прислушиваясь. Мне стало холодно сидеть на четвереньках.

— Пора двигаться, — сказал я наконец. — А то ведь они могут вернуться.

— Я пойду первой, — сказала Ската и начала выпутываться из шипов кустарника. Мы выползли из чащи и поняли, что стоим на краю леса. В слабом свете луны я едва мог различить плато над нами.

— Погода проясняется. Возможно, мы увидим лагерь, — сказал я, думая, на самом деле, что лучше бы найти Тегида, но на худой конец и лагерь неплохо.

Ската кивнула, и мы медленно поднялись по склону и остановились на краю. Я вгляделся, надеясь увидеть огни лагеря — или хотя бы отражение костров на низких облаках — но ничего не увидел. Хотел позвать Тегида и Кинана, но потом передумал. Нет смысла сообщать собакам, что мы здесь.

— Идем, — сказал я. — Если мы будем держаться близко к краю, то в конце концов доберёмся до лагеря.

— И в лес можем уйти, если понадобится, — заметила Ската.

Мы побежали, стараясь не шуметь. Ската с копьем наизготовку легко бежала впереди, я — за ней, пытаясь отыскать хоть какие-то признаки лагеря или Тегида — я был бы рад найти и то, и другое. Мы пробежали уже приличное расстояние, когда краем глаза я заметил призрачное мерцание. Понадеявшись, что это далекий костер, я остановился… никакого мерцания уже не было.

Ската тоже остановилась.

— Мне показалось что-то вон там, в стороне, — объяснил я. — Теперь пропало. — Стоило мне сделать шаг, как мерцание возникло вновь — на самом краю поля зрения. Я опять остановился.

— Там что-то определенно есть, — сказал я Скате.

— Ничего не вижу, — сердито ответила она.

— Сейчас и я не вижу. Но оно там точно было.

Как только мы двинулись, мерцание вернулось. На этот раз я не стал останавливаться и не посмотрел прямо на него. Я наблюдал краем глаза, пытаясь понять, что вижу.

Однако это немногим помогло — какой-то непостоянный блеск в воздухе — как будто лунный свет сгустился и сплелся в призрачные нити, струившиеся в ночном воздухе, колыхаясь, как морские водоросли на дне.

Каждый раз, когда я поворачивал голову, свечение исчезало. Я решил, что здесь действует та же закономерность, что и с некоторыми звездами, их свет становится различим, когда наблюдатель смотрит в другое место, но полностью исчезает, когда пытаешься взглянуть прямо на звезду.

Мы шли, и вскоре я заметил, что аморфные светящиеся формы не ограничивались равниной; они роились и вверху, и вообще со всех сторон. Куда бы я ни поворачивал голову,