Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения - Терри Гудкайнд

Дженнсен не знала, что он имеет в виду, но переспросить побоялась. Раздумывая над ответом, она продолжала жевать: полный рот служил оправданием ее молчания. Ляпнув невпопад, можно запросто навлечь на себя беду. Жизнь Себастьяна — слишком большая ставка. В конце концов Дженнсен решилась улыбнуться и подыграть. И, проглотив кусок, сказала:

— Конечно.

По легкой, но гордой улыбке, от которой приподнялись уголки рта Тома, она поняла, что ее ответ оказался удачным.

Глава 20

Внезапно глазам стало больно. Дженнсен закрылась рукой от яркого света и почувствовала, как Том шевелит одеяла, лежащие рядом с нею. Она потянулась и зевнула, а потом, поняв, наконец, почему лежит в повозке и где они находятся, села и огляделась.

Фургон стоял у самого края поросшего травой луга. Сзади возвышалась отвесная скала серого цвета, в трещинах и расселинах которой росли стойкие невысокие кусты, кривые и почти стелящиеся по ее поверхности. Дженнсен перевела взгляд выше. Вершина скалы терялась в серой мгле. У подножия ее расстилалась полоса буйной растительности.

Том умудрился каким-то образом провести повозку по этим крутым горам. Две его крупные тягловые лошади все еще стояли не распряженные и пощипывали сухую траву под копытами.

Впереди, за лугом, простиралась мрачная местность, заросшая раскидистыми деревьями, обвитыми плетьми винограда и свисающими лишайниками. Странные крики, щелканье, посвист исходили из-под зеленого навеса этих деревьев-великанов.

— И это в середине зимы… — только и смогла произнести Дженнсен.

Том доставал из повозки мешки с кормом.

— Неплохо было бы провести здесь время, — он кивнул головой в сторону буйной растительности, — окажись то, о чем рассказывают люди, неправдой. Держу пари, тогда наверняка бы нашелся кто-нибудь, желающий прогуляться тут. Но если здесь и ходил кто-то, то только в случае, если его затащило сюда какое-нибудь кошмарное существо.

— Вы имеете в виду, что здесь водятся чудовища или что-нибудь в этом роде?

Том облокотился на край повозки, наклонившись к Дженнсен совсем близко.

— Дженнсен, — сказал он тихо. — Я не из тех, кто любит пугать женщин. Когда я был мальчишкой, другие парни обожали совать извивающуюся змею под нос девчонкам, просто, чтобы послушать, как те визжат. Я так никогда не делал. Я не пытаюсь вас запугать. — Он помолчал и продолжил: — Но у меня сердце будет не на месте, если я позволю вам уйти и вы не вернетесь. Может быть, все разговоры о здешних местах — сплошное вранье… не знаю: я здесь никогда не ходил. Я знаю одно: никто никогда не ходил сюда без приглашения. Люди говорят, не вернешься. Вы — единственная, кто явился в эти места без приглашения.

Дженнсен судорожно сглотнула и кивнула, не зная, что ответить. Во рту было кисло.

Том откинул назад упавшую на лоб прядь:

— Я просто хотел сказать вам все, что сам об этом знаю. — Он взял мешки с кормом и пошел к лошадям.

О чем бы ни шла речь, оно в болотах обитает. Но Дженнсен надо идти туда, вот и весь сказ. У нее нет выбора. Если она желает свободы Себастьяну, надо идти. Если она хочет освободиться от лорда Рала, надо идти.

Она просунула руку под плащ и дотронулась до рукояти ножа. Конечно, Том прав, но он не знает главного: она вполне способна защитить себя.

И вообще она — Дженнсен Рал!

Дженнсен скинула с себя одеяла и выбралась из этой постели на колесах, шагнув, как на ступеньку, на спицу заднего колеса. Том возвращался, неся бурдюк.

— Попьете? Это вода.

Дженнсен обнаружила, что ей и в самом деле хочется пить. Потом увидела, как Том отирает пот со лба, и только тут поняла, что здесь жарко. Похоже, ни одно уважающее себя, полное чудовищ болото не позволит себе покрыться льдом…

Том достал из телеги сверток, развернул его:

— Позавтракаете?

Дженнсен улыбнулась, увидев пирог с мясом.

— Вы — удивительно заботливый человек! И очень добрый.

Он ухмыльнулся, вручая ей пирог, и принялся распрягать лошадей.

— Не забудьте, что обещали сказать лорду Ралу, — проговорил он, не оборачиваясь.

Она тут же поспешила перевести разговор в другое русло:

— Вы будете здесь? Я имею в виду, когда вернусь? Вы будете ждать меня?

Он снял ремни с крупа лошади, обернулся и внимательно посмотрел на нее:

— Я ведь дал вам слово, Дженнсен. Я не оставлю вас одну.

Он произнес это так, словно давал клятву. Она с признательностью улыбнулась:

— Вам надо выспаться, Том. Вы ведь ехали всю ночь.

— Я попытаюсь.

Она откусила кусок пирога. Пирог был холодным, но вкусным и очень сытным. Она жевала и рассматривала стену зелени за лугом, а потом оценивающе глянула в хмурое небо.

— Интересно, какое сейчас время суток?

— Солнце час как поднялось, не больше, — сказал Том, проверяя упряжь. Он махнул в сторону, откуда они приехали. — До того, как мы попали в эту низину, мы катили по верху, над этим туманом и изморосью. А там было солнечно.

«Странно, — подумала Дженнсен. — Здесь полумрак и пасмурно. И больше походит на час до рассвета. И трудно поверить, что где-то недалеко светит солнце…»

Покончив с пирогом и отряхнув крошки с ладоней, Дженнсен встала, ожидая, когда Том отстегнет уздечку от одной из лошадей. Животные были крупными, серого окраса, с черными гривами и хвостами. Дженнсен никогда не видела таких больших лошадей. Отстегивая упряжь, Том любовно поглаживал их, и они, радостно помахивая хвостами, приветствовали знакомую ласку. Но уши их были насторожены и повернуты в сторону болота.

— Мне, пожалуй, пора. Не стоит терять время.

Он только кивнул в ответ.

— Спасибо вам, Том! Вдруг мне не представится случая поблагодарить вас… Спасибо за помощь! Немного людей смогло бы сделать то, что сделали вы.

На его лице снова мелькнула белозубая улыбка.

— Любой захотел бы помочь вам. И я рад, что это удалось мне!

За его словами что-то скрывалось, но Дженнсен не поняла, что именно. Впрочем, ее сейчас беспокоили более серьезные вещи…

Она повернулась в сторону болота. Оттуда раздавались странные крики, им отвечало эхо. Трудно было даже вообразить, насколько велики деревья, поскольку их вершины терялись в тумане. Сквозь дымку виднелись плети винограда и другие вьющиеся растения, покрывавшие стволы деревьев, словно пытались побороть их и повалить на землю.

Дженнсен искала глазами какую-нибудь тропу, но обнаружила горную гряду, спускающуюся к краю луга, словно позвоночник какого-то огромного чудовища. Это было мало похоже на тропу, но с этого места вполне можно было начать путь. В конце концов Дженнсен всю жизнь прожила в лесу и могла найти проходы там, где их никто бы не обнаружил. В этом месте не было троп. Здесь не ступала ничья нога. Что ж, значит, ей придется самой искать дорогу.