Товарищ Резак (СИ) - Горшенев Герман

Хозяйка смеялась, вытирая слёзы и растёкшийся макияж салфеткой:

— Резак, они тебя под городом долго будут караулить. Ты вообще чем думал? Он же тебе его просто так не отдал?

Я покачал головой:

— Он мне его за дело отдал.

— Какое дело? По ушам и пушистой морде настучал?

Хозяйка веселилась ещё пару минут, а затем помрачнела. Из развесёлой хохотушки стала очень взрослой, нагруженной заботами и очень усталой женщиной.

— Давай не сегодня, я с тобой позже хочу поговорить, наверное.

Нимфа подошла к столику с многоканальным телефоном и нажав несколько кнопок, произнесла: «Ильюшенька, подойдите ко мне». В комнату зашёл громила раза в два больше меня. Он был очень серьёзным бойцом и был совсем рядом всё это время, так-как появился почти сразу. Его габариты вполне могли составить конкуренцию былинному богатырю, а горы мышц, покрытых бронежилетом, любому качку моего времени.

— Отведите нашего гостя, уважаемого Резака к Щербеню, и скажите, что я хочу, чтобы он был максимально удовлетворён нашим гостеприимством.

Громила состроил улыбку, максимально обаятельную, которая позволяла ему его квадратная физиономия и указал рукой в направлении выхода.

Мы шли по небольшому коридору, и я решил немного позадавать вопросов, раз меня так тут привечают.

— Слушай, Илья Муромец. Если хозяйка никого никому не выдаёт, то чем я такой ценный? Разве мало народа из разных стабов к вам бегает?

— Из разных много, от животных почти никто. В любом бы другом стабе зверюги тебя бы просто пришли и забрали, а Кот нашу хозяйку любит, уважает за большой талант организатора и управленца. Знаешь Резак, пока тут у нас вояки были со своими порядками, каждый день кто-нибудь, кого-нибудь да пристрелит. Разворовывали всё, а бухие перестрелки по десять раз в день случались. Теперь у нас идеальный порядок. Всякому жулью малина, достойным людям жильё с цветочками, вроде все бухают, курят и ширяются, а порядок такой, как в общественном музее. Тебя Доберман до нашей границы гнал, а потом бросил, только потому, что котяра такое отношение к нашему стабу имеет. К любому другому царьку побежал бы, так тебя бы уже на блюдечке к самым воротам города животных доставили.

— Я удачно место выбрал?

— Как сказать? Ты так не переживай, это пока ты здесь, то в безопасности, а сейчас рано или поздно куда-то вылезешь, и они тебе там поймают, вопрос только времени. Не сомневайся, животные хорошо помнят таких как ты мелких паскудников.

— Ну спасибо, утешил.

— А я тебя и не утешаю, я тебя ставлю перед фактом. Они тебя обязательно поймают, а ты уже сам выкручивайся, время у тебя есть подумать, какими дырками вину заглаживать будешь, — и заржал.

Похоже, в этом идиллическом городе порока и порядка, тема дырок была самой актуальной. Столько раз слово «дырка» в течении дня, я слышал только когда сдавал курсовую по физике, на тему дырочной проводимости.

Глава 24. Резак. Зуб иммунного

Мужичка с хитроватыми глазками и выдранными с мясом через один зубами, мы нашли практически у входа. Его звали Щербень. Ильюшенька передал просьбу хозяйки и удалился, оставив меня в лапах нового знакомого.

— Привет Резак, я тебе уже снял комнату. Гостиница хорошая, в историческом центре, около мэрии, выбирал как для себя. На неделю всё оплачено, так-что жри сколько хочешь.

— Привет, а кто такие пчёлы? — задал я, мучающий меня вопрос.

— Работяги наши, ты их уже видел, по форме узнать можно. Их задача всё тут обслуживать и никуда не вмешиваться. Они повсюду. Моют, гладят, мусор выносят. Если ты пчела, то всё что вокруг, это не твоё дело. Вот зашёл в гостиничный номер, а там парень с поломанным позвоночником и кляпом во рту, или девка повешенная, так ты пыль с тумбочки протёр, полы помыл, ушёл и забыл. Чтобы где не происходило, хоть в метре от тебя могут последнюю сумочку у бабульки отнимать, просто проходи мимо, ты пчела, ты никто.

— Бесправные рабы?

— Нет, очень даже правные. Их сам город защищает. Если ты пчелу тронул, пощады не будет. У нас последний раз года два назад нападали. В малине какая-то банда обколотых отморозков была. У них девчонка молодая убирала, беременная, они вроде как переоплодотворить решили, правильно. Представление не имею, что у них в голове было. Уже через два часа сами бандюки всю банду, включая девок, Хозяйке под резиденцию привезли. Руки-ноги отрубили, головы оставили, чтобы они могли всё рассказать в подробностях, чтобы ни у кого сомнений не осталось, что всех поймали. А лет пять назад, в позапрошлый раз, всю малину вывернули. Тоже всех нашли. Книжку Спартак читал, или кино смотрел?

Я кивнул. Щербень крякнул и продолжил:

— Вот у нас так же, как у Спартака, половина малины, распятые на столбах висели или прикрученные шурупами к стенкам. Даже самые обкуренные и отмороженные обходят теперь пчёл стороной. Они сами по себе, мы сами по себе. Так что имей в виду, Резак, пчёлы — ни-ни.

Я по обыкновению пожал плечами, мне всё больше нравился этот город и его мудрая Хозяйка.

— Резак, а ты, когда ни будь зубы рвал? Что-бы без наркоза.

— В детстве, молочные вырывали.

— Да ты не понял, не тебе вырвать, а кому-то другому. Хотел себя настоящим доктором ощутить? Я могу организовать. Настоящему иммунному. Не свежаку или новичку.

— Это тебе?

— Да хотя-бы мне. Но мне в основном женщины рвут, а для тебя у меня и девчонки есть, красивые, вот с такими грудями и губы во. Зубы ровные, белые. Ни где такого не предложат.

— Спасибо, не надо.

— Точно? Здесь стесняться не надо, всё законно, это моя придумка, хочешь попробовать? Ты же не знаешь. Ну скажи, разве ни когда не хотелось отомстить стоматологу. У меня есть настоящая зубная врачиха, с дипломом.

— Щербень, не надо. Мне вообще ничего не надо, я немного погуляю по городу и в номер.

Мой знакомый не унимался:

— Может тебе девку организовать или спека раздобыть?

— Щербень, я вообще ничего не хочу.

— Чувак, ты не понял. Меня Хозяйка лично попросила, что бы гость был всем обеспечен, счастлив и полностью удовлетворён нашим гостеприимством. Мне насрать, хоть лысого с банкой безалкогольного пива, под женский гандбольный матч гоняй. Мне главное, чтобы ты потом не сказали, что Щербень мальчика бросил, найти курки не помог и девочкой не обеспечил.

Я положил обе руки на плечи моему гиду и посмотрел в глаза:

— Щербень. Я, Резак, находясь в полном здравии и не под действием психотропных препаратов, ответственно заявляю, что полностью удовлетворён твоими услугами. Сегодня вечером собираюсь глянуть матч женской гандбольной сборной с банкой безалкогольного пива. Если мне что-то будет надо, то это будет дополнительная просьба за дополнительную плату.

Мне в ответ улыбнулись, оскалив зубы, выдранные через один.

— Это по-нашему. Ну бывай. На всякий случай. Девки туда, пара кварталов, далеко ходить не надо. Мальчики, на всякий случай, что-бы случайно не зашёл, туда. Бухнуть, курнуть, ширнуться, это по всюду, разницы никакой, везде всё одинаково. Туда не ходи, там малина. Мы там специально патрули не пускаем, что-бы ублюдкам было где прятаться. Им это очень нравиться. Тогда я пошёл.

Мой сопровождающий развернулся и удалился, прихрамывая сразу на обе ноги. Наверное, он не только вырыванием зубов зарабатывает, а я отправился осматривать город.

Побродив по улицам до самой глубокой ночи, вернулся к себе в номер. Подходя к двери, я знал, что внутри кто-то есть. Очень осторожно открыл дверь. На кровати спала девушка, довольно симпатичная, с некоторыми признаками одежды, а на стене мерцал закончившийся записью большой экран плазменного телевизора. Достать ножи и отрезать голову и вспороть живот, было делом долей секунды, поэтому просто внимательно следил за спящей красоткой, а в углу стояло два блока безалкогольного пива. Я обошёл телевизор и посмотрел на воткнутую в бок флешку. Жен Ганд 1972. Щёлкнул на воспроизведение. Это был чемпионат Америки по женскому гандболу среди подростковых университетских команд. Запись встречи Массачусетского университета и какой-то мексиканской сборной. Девчонки лет 14–16 стучали по мячу и радостно вопили, и истекали соплями и слезами, когда мяч залетел на их сторону. Девушка проснулась: