Пушистая катастрофа для ректора - Полли Нария

быстрый взгляд и вновь отвел его. Наш разговор явно вызывал в нем волнение. Хотя я не понимала почему, ведь, по сути, де ла Шер должен был гордиться собой. Он спас друга.

– Не каждый бы решился на такой поступок. Ты ведь мог пострадать тоже.

– В тот момент я вообще ни о чем не думал. Если друг в беде, то ты делаешь все, что в твоих силах. И... Моих сил хватило.

– И духи отблагодарили тебя.

– Да уж, – ректор потряс головой, и мне безумно захотелось прикоснуться к его пшеничным волосам, провести ладонью, пропустить через пальцы... Резкое и дикое желание тут же схлынуло, стоило Кэлвину продолжить разговор: – И здесь я должен рассказать тебе о Холли. Про нашу подругу... Ту самую, что ты видела в моем кабинете.

Стало трудно дышать. А в горле пересохло. Я не хотела говорить на эту тему. Не хотела! Как будто упоминание той женщины сделает ее реальной и осязаемой. А я стану той, кто позволил себе влюбиться в чужого мужчину. Чужого...

– Ты должна выслушать меня!

– Кэлвин... – я попыталась встать с лавки, но ректор удержал меня и быстро произнес:

– Меня с ней ничего не связывает, слышишь. Лишь дружба!

Знавала я такую дружбу. Какая разница, как эти отношения называются, если в них было место для тесного физического контакта.

Кэлвин, видимо, легко прочел мой скептицизм по лицу, но почему-то это вызвало у него улыбку. В глазах загорелись смешинки, и мне до зуда в пальцах захотелось врезать ему пару раз по макушке.

– Между нами нет ничего, что может связывать мужчину и женщину, Каделия. Никакой близости.

– Зачем ты оправдываешься? – не выдержала я. – Какая мне разница, что вас там связывает?

Конечно, это меня волновало, но я не хотела признаваться Кэлвину в своих чувствах. Я уже обжигалась и не была намерена ходить по горячим углям еще раз. Пусть сердце изнемогает, но разум мой силен, как никогда.

– Тебе действительно все равно?

Ну почему же он продолжает улыбаться? Разве я говорю что-то смешное?

– Действительно!

И я даже нос задрала для убедительности.

Мне все равно. Все равно... Ложь. Ложь. Ложь.

– Почему же я так отчетливо чувствую твое волнение, Делия?

Черт! Я совершенно забыла о нашей связи. Но если он может чувствовать меня, то...

Я нахмурилась и посмотрела мужчине прямо в глаза. Ритуал должен был работать в две стороны. Тогда почему я ничего не ощущала? Или все же что-то было? А я просто по глупости своей иномирянской не обращала на это никакого внимания.

Прислушавшись к внутренним ощущениям, четко определила, где начинаются мои чувства: страх, ревность, боль, обида, желание... Я прекрасно осознавала, что де ла Шер мне нравится. Осознавала, что голая женщина в его кабинете задела меня куда сильнее, чем та же Светка в кровати Мити. Осознавала и прятала глубоко внутри себя.

Но помимо всего этого, рядом с этими чувствами притаилось что-то еще. Нечто инородное, но близкое мне, что невозможно было сразу отделись от общего спектра эмоций.

Это были чувства Кэлвина. Они ощущались как легкое покалывание мороза на щеках, как тепло солнечных лучей летним утром. Очень легко и ненавязчиво.

– Холли – моя подруга, – произнес Кэлвин еще раз. Очень медленно, позволяя мне определить правдивость его слов. И все внутри меня затрепетало от осознания, что он не лжет мне. Ни единым словом. – А то, что было в кабинете... Я расскажу тебе, если ты позволишь. Без тайн. Прямо. Хорошо?

– Но зачем?

Неужели ему и правда важно было объясниться передо мной? Не ради приличий, а ради чего-то более существенного.

– Ты до сих пор не понимаешь? Будь ты и правда девчонкой, я, быть может, поверил. Но ты ведь взрослая женщина, Делия. Или мне нужно произнести все в слух?

И вновь эта загадочная улыбка.

– Смотря, что ты хочешь сказать...

Я не дура и пронимала, к чему Кэлвин клонит. Понимала. Но боялась обмануться. И хоть все внутри меня кричало о его искренности, я и правда хотела услышать все своими ушами.

Улыбка ректора стала шире. Он взял мою ладонь в свои руки и преподнес к губам. И я даже успела почувствовать тепло дыхания мужчины. Но лишь на миг, потому что в вырезе плаща Кэлвина что-то ярко засветилось, и де ла Шер, поморщившись, достал из внутреннего кармана чаркамень.

– Наши голубки объявились, – со вздохом произнес он. – Идем, нам надо срочно быть в академии.

И я только сейчас поняла, что за время нашего разговора наступило утро. И вместе с ним в груди у меня поселилось не самое лучшее предчувствие. А еще некая незавершенность, которую, вопреки всем доводам рассудка, я очень хотела довести до конца.

Глава 19 Шах и половина мата

Карделия

– Все как вы и говорили, – оповестила нас чарительница, стоило нам переступить порок лазарета. – Сначала пришла взволнованная Пуфетта. Она очень хотела видеть Делию. И после появилась гесса Пойзан.

– Комахо?

– Сопровождал ее, – подтвердила Меника. – И они были настойчивы в своей попытке проникнуть в лазарет.

– Значит, все сходится, – заявил Кэлвин, ущипнув себя за переносицу.

Во всей этой ситуации мне очень не нравилось, что Пуффи находится в неведении. Кто-кто, а она заслуживала знать правду. С другой стороны, если речь шла о достоверности, то Эльза обязательно наведается к старшей сестре, чтобы удостовериться, что мне действительно плохо.

И если рассуждать логически, скорее всего, парочка уже все это провернула. Им необходимо было лично узнать, как сильно в этот раз меня приложил напиток Эйвери. Но Меника сработала быстро. Внутрь лазарета никто не попал.

– И что теперь? – Лиам стоял, прислонившись к стене плечом. Растрепанный и крайне… довольный?

О-о-о-о, кажется герой-любовник все-таки своего не упустил. Да и глаза гессы Римеди подозрительно блестели.

– Вызову Барингтона Комахо, – тон Кэлвина стал жестче. Сейчас он не был похож на того мужчину, с которым мы общались в ночном саду Торема. Нет. Он стал серьезным, уверенным в себе ректором. Должность обязывала. Да и сама ситуация.

Потому что если опустить тот факт, что мне повезло не испить из того стакана, то исход мог быть непредсказуемым. И я не исключала даже смерть. Уже реальную. Вряд ли духи стали бы запихивать мою душу обратно