Предательство истины - Джон Марк Дуган

опасной: военные дроны, снаряды, снайперы и ракеты могли оборвать наши жизни в любой момент. Но мы придерживались нашего плана с ювелирной точностью, понимая, что права на ошибку у нас нет.

Всего за несколько дней до этого мир увидел мрачную картину города через объективы бесстрашных журналистов. В эфире украинского телевидения показали лица тех, кто превратился в мишень для своей собственной армии. В их глазах был всепоглощающий страх не только за свою жизнь, но и за жизнь тех, кто находится по другую сторону фронта: психологическая война, пусть и невидимая глазу, началась задолго до того, как развернулись боевые действия, и весь мир видел ее результат.

Подвалы стали убежищем, где крики невинных сливались в хор голосов, просящих помощи. Отец Андрей читал молитвы и совершал литургию, пытаясь заглушить канонаду орудий снаружи. Медсестра Татьяна оказывала помощь больным и раненым, стараясь облегчить страдания тех, кто пострадал в этой войне. Но даже их усилия едва ли могли развеять туман отчаяния.

Мы с Машей вышли из укрытия и вместе с Никитой принялись разбирать гуманитарку, которую привезли, несмотря на опасность оказаться под артиллерийским обстрелом. Отчаявшиеся люди нуждались в нашей помощи, и именно поэтому мы приехали сюда, забыв о собственной безопасности.

Выгружая коробки из машины, мы оглядывали разрушенный войной город. Обугленные остовы танков с разорванными гусеницами и руины на месте жилых домов рисовали печальную картину безысходности – шрамы войны изуродовали не только этот город, но и души тех, кто стал свидетелем развернувшегося ада.

Мария вновь удивила меня своим мужеством. Воронки от снарядов под ногами, отверстия от выстрелов снайперов в стенах задний – ее уже ничто не могло испугать.

Она обещала быть непредвзятой, и она исполнила свое обещание. На пути обратно она только и повторяла: «Это должно прекратиться. Пусть это уже закончится».

Мария Лелянова бесстрашно осматривает линию фронта в Святогорске, несмотря на находящихся неподалеку снайперов

Уже дома, в Москве, я спросил ее, что она думает после нашей поездки в Святогорск. Разрушения, плач детей в подвалах и стоны раненых были еще свежи в памяти. Мария ответила, что все еще верит в скорое завершение этого ужасного конфликта.

Но даже в кромешной тьме мы увидели проблески надежды. Лица и голоса святогорцев были символом неукротимого духа и искреннего стремления к свободе от тех, кто предал их. Как и Мария, они верили, что станет лучше, что солнце выйдет из-за кровавых облаков, а вместо артиллерийских снарядов над их головами снова будет ясное мирное небо. Когда мы уезжали, их надежда эхом отдавалась в наших сердцах, подтверждая, что среди разрушений человеческий дух остается несокрушимым.

Святогорск стал свидетельством нашей решимости, маяком, который манил нас вернуться. В мире, полном проблем, мы понимали, что даже самые незначительные усилия могут разжечь пламя перемен. Мы уезжали, будучи твердо уверенными, что эти отважные души, эти бойцы за выживание и свободу заслуживают перемен к лучшему.

Ясмин и Алексей

В мозаику конфликтов вплетаются не только истории о доблести и отчаянии – иногда среди дыма и грязи расцветает любовь. История Ясмин тому подтверждение. У тех, кто сопровождал меня в моих путешествиях на страницах этой книги, ее имя вызовет воспоминания о наших усилиях по доставке помощи попавшим в ловушку жителям Святогорска. Ее стойкость и мужество, проявившиеся в те мрачные часы, произвели на всех нас неизгладимое впечатление.

Судьба, видимо, приготовила для нее нечто большее, чем просто борьба за выживание. Среди солдат, бдительных стражей Донбасса, она встретила Алексея Михалева. Чита, расположенная на Дальнем Востоке России, с его бескрайними пейзажами, была для него домом. Но теперь, встретившись на этой войне, они нашли утешение и любовь друг в друге. Напряженная обстановка на поле боя помогла им сблизиться, и в итоге они связали себя узами брака. Во время одной из наших командировок Маша подготовила в подарок молодоженам целый ворох вещей, в том числе спальные мешки.

Однако жизнь редко бывает простой, особенно в условиях конфликта. В начале июня 2023 года мы получили тревожное сообщение от Ясмин: Алексей был тяжело ранен. Фотографии, которые она прислала, говорили громче любых слов: ранение было критичным, и я боялся, что он долго не протянет.

Но Алексей был не из тех, кто легко сдается. Он боролся со смертью и победил, хоть и не без потерь: осколок попал ему в левую ногу, спасти которую не удалось.

Пока Алексей ждал свой протез, мы решили временно перевезти его в Москву, чтобы обеспечить высококачественную медицинскую помощь и уход. Алексей, Ясмин и ее дочь остановились у меня. На него было больно смотреть: шрамы и раны покрывали практически каждый сантиметр его тела, а упадническое настроение граничило с клинической депрессией.

Но шли дни, мы делились историями в узком теплом кругу близких людей, и однажды в глазах Алексея я снова увидел огонек – тот самый огонь, который грел людей вокруг него в подвалах Святогорска.

Он был потрепан, но не сломлен, в шрамах, но не побежден. Наблюдая за ним, я понял, что эта глава его жизни, пусть и наполненная болью, была лишь эпизодом. Алексей, молодой сердцем и стойкий духом, шел к выздоровлению, рядом с ним была Ясмин, и у меня не было сомнений в том, что их ждет светлое будущее.

Ужас в Мариупольском драмтеатре

Руины Мариупольского драматического театра были яркой демонстрацией реальных ужасов войны. Обломки кирпичей, выгоревшие занавески и оглушительная тишина резко контрастировали с тем, для чего это культурное учреждение было создано – искусством, радостью и творчеством. Сейчас это очередное выжженное поле боя. Осторожно шагая по растрескавшейся плитке, я думал о том, каким это величественное здание было до войны.

В апреле 2022 года, практически сразу после взрыва, журналисты на цыпочках ходили по неровному полу, тщательно документируя все, что удавалось обнаружить среди обломков. Все указывало на то, что реальность произошедших событий разительно отличалась от того, что показывали в вечерних новостях гражданам западных стран. Обгоревшие винтовки и остатки снарядов были разбросаны возле разбитых окон – это здание действительно использовалось в качестве опорного пункта украинских войск.

Тогда я записывал на видео все, каждую мелочь. Сейчас, почти полгода спустя, я вновь здесь, чтобы своими глазами увидеть, как проходит восстановление театра.

– Не могу поверить, что они могли использовать такое место, – пробормотал я, повернувшись к своему спутнику Майку Джонсу.

Нахмурив брови, он казался