Леди и горец - Джулиана Гарнетт

Запалив поярче костры и громко протрубив сигнал «стоять настороже, готовиться к бою», шотландцы стали потихоньку оттягиваться от берега к располагавшимся у них в тылу болотам, которые они задолго до того замостили гатями. Когда люди и обозы продвигались по замощенному участку болота, специальные отряды у них за спиной разбирали гати и снова укладывали их впереди, по ходу движения войска. Так шотландцы двигались до тех пор, пока болота не остались у них позади. С наступлением утра англичане увидели на противоположном берегу лишь пепелища костров, ни одного шотландского солдата там не было.

Шотландцы к тому времени уже подходили к своей границе, и преследовать их было бесполезно.

Глава 20

Гленлион

Ячмень на окрестных полях вымахал в рост ребенка; налившийся колос позолотило солнце. Еще неделя, самое большее две — и крестьяне начнут убирать урожай. С главной башни видны были крошечные силуэты пасшихся на дальних склонах коров и овец. А еще с башни хорошо было наблюдать за заходом солнца, когда с последним закатным лучом пурпурные сумерки медленно растворялись в чернильном пространстве ночи. Джудит, стоя у зубцов башни, вглядывалась в небо. Ночь была теплая и на удивление тихая. Полная луна посеребрила холмы и долины, а окружавшие ночное светило звезды замерли, как если бы их приколотили к небосводу золотыми гвоздиками. Вот еще глупости, подумала Джудит. Она с давних пор знала, что небесный свод у нее над головой медленно и неустанно вращается, и привыкла находить успокоение в его медленном вращении и в мерцании знакомых созвездий. Что будет, если он не вернется? — в очередной раз задавала она себе этот проклятый вопрос, но ответа на него не находила. Одно она знала совершенно точно: если он не вернется, ни луна, ни звезды успокоения и утешения ей не принесут. Наступил август. Прошло два месяца с тех пор, как Роб ушел с Джеймсом Дугласом в поход. Дни почти целиком заполняла домашняя работа, однако ночи, когда она часами лежала без сна, казались ей бесконечными. Она постоянно думала о Робе, а когда засыпала, видела его в своих сновидениях. Однако проснувшись, обнаруживала, что рядом никого нет и она сжимает в ладонях не руку своего милого, а стеганое одеяло. И за все это время — ни одной весточки от него. Господь свидетель, она извелась, думая о тех бедах, которые могли выпасть на его долю во время похода. Быть может, его убили, а она об этом даже не знает?

— Ты, часом, не понесла? — осведомился Саймон, когда она в очередной раз готовилась подняться на башню, чтобы обозреть горизонт. — Уж очень ты стала беспокойная…

— Нет, не понесла, — с негодованием произнесла она. — Но хочу заметить, Саймон, что задавать подобные вопросы даме неприлично.

Саймон пробурчал себе что-то под нос и умолк. Незаметно подоспел праздник урожая, «лунасдаль», как его называли по-гэльски. Он приходился на начало августа, когда фермеры должны вносить арендную плату. Они расплачивались не только деньгами, но и скотом и продуктами питания. Саймон, как и прежде, с утра до ночи пропадал на стройке, следя за возведением башни и оборонительной стены. Опоясывавшая замок стена была уже почти завершена; плотники успели также навесить ворота, но недоделок оставалось много. Рабочие настилали крыши и навешивали двери в зернохранилище и складских помещениях, где можно было хранить поступавшие от арендаторов припасы и зерно нового урожая.

— Пора спуститься в зал, миледи, — сказал Саймон, неожиданно появившись у Джудит за спиной. Он поднялся на башню по узким деревянным мосткам, связывавшим наблюдательную площадку башни с окружавшими ее строительными лесами. — Поздно уже.

Джудит поплотнее запахнулась в легкую шерстяную накидку.

— Ты не чувствуешь? — спросила она, не поворачивая головы. — Что-то происходит. Неуловимое. Вон там — за холмами. Природа затаилась, словно ждет чего-то…

— Надеюсь, не дождя? Еще один ливень — и весь урожай смоет в озеро Лох-Тэй.

— Нет, дождя не будет, — едва заметно улыбнулась Джудит. — Небо чистое.

— Летом буря подкрадывается незаметно. — Саймон подошел к парапету и, перегнувшись через край, бросил взгляд во внутренний дворик. — Вот болваны. Опять неправильно рассчитали. Как ни следи, а угол той стены выведен неправильно…

— Тебе лучше завтра ее рассмотреть — при свете дня.

— Да чего там рассматривать? Ломать надо — и заново класть. Четыре шиллинга убытка. — Он выпрямился и, положив руки на каменный зубец парапета, обозрел расстилавшуюся перед ним темную долину. Потом перевел взгляд на Джудит. Скрытое густой тенью, его лицо казалось совсем черным. — Не волнуйся, он вернется.

Она судорожно впилась пальцами в края накидки.

— Ты каждый день это говоришь.

— И это правда, миледи. Гленлион — не безрассудный юнец. Держится крепко — ничего не скажешь. Но головы никогда не теряет. Не сомневайся.

— Я знаю. — Она кивнула и снова устремила взгляд на темные поля и лежавшие за ними холмы.

Управляющий с шумом вдохнул прохладный ночной воздух.

— Ничего ты не знаешь…

— Погоди, Саймон… — Джудит наклонилась вперед и нахмурилась. — Что там за стенами?

Саймон замолчал и стал напряженно всматриваться в темноту. По склону одного из дальних холмов сползала какая-то черная тень. Время от времени в этой почти угольной черноте вспыхивали крохотные искры.

— Это Гленлион, да? — Сердце у нее гулко забилось. Насколько возможно она перегнулась через парапет, силясь разглядеть то, что происходило в долине. — Это он, Саймон, он — я это чувствую…

Саймон схватил Джудит за руку и потащил к винтовой лестнице.

— Иди к себе в комнату, запри дверь и сиди там, пока я не скажу, что опасность миновала.

— Но это же Роб…

— Не будем тратить время на споры, миледи, — сказал Саймон, увлекая ее за собой в тесное пространство лестничного колодца.

Торопливо спустившись по крутым ступенькам на второй этаж, они прошли по полутемному коридору к комнате Джудит, после чего Саймон, напомнив ей, чтобы не забыла запереться, помчался вниз по лестнице в большой зал, бормоча на ходу что-то не слишком лестное относительно сторожа, который, «конечно же, дрыхнет». Теперь Джудит встревожилась по-настоящему. Влетев в комнату, она заложила дверь тяжелым брусом запора и, вслушиваясь в удалявшиеся шаги Саймона, подумала, что если это набег, то время для него выбрано крайне неудачно, так как урожай еще не убран.

Потом она подошла к окну, распахнула ставни и выглянула наружу, но ничего подозрительного не заметила — слышала только знакомый голос Саймона, который, шагая по внутреннему дворику, громко взывал к ночевавшим в замке людям. От страха у Джудит пересохло во рту, и она пожалела, что не догадалась поставить у себя в спальне кувшин с вином.