За Императора! - Сэнди Митчелл

— Какого рода приступ? — спросил я. — Как тогда, когда она увидела Юргена?

Эмберли покачала головой.

— Не-ет, — протянула она. — Что-то иное. Я все еще не вполне уверена, что бы это могло значить.

Но у нее были подозрения, хотя она не собиралась делиться ими со мной. Она поторопилась сменить тему так не прикрыто, что меня немного это удивило, — я уже привык ожидать от нее большей тонкости.

— Мы стояли вот здесь, — указала она. — Рахиль становилась тем неспокойнее, чем глубже мы забирались, она что-то чувствовала, но не могла объяснить что. А когда мы приблизились к этим людям, ей стало по-настоящему плохо.

— Они тоже были псайкерами? — спросил я, чувствуя себя совсем уж неуютно.

Каждый раз, как я встречаюсь с представителями этого племени, добром это никогда не кончается. Эмберли едва уловимо передернула плечами.

— Возможно.

Действительно ли она не знала или просто не хотела делиться со мной своими соображениями, я не мог понять.

— Комиссар. Инквизитор. — Неуверенный голос Холенби заставил нас подойти к одному из трупов. — Я думаю, вам стоит на это взглянуть.

Мы с Эмберли направили свет фонарей на тело.

— Эту убило что-то другое. — Холенби указал на труп бритой женщины с чужацкой косичкой, которой, похоже, выпустили кишки каким-то орудием ближнего боя.

Я за свои годы повидал немало, но раны, которые оставило это оружие, были мне незнакомы. Возможно, это ничего не значит — есть много способов применения холодного оружия, но каждая культура обычно демонстрирует определенный… скажем так, стиль в этом плане.

— Интересно было бы узнать, что убило остальных, — сказал я.

Для лазерных ружей, даже хеллганов, раны были слишком обширны. Но я был уверен, что из лучевого оружия стреляли тоже.

— По мне, так это похоже на плазменные заряды, — вставил Юрген.

В то же время неуверенность в его голосе подсказала мне, насколько маловероятной он считает подобную возможность; плазменное оружие было крупногабаритным, громоздким и ненадежным, к тому же перезарядка после каждого выстрела занимала изрядное время. Нужно быть сумасшедшим, чтобы вооружить плазмаганами целый отряд. Не говоря уже о том, что они встречались реже, чем орк с чувством юмора.

— Может быть, плазменные пистолеты?

— Может быть, — признал я.

Это была еще большая редкость, но, может быть, кто-то нашел целый склад этих вещиц, сохранившихся с легендарных времен Темной Эры Технологии? Защищать такую находку стоило бы всеми силами.

— Есть… еще кое-что, — сказал Холенби, возвращая наше внимание к мертвой женщине.

Сам он показался мне слегка бледноватым, но потом я увидел… Из груди трупа был вырван кусок плоти так, будто это было сделано зубами.

— Милостивый Император! — Я инстинктивно осенил себя знаком аквилы.

Я не встречал таких ран со времен моей последней встречи с тиранидами. Но даже сейчас некая маленькая и бесстрастная часть моего сознания отметила, что здесь было нечто другое, что-то, с чем я никогда не сталкивался.

— Кто мог такое сделать?

— Что бы это ни было, вкус ему не понравился, — сказала Эмберли, направляя луч своего фонаря на кусок окровавленного мяса, лежащий в нескольких футах от тела.

Холенби совсем позеленел, и съеденный недавно сухой паек не пошел ему впрок.

— Вижу движение! — объявил Сорель, стоящий у входа в один из туннелей.

— Уверены? — Эмберли снова смотрела в свой ауспекс, чей экран по-прежнему был девственно чист. — У меня нет сигналов человеческого присутствия.

— А нечеловеческого? — спросил я, и она пожала плечами.

— Он откалиброван, только чтобы…

Клубок света, от которого стало больно глазам, вылетел из устья туннеля, охраняемого Сорелем, и взорвался, угодив в пустой ящик. Кем бы ни был враг, он нас нашел.

Комментарий редактора

Учитывая все более ухудшающуюся ситуацию в городе, лорд-генерал Живан и солдаты под его командованием все нетерпеливее ждали возможности предпринять хоть что-нибудь, вопреки четким приказам, данным мною ранее. Неуклюжая попытка губернатора Гриса установить контроль над имперскими экспедиционными силами была пределом их терпению, и, как человек чести, Живан определенно чувствовал, что выдвинутое против него обвинение стремительно приближается к истине. Поэтому его последующие действия становятся понятны, хотя это не может их целиком и полностью оправдать.

Нижеследующий текст является выдержкой из стенограммы совещания лорда-генерала со старшими офицерами экспедиционных сил. Этот документ сопровождается некоторыми личными замечаниями присутствовавших: ученого Momma, который представлял в мое отсутствие Инквизицию; полковника Кастин, командующей 597-м Вальхалльским, и Эразма Донали из Имперского дипломатического корпуса.

Лорд-генерал определенно раздражен, но сдерживает норов, сосредоточившись на текущей проблеме. Он начинает с того, что просит полковника Кастин подтвердить приказ, полученный ею по вокс-связи, касательно губернаторского запроса.

— Все верно, сэр, — отвечает Кастин спокойно и собранно, несмотря на то, что она является самым молодым из присутствующих командиров подразделений. Только тот, кто искушен в языке жестов, может разглядеть ее нервозное состояние. — Вы обладаете всей полнотой власти над этой армией, согласно прямому приказу Инквизиции.

— Хорошо. — Живан настроен решительно. — Тогда я предлагаю смягчить ситуацию, убрав основную причину наших проблем.

— Инквизитор достаточно ясно указала, что мы не должны сами вступать в бой с тау, ни при каких обстоятельствах. — Кастин теперь уже очевидно волнуется, вступая в спор со своим командиром, но ее чувство долга перевешивает перспективу каких-либо неприятных лично для нее последствий.

Живан принимает ее аргумент.

— Я говорил не о тау, — заверяет он собравшихся за столом. — Я имел в виду эту пародию на губернатора.

Предложение получает общую поддержку. Некоторые из офицеров предлагают варианты действий, от ареста до убийства. В конце концов, Мотт остужает ситуацию, очертив позицию Инквизиции по этому вопросу.

— Несомненно, губернатор Грис является главным виновником возникшей ситуации, — соглашается он. — Но степень его вины еще только предстоит определить.

Мотт начинает перечислять соответствующие правовые прецеденты, пока Донали, знакомый со своеобразием мыслительного процесса ученого, не возвращает его к насущной проблеме.

— Коротко говоря, — в конце концов, заключает Мотт, — мы бы предпочли иметь его живым, чтобы он мог ответить за свои действия.

— Если Инквизиции он нужен, она его получит, — говорит Живан. — Но, по моему мнению, его смещение с поста является необходимым условием для восстановления хоть какой-то стабильности.