Личный секретарь младшего принца - Вера Чиркова

— Я помню… вы как-то уже переходили в разговоре со мной на «ты»?! — задумчиво взглянул на девушку капитан. — Или… я слишком нахален?

— Смотря для чего это вам нужно. Если вы желаете признать меня другом, как принц и Ингирд, то я с удовольствием буду говорить вам «ты».

— А ты искренне веришь, что принц признал тебя другом?! — насмешливо удивился капитан.

— Верю. Хотя допускаю, что он втайне надеется… назвать меня не просто другом, но позволить ему это вовсе не намерена, — твердо сообщила девушка и с досадой отложила ложечку. — Это и был твой вопрос?

— Нет… хотя не могу не признать, что он связан с принцем. Можешь ли ты честно сказать… какие чувства испытываешь по отношению к его высочеству?!

— Дружбу, уважение, восхищение его мужественностью… ведь он шел с вывихнутой ногой по камням и не позволил мне подставить плечо… — не задумываясь, сообщила Илли. — Но зачем тебе это… или не тебе?!

— Любой другой сеньорите я не стал бы отвечать… — поднял честные глаза Гарстен, — или соврал бы. Но тебе отвечу… потому что тоже уважаю твое мужество и восхищаюсь смелостью. Да. Не мне. Как ты уже поняла… духовное состояние принца волнует его родителей так же, как и его физическое здоровье… а он сейчас болен. Болен тобой, Илли, и хуже всего то, что болен впервые в жизни. Насколько мне известно, он никогда ни в кого не влюблялся… и теперь страдает сам и может заставить страдать других.

— Но мне-то что делать? — не выдержав, всхлипнула девушка. — Если я его не люблю? Никого не люблю… он же может это понять, раз сам за столько лет не влюбился ни разу?! Куда мне сбежать, как поступить, подскажи, Гарстен! Поверь, я вовсе не искала его чувств… и не хочу, чтоб ему было больно. Но что делать — не знаю… просто не знаю.

— Я подумаю… — тяжело вздохнул капитан и перевел разговор на другое, — а о чем ты меня хотела спросить? Или мне показалось?!

— Нет, не показалось… у меня теперь есть поместье, получила в премию. Оно недалеко от Бредвила. Сам понимаешь… мне очень хочется глянуть, хоть глазком, пока мы не поехали к эльфам. Ведь, как я понимаю, вернемся мы дней через двадцать… в лучшем случае. Но одной мне ехать как-то неудобно, да и принц… рассердится.

— Хорошо, я тебя провожу и охрану возьму. Но его нужно предупредить. Хотя бы письменно. Иначе он с меня голову снимет. А теперь идем на экскурсию… как ты понимаешь, половина обитателей дворца гуляет сейчас по парку, не сводя взгляда с этой башни.

— Почему вы ее не пригласили?! — В голосе Кандирда дрожал рык разъяренного тигра. — Неужели она не заслуживает пары часов отдыха?!

Он так надеялся, что увидит ее хотя бы в обед, заглянет в совершенно не бездонные, но такие милые и внимательные глаза, коснется украдкой хрупких плечиков… И уже тысячу раз проклял себя за то, что так доверчиво дал старшему брату клятву оставить девушку в покое хоть на полдня, предоставить ей возможность успокоиться и начать скучать. И сотню раз высказал невозмутимо посмеивающемуся Бенгальду, что это глупость и варварство брать с братьев такие жестокие обещания. Но все еще держался, не желая признаваться ни себе, ни кому-либо из друзей, что готов назвать себя влюбленным, а свою странную тягу к собственному личному секретарю — любовью.

— Заслуживает, я уже послал слугу, — терпеливо вздохнул Ингирд, тоже проклинавший и себя, и Бенгальда.

Старшего принца за то, что тот пытается принудительно лечить болезнь, которая не лечится никакими зельями, кроме смертельных ядов, а себя — за то, что не настоял на своем приглашении. Ведь знал, что стоит ему добавить в голос серьезности и настойчивости, и Илли сдастся, вовсе она не такая упрямая, как официальная фаворитка, заставившая всех их прождать почти час, пока она договорится с портнихой.

— Ну и где он?!

— Вон, бежит, давай уже садиться за стол, все остыло, — оглянувшись в сторону беседки, откуда на них посматривали фаворитки и Седрик, предложил баронет.

— Инг?! — со злым изумлением смотрел на друга принц. — Ты меня дураком пытаешься сделать? Мне нужно, чтоб пришла Илли, а не твой лакей!

— Как ты не понимаешь, что она уже, наверное, пообедала! — рассердился Ингирд. — Вот сейчас убедишься, он скажет, что сеньорита не может прийти.

— Ваше высочество, — доложил запыхавшийся лакей, — сеньорита Иллира не может прийти… она обедает с капитаном Гарстеном на башне.

— На какой еще башне?! — тихо свирепея, осведомился Кандирд.

— На центральной… на самом верху… — предусмотрительно отступая, испуганно пролепетал слуга.

— Заговор?! Бенгальд?! — бешено глядя в глаза баронета, наступал на него принц, потом презрительно выплюнул: — Интриганы!

Развернулся и, чуть прихрамывая, понесся в сторону дворца.

— Кандирд?! — потрясенно воззвал из беседки голос сеньоры Анирии, наблюдавшей за покровителем.

Больше всего фаворитка жалела, что она не может подслушать, о чем он так сердито разговаривает со своим другом. Но зато была очень довольна, что они ссорятся. Ромилла доложила, что баронет всерьез называет личного секретаря принца своим другом.

— Обедайте без нас, дела! — на миг обернулся в сторону беседки Ингирд и рванул следом за другом, надеясь, что сумеет помешать тому устроить погром.

Седрик, оставшийся развлекать трех сеньор в одиночестве, только несчастно поморщился, он меньше всех жаждал этого пикника и теперь очень жалел, что не сумел, подобно Бенгальду, найти достаточно вескую причину, чтобы отказаться.

— А там Бредвил. — Капитан водил рукой Иллиры, державшей у глаз предусмотрительно заготовленный бинокль. — А вот это река, купальни, пристань… хочешь взглянуть на беседку, где они обедают? Она выше, на краю обрыва.

— Что я, не видела, как люди обедают? — насмешливо фыркнула девушка. — Или ты меня проверяешь? Зря, Гарстен, я тебе сказала чистую правду. Посмотри лучше, как красиво смотрятся сверху полянки парка, как бархатные!

— Дай-ка посмотреть?! Надо же, а сколько желающих погулять после обеда… причем с биноклями… вот что делает с людьми любопытство! Похоже, кто-то, излишне болтливый, будет три раза вне очереди мести тренировочную площадку.

— Не нужно так шутить, никогда не поверю, что ты не сам приказал ему проболтаться. И правильно сделал, пусть считают, что у нас с тобой роман.

— Ты понимаешь, что оскорбляешь сейчас мое мужское самолюбие?! — притворно оскорбился Гарстен, но в его глазах прыгали смешинки.

— Я понимаю, что ты очень благоразумный человек и отлично соображаешь, что ухаживать за мной всерьез для тебя крайне невыгодно ни при каком повороте событий.