Слепой цирюльник - Джон Диксон Карр

У Пегги глаза едва не полезли на лоб, когда она свирепо уставилась на матроса.

– Ах вы гнусные… вам бы только кулаками махать… Не может говорить? Везите его обратно, слышите? Делайте что угодно, слышите? Если он через полчаса не придет в себя, я отправлюсь прямо к капитану и скажу ему, я ему…

Она и сама была не в силах говорить. Она кинулась к двери, и здорово напуганный матрос выскочил наружу под напором ее гнева. Он бубнил что-то невнятное, но возмутительное о том, как Абдул сам расквакался и нарвался, а Кошмар Бермондси сказал, что ему плевать, и если кто-нибудь попробует с ним шутки шутить… На этих словах Пегги захлопнула дверь.

– Шёрт! – произнес капитан Вальвик, утирая лоб. Он безнадежно помотал головой. – Йа говорю вам, мне довелось повидать нехорошие корабли, но этот, под командой старого краба, хуже нет. Это же кошмар. Один раз у меня на старой «Бетси Йи» был кок, который спятил и носился от носа до кормы с ножом для мяса; вот йа теперь думаю – на этом лайнере он был бы как дома. Шёрт! Что же дальше?

Они все развернулись на негромкое довольное бульканье у них за спиной. Над всклокоченными рыжими бакенбардами взметнулась бутылка. Опустилась. Кёртис Уоррен, замаскированный рыжими бакенбардами и черным париком, благодушно глазел на них.

– Ай да молодец этот Кошмар Бермондси! – сообщил он. – Хочу познакомиться с этим парнем. Он отлично впишется в нашу компанию. Это мне напомнило, как я примерно час назад оприходовал старину Чарли Вудкока… А сколько весит Абдул, Пегги? Вудкок явно в легком весе.

Холодное отчаяние охватило Моргана, и теперь он был спокоен и сосредоточен. А он-то уверовал, что больше ничего не может случиться. Им остается лишь склониться перед парками и насладиться работой этих неугомонных сестричек.

– Ха-ха-ха! – выпалил он. – И что же ты, дружище, сделал с Вудкоком? Как во всем этом замешан Вудкок?

– А как, по-твоему, я выбрался из темницы, а? – ответил вопросом Уоррен. – Это же была военная хитрость. И я бы сказал, чертовски удачная военная хитрость, если хотите знать мое мнение. Я ведь уже спрашивал тебя, что сделал лорд Джеральд в девятой главе? И я сам отвечу. Фокус был вот в чем. Пока его противники были уверены, что он благополучно сидит под замком, он мог перемещаться куда угодно, собирая доказательства против истинного виновника. В точности мой случай… Поэтому мне требовался тот, кто займет мое место, чтобы ни у кого не возникло подозрений. И пусть нехорошо хвалить себя, я разыграл все как по нотам, хотя тут, конечно, придется отдать должное тебе, Хэнк. – Он сдвинул в сторону свои бакенбарды, чтобы говорить разборчивее. – Вудкок был единственным, кого я мог позвать, и он пришел бы в любое назначенное мною время, так ведь? Именно. Я тщательно подготовил почву, весь день притворяясь спящим, чтобы все к этому привыкли, отказался от обеда и все прочее. Затем я отправил Вудкоку записку. Я сообщил, что у меня есть новости от дяди Уорпуса, и попросил его прийти ко мне в карцер ровно в семь. А перед тем, попросил я его в записке, пусть пришлет дежурному матросу сообщение якобы от капитана – имя матроса я узнал, – чтобы тот отошел минут на десять и никто не подслушал бы, когда мы станем обсуждать дела. Я спросил матроса, можно ли мне отправить записку, и он ответил, что это не возбраняется, только ему нельзя отлучаться, чтобы доставить ее, поэтому послали какого-то мальчишку. Единственное, я боялся, что ее прочтет кто-нибудь посторонний, поэтому… – Уоррен оглядел всех с торжествующим видом, потирая руки.

– Виртуозно сработано, – отозвался Морган глухо.

– Так что же я сделал? Я разорвал книгу. В том месте, где обложка крепится к листам, всегда остается большая капля клея, я снял ее и запечатал записку. И все получилось! Славный старина Чарли пришел. Матрос не хотел уходить, когда получил фальшивое сообщение, но он же видел, что снаружи на двери засовы, которые мне никак не сдвинуть, да и вообще я спал. – Уоррен выразительно взмахнул рукой. – И вот Вудкок спускается и спрашивает: «У вас получилось, да?» А я говорю: «Ага, только отодвиньте засовы и откройте на минутку дверь, выходить я не буду, но хочу передать вам кое-что». В общем, он открыл дверь. И я сказал: «Слушайте, старина, мне чертовски жаль, но вы же понимаете, всякое бывает», – и я двинул его в челюсть…

– Дорогой! – сказала Пегги. – О, какой же ты несчастный идиот! Ну почему ты не заставил его говорить, прежде чем ударил? Да будь все проклято, если бы ты только сделал так, как я предлагала, если бы ты выудил из него информацию, прежде чем оглушить! О дорогой… А теперь посмотри, что получилось после всех этих ужасных драк и мучений! – Она заламывала руки. – Абдул и дядя Жюль, взгляни на них! И если мы не поставим их на ноги, никакого представления не будет. Послушайте! Наверху уже собирается толпа…

Она выхватила из руки Уоррена бутылку и подкрепилась глоточком. У нее в голове словно закрутилось колесо.

– М-мерзкие, п-противные пьяницы! – сказала Пегги. – Вы…

– Дорогая! – воскликнула миссис Перригор. – Видите ли, я не знаю, что именно произошло, но, считаю, было ужа-асно умно со стороны мистера Джойса пытать всех тех людей и добиться цели, честное слово, в особенности если это идея Генри, и мне кажется, мы в са-амом дэле должны предложить мистеру Лоуренсу бокальчик шампанского…

– ТИХО! – проорал Морган. – Послушай, Пегги, представление теперь уже не имеет значения, неужели до тебя еще не дошло? Разве ты не понимаешь, что на нас снова висит этот чертов изумруд… который Кёрт приволок, как он клятвенно заверяет, из каюты Кайла? Кёрт, приди уже в чувство. Ты не мог забрать его из каюты Кайла, говорю же тебе! Лорд Стертон…

Уоррен снисходительно покачал головой, отчего буйные кудри черного парика, заправленные за ухо, растрепались.

– Нет же, дружище, – произнес он. – Ты не понимаешь. Не лорд Стертон, а лорд Дерревал. Лорд Джеральд Дерревал. Если не веришь мне, сходи в каюту Кайла – это здесь недалеко – и загляни за дорожный сундук прямо под иллюминатором. Стальная коробка лежит там, я оставил коробку на месте, чтобы негодяй думал, что изумруд все еще у него…

Вальвик развернулся к Моргану.

– Может быть, – произнес он, – может, он все время там и был? Шёрт! Думаете, есть два изумруда, один фальшивый, и кто-то просто подсунул его этому английскому