Покушение - Елена Сенде

Сириль вопросительно приподняла брови.

— О чем идет речь?

— Это одна из банд Тайского залива. Занимается перевозкой наркотиков, оружия, а также детей для проституции и порнографии… Наш кошмар.

— Вы предупредили полицию?

— Нет. У нас нет доказательств. Кроме того, полиция Юга немногое делает против перевозок… если вы понимаете, что я хочу сказать.

Ануват смущенно улыбнулся. Да, Сириль все понимала.

— Их лечил профессор Аром?

— Он начал с некоторых из них. Но об этом он вам сам расскажет.

Сириль задумалась. Ануват щелкнул еще по одному документу.

— Трое первых детей были найдены с пустыми руками. У Док Май кое-что было. В кармане. Я хотел бы показать вам видео, поскольку вы врач. Я получил этот файл сегодня утром и отправил профессору Арому, чтобы узнать его мнение.

На мониторе появился черный прямоугольник. Видео длилось сорок секунд.

— В кармане девочки был мобильный телефон. По словам наших коллег в Сураттхани, в нем не было ничего, кроме этого короткого видео.

Заинтригованная Сириль уставилась на монитор.

Видео было тусклым. Его действительно засняли с мобильного телефона. Камера зафиксировала окрестности: скалы, море. Затем в кадре появилась дверь дома, построенного в конце песчаной аллеи. На девятой секунде видео (очень плохого качества) переключилось на этот дом. На тринадцатой — можно было рассмотреть его внутреннее убранство. Скамейку, на которой сидели двое детей, одетые в шорты и жилетки цвета хаки. Они смотрели прямо перед собой. На двадцатой секунде камера переключилась на съемки через стекло. За стеклом можно было различить большой белый аппарат в форме подковы. На двадцать пятой секунде рядом с ним кто-то шевельнулся. Лысый мужчина в халате. И ничего больше.

Сириль Блейк застыла на стуле.

Ануват Бунконг повернулся к ней.

— Доктор, не могли бы вы сказать, что это за аппарат?

— Судя по тому, что я увидела, это открытый магнитно-резонансный томограф.

— Нечто вроде сканера?

— Да, но открытый. Такой прибор не везде можно найти.

— И что делают с его помощью?

— То обстоятельство, что он открытый, позволяет оперировать с помощью визуализации, в реальном времени. Во Франции, в специализированных больницах, таким образом оперируют очень сложные опухоли мозга.

Сириль встала, обошла вокруг стола и щелкнула мышкой, чтобы снова запустить видео. Она не отрываясь смотрела на экран, а когда подошла очередь аппарата, поставила видео на паузу.

— Вот, взгляните. Там кто-то есть. Видны ноги. — Она навела курсор на темную точку видео. — Это ребенок, — добавила она.

Никто из них не произнес ни слова. Сириль внимательно смотрела на видео и на фотографию Док Май.

— Как вы думаете, что с ними делают? — спросил наконец Ануват.

Сириль покачала головой.

— Не имею понятия… Где сейчас малышка Док Май?

— По-прежнему в Сураттхани. Ей подыскивают приемных родителей.

— А остальные?

— Живут в приемных семьях.

Сириль снова села на стул, размышляя над тем, какой информацией обладал Аром и о чем ей не хотели сообщать. Голос Наташи Хецфелд заставил их подскочить.

— Что вы здесь делаете?

Видео исчезло с монитора компьютера.

— Я принял щедрый взнос доктора Блейк, — ничуть не смутившись, ответил секретарь.

Дама продолжала стоять, скрестив руки на груди.

— Вас ждут на совещании. До свидания, доктор.

Она ясно давала понять, что встреча окончена. Сириль встала. Перед тем как выйти, Ануват сказал:

— Я вам позвоню.

Сириль, покусывая губу, вышла к реке. Ануват рассказал ей невероятную историю, а то, что она увидела на видео, не слишком радовало. Неизвестные люди проводили на детях какие-то исследования.

«Что они с ними делают?»

Порывшись в сумке, она достала купленную заранее пачку сигарет. Сириль вытащила сигарету и несколько секунд спустя с наслаждением вдыхала дым. У нее слегка кружилась голова. Она долго курила, а потом направилась к набережной. Ей нужно было вернуться в отель «Бадди Лодж», собрать вещи и перебраться в «Хилтон».

Вскоре подошел катер. Сириль присела на скамейку, чувствуя, как ее охватывает тревога. Она приехала сюда, чтобы найти ответы на свои вопросы, а уезжала с еще большим количеством вопросов. Она взглянула на айфон, новых сообщений не было.

Поколебавшись, Сириль открыла подложный почтовый ящик Бенуа Блейка на Gmail. Ее сердце забилось быстрее: во входящих письмах был ответ от Маньена.

38

Париж

— Конечно! — воскликнул Нино. — Мезератрол — это ведь то лекарство, которое Сириль использует в Центре «Дюлак».

Нино подошел к Тони и принялся читать текст, высветившийся на ноутбуке. Согласно Википедии, мезератрол — это «бета-блокирующее вещество, действующее на сердечном уровне. Вызывает успокоение сердечного ритма, уменьшение сокращающей силы, уменьшение волнения, снижение минутного сердечного выброса и употребления кислорода миокардом, повышение продуктивности работы сердца, западение ушно-желудочковой проводимости, умеренное уменьшение проводной способности коронарной артерии…» Нино продолжал читать: «…открыт Бенуа Блейком в 1980-х гг. Получены отличные результаты относительно его эффективности в лечении психологических травм. Предполагают, что в 2010 г. за свои достижения Бенуа Блейк станет обладателем Нобелевской премии по медицине».

Нино подкурил очередную сигарету и выдохнул дым через нос.

— Представь себе такое. В двухтысячном году Маньен узнает, что Блейк испытывает мезератрол на мышах и решает протестировать молекулу на людях, до того как начать настоящие клинические испытания, предполагающие годы административных запросов, соглашение комитета по этике и затраты в миллионы евро. На тот момент у него под рукой имеется материал — люди, у которых нет семьи и которые пытались покончить с собой. Если все пойдет неудачно, он может запросто «списать» подобную смерть. Подопытные кролики не умирают. Правда, выходят из клиники с поврежденным мозгом.

— Тогда он уничтожает все доказательства своего жестокого исследования, — закончил его мысль Тони, — и молится о том, чтобы никто не сунул туда свой любопытный нос.

Нино кивнул.

— Да! И этот негодяй проворачивает свои делишки, пользуясь тем, что я нахожусь на обучении, курсах повышения квалификации или в отпуске. Ты думаешь, это случайность? Ну и подонок!

— А Блейк? Считаешь, он был в курсе дела?

Нино скрипнул зубами.

— Не знаю. Маньен мог раздобыть мезератрол в лаборатории Блейка, подослав к нему кого-то из своих студентов. Запросто! Или же просто ввел его в курс дела.

— Ты думаешь, Блейк с самого начала все знал?

— Понятия не имею.

— Возможно, у меня слишком богатая фантазия, но если это так, то, значит, Блейк участвовал в исследованиях. Сириль могла поймать его на горячем, и тогда он подвергает ее аналогичному лечению, чтобы она забыла определенные события. Что думаешь?

Нино улыбнулся.

— Что ты смотришь слишком много детективов.

Жюльен заказал кофе без сахара в «Старбак кафе», расположенном напротив отеля «Хилтон». Устроившись в кресле, он смотрел на улицу. Он хотел есть, но не мог заставить себя что-нибудь проглотить. Лили была совсем рядом. Полдня он ждал ее перед «Бадди Лодж». Когда она наконец появилась, то быстро поднялась в свой номер и спустя минут десять вышла с чемоданом. Прыгнув в такси, он проследил за ней до центра города и с тех пор ждал у «Хилтона», когда же она снова появится. Потягивая кофе, он окунулся в воспоминания. Его мысли переключались с одной женщины на другую: мама, Сириль, Мари-Жанна…

Все, что он хотел, — это поговорить с Сириль, услышать от нее правду. В его сумке лежала аккуратно сложенная газетная вырезка, которую он нашел у Мари-Жанны и которая так сильно его разозлила. Сириль должна была все ему объяснить. Самое главное — это спокойствие. Это было вполне возможно, если не поддаваться стрессу и волнениям. Приступы ярости его сначала парализовывали, а потом приводили в бешенство, и он ничего не мог с этим поделать. Гнев, закипавший в нем, должен был выплеснуться наружу. Его рукам необходимо было схватить что-то живое и прикончить. Он не всегда был таким. Первые приступы начались после того, как его выписали из Сент-Фелисите. Поначалу — Жюльен был в этом уверен! — он чувствовал себя вполне нормально. Странно, но нормально. Он радовался тому, что жив, и готов был начать все с чистого листа. А затем он разозлился, очень сильно разозлился, из-за того, что агентство продало фотографии без его ведома. Это было обычное дело, но у Жюльена оно вызвало волну раздражения. Почему? Он не знал. Внутри него будто что-то проснулось. Что-то, что он не мог контролировать. Он знал, что ничего страшного не произошло, но чувствовал, что вот-вот взорвется. Ничто не могло успокоить его. Только ощущение лезвия бритвы в руке… Он сразу же почувствовал, что стало легче: гнев улетучился, словно воздушный шар. С тех пор кровь была единственным средством, способным унять его страхи и подавить внутреннюю жестокость.