Танцующая со смертью - Наталья Николаевна Александрова

конкретные часы — а здесь их были десятки или даже сотни. Как узнать, к каким из них подойдет ключик из индийского шкафчика?

Женя пригляделась к часам — и увидела на некоторых из них маленькие отверстия, предназначенные для заводных ключей. Но не будешь же в каждое из этих отверстий вставлять свой ключ в надежде, что к одному из них он подойдет!

И это ведь только первое помещение, а служитель говорил, что есть второе, Синий салон…

На кресле в углу гостиной сидела сухенькая старушка-служительница в темно-красном пиджаке с логотипом музея, которая то и дело бдительно поглядывала на Женю.

Женя подошла к дверям, прошла в соседнюю комнату.

Здесь вся отделка, как и ожидалось, была выполнена в синих тонах — синий шелк стен, расшитый серебряными цветами, синие портьеры на окнах, синие медальоны лепного потолка.

И часы, часы, часы…

Часы в виде элегантной кареты, часы в виде старинной погребальной ладьи, часы в виде ветвистого дерева, на котором расселись бронзовые птицы…

В углу этой комнаты тоже сидела служительница — более грузная, с выпученными жабьими глазами, и форменный пиджак на ней был синий, под цвет комнаты.

Кроме этой служительницы и Жени в зале не было ни души — видимо, коллекция музея пользовалась не большой популярностью. Куда меньшей, чем бразильская художница.

Женя шла по залу, в растерянности оглядываясь по сторонам.

Часы, часы, часы…

Вдруг часы на ближней консоли издали тонкий музыкальный звук. Тут же к ним присоединились вторые, третьи, четвертые, и весь зал ожил. Бронзовые птицы на дереве захлопали крыльями и запели на разные голоса, у часов в виде античного храма открылась дверь, и оттуда выплыла бронзовая богиня в тунике, внутри восточной пагоды протяжно зазвучал медный гонг…

Женя взглянула на свои наручные часы — они показывали ровно полдень.

Старушка-служительница переглянулась с Женей, — вот в какой удачный момент вы пришли!

И тут в дальнем углу комнаты Женя увидела еще одни часы. Она тут же поняла, что это — те самые часы, ради которых она пришла в этот музей.

Эти часы представляли собой индийскую богиню Кали — свирепую обнаженную женщину с четырьмя руками, женщину в ожерелье из человеческих черепов и в поясе из отрубленных рук, женщину, танцующую на груде изуродованных мертвецов.

В этом музее, среди изящных, радующих глаз изделий прошлого, эти часы выглядели инородным телом, грубым и вызывающим диссонансом — хотя сделавший их мастер тоже обладал несомненным талантом.

Богиня была искусно вырезана из черного дерева, инкрустированного бронзой и цветными камнями. Ожерелье на шее богини оказалось выточено из слоновой кости. В живот Кали был вставлен фарфоровый циферблат с тонкими золотыми стрелками, в глаза — два ярко-алых рубина. Посреди циферблата виднелось маленькое отверстие, явно предназначенное для заводного ключа.

Женя подошла к этим часам, остановилась возле них.

У нее не было сомнений, что это — именно те часы, которые ей нужны, но как к ним подступиться?

Служительница в углу зала начала проявлять беспокойство.

Женя догадалась, что той понадобилось отлучиться по естественной надобности, но она не решается уйти, оставив Женю наедине с бесценной коллекцией.

Тогда Женя решительно направилась к выходу из зала.

Однако, подойдя к дверям, она притормозила и бросила взгляд на старушку в синем пиджаке.

Отсюда, от двери, ее не было видно — Женю загораживали большие напольные часы в виде лондонского Биг-Бена.

Воспользовавшись этим, девушка скользнула за открытую створку дверей и замерла там.

Прошло чуть больше минуты, и мимо прошелестели шаги служительницы — решив, что единственная посетительница покинула зал, она отправилась в туалет.

Едва шаги удалились и затихли, Женя выскользнула из укрытия и метнулась к часам в виде кровожадной богини. Подбежав к ним, она тут же попыталась вставить заветный ключик в отверстие в центре циферблата…

Но ключ не вошел в это отверстие.

Женя так была уверена в успехе, так рассчитывала на удачу, что в первый момент просто не поверила себе.

Она снова попыталась вставить ключ, на этот раз повернув его вверх бородкой, — но он никак не желал попадать в отверстие. Приходилось признать очевидное — ключ не подходил.

Что за черт?

Неужели это не те часы?

Но ведь все указывает на них… ключ был спрятан в тайнике одного из шкафчиков, записка в другом…

Если это — не те часы, на которые указывала шифрованная записка, то остается только покинуть музей, сдаться. Ведь проверить все часы в этой коллекции нереально, особенно учитывая, что у Жени совсем мало времени, скоро бдительная старушка вернется на свое место.

Тут в голову Жене пришла еще одна огорчительная мысль.

Ее ключ и не может подходить к этому отверстию. И ни к одному из видимых отверстий в других часах. Почему? Да потому, что ко всем этим часам есть заводные ключи.

Судя по тому, что все эти часы ходят и даже бьют (да еще как бьют!), их периодически заводят, и ничего особенного при этом не происходит. Никакой тайник не открывается.

Женя закусила губу, отступила на шаг от кровожадной богини. Машинальным жестом она поправила волосы. При этом прядь волос зацепилась за сережку. Так случалось довольно часто, из-за этого один раз Женя даже потеряла сережку, было очень обидно. Чтобы это не повторилось, она осторожно отцепила сережку от волос и поправила ее. Тут Женя взглянула на ухо Кали.

У богини не было серег, зато… зато в правом ухе было небольшое круглое отверстие.

Интересно… в левом никакого отверстия не было.

А что, если это оно, то самое отверстие?

Женя оглянулась на дверь, вернулась к часам и вставила свой ключик в ухо богини.

И — о чудо! — ключик идеально подошел.

Женя повернула его — и тут же послышался негромкий мелодичный звук, и кровожадная богиня Кали сдвинулась со своего постамента, с груды мертвых тел.

Под ней обнаружилось довольно большое квадратное углубление. Женя запустила в него руку — и нащупала толстую тетрадь в плотном переплете. Она вытащила тетрадь, взглянула на нее.

Тетрадь в черном коленкоровом переплете, с пожелтевшими от времени страницами. Она раскрылась на случайном месте, ближе к концу. Женя увидела, что страница исписана летящим наклонным почерком, выцветшими бледно-лиловыми чернилами.

Текст был английский.

К счастью, на этом языке Женя читала свободно.

Она сразу же прочла первые строки:

18 апреля 1864 года

Вот уже десятый день мы идем из Джайпура в столицу раджи Вашьяруни…

Впрочем, сейчас было не время и не место читать этот дневник, в любую минуту могла вернуться служительница.

Женя на всякий