Связанные - Мэри Калмз

и он впился в мой рот, совсем не нежно, и я открылся для него. В его стоне были декаданс и жар. Я чувствовал, чего он хочет - моей покорности и доверия. Целуя его в ответ, я посасывал его язык, чтобы он мог почувствовать вкус моего желания и потребности. Поцелуи были бесконечными, и когда он мягко прижал меня к стене, раздвинув мои ноги и положив руки мне на бедра, я нежно прикусил его нижнюю губу.

Он прервал поцелуй и посмотрел на меня, и я увидел его расширенные зрачки, припухшие губы и покрасневшую кожу.

– Ты такой красивый, – с трудом выдавил я.

– Это ты, Джед, – заверил он меня, прислонившись ко мне. – И мне понадобится время, чтобы осознать, что все это реально, так что тебе придется пережить немало издевательств, пока я буду убеждать себя, что ты мой.

– Звучит ужасно, – поддразнил я, прежде чем снова поцеловать его.

Когда он улыбался, я чувствовал себя так, будто свечусь.

****

Стоя под душем десять минут спустя, я опустил голову под воду, пытаясь обрести равновесие, не волноваться и не испытывать это ноющее чувство, что все может быть отнято. Я никогда не боялся, но и никогда не имел всего, чего хотел. Мне было интересно, у всех ли время от времени возникает такое чувство, что счастье может закончиться. Или другие люди просто принимают как должное, что ничего не может измениться? Это было не про меня. Мне нужно было сохранять бдительность.

– Отличный душ, – сказал Боди, и я поднял голову и посмотрел на него.

Он стоял прямо за стеклянной дверью. Душ был единственным изменением, которое я сделал в доме, когда переехал. Остальной ремонт был прекрасным, готовым к въезду, но душевая кабинка была крошечной, а ванна мне не нужна. Ее убрали, и теперь у меня был душ со всеми видами струй, мраморным сиденьем и множеством выступов, на которые можно положить вещи, и мест, куда можно повесить эвкалипт и пучки сушеного чапарраля, из-за которых во время режима дождя в душе пахло пустыней.

– Спасибо, – хрипло проговорил я, потому что он был обнажен, и все его скульптурные мышцы и гладкая кожа были выставлены на всеобщее обозрение.

– Я скучал по этому запаху. Я пытался собрать свои собственные, но они никогда не были такими же, – сказал он, и я понял, что он имел в виду. Чапарраль нужно было собирать свежим и сразу же сушить, иначе он терял большую часть своего аромата. Мне повезло: я ежемесячно получал их от замечательной женщины из Аризоны по имени Шерри, с которой познакомился во время одной из поездок. Она жила в Седоне со множеством спасенных доберманов, и мы познакомились, когда я ходил в поход, а она занималась фуражировкой. Запах пустыни успокаивал меня, и она нашла способ передать его мне. Я предложил ей заплатить, но она отказалась. Она сказала, что забота о маленькой части меня - это хорошо для нее. Все, что я знал, - это то, что каждый душ был целебным, и теперь Боди говорил, что ему этого не хватало.

– Ты зайдешь?

– Можно?

– Да. Пожалуйста.

Застенчивая ухмылка чуть не выбила меня из колеи, и я не был уверен, чего ожидал, но то, что он подошел ко мне сзади и прижался грудью к моей спине, было не то. Если бы он схватил меня и прижал к стене душевой кабины, я мог бы к этому подготовиться, но то, как медленно и нежно он обхватил меня руками, это было слишком.

– Почему ты дрожишь? – прошептал он мне на ухо.

– Потому что я никогда не думал, что ты достанешься мне.

– Нет, думал, – сказал он, целуя мою шею. – В глубине души ты знал.

– Нет. Я думал, что у тебя будет дом у озера и гончарная мастерская.

Он замолчал на мгновение, а потом сказал:

– Что?

– У меня в голове все было продумано.

Повернув меня к себе, он взял мое лицо в руки.

– Ну, я идиот, потому что никогда не мог представить, как я буду выглядеть в браке. Каждый раз, когда я думал об этом, я представлял, что ты тоже со мной, чистишь свой пистолет и спрашиваешь меня, какого хрена мы там делаем.

Я хихикнул и был вознагражден широкой улыбкой.

– Знаешь, если бы я использовал свой мозг, хотя бы на мгновение, я бы понял, что пыталось сказать мне мое подсознание.

– И что же это было?

– Что это всегда был ты, Джед. Всегда, – сказал он со вздохом, прежде чем поцеловать меня.

Я не мог дождаться, чтобы целовать его до конца своих дней.

****

Это было странно, мы должны были быть друг на друге, но я был ранена и измотан, а он просто измотан. То, что мы оба не спали и находились в вертикальном положении, само по себе было огромным подвигом.

Когда мы вылезли, еда была на месте: суп и сэндвичи, и я сказал, что нам надо поесть, пока он не завернул меня, как мумию.

– Ты, видимо, не представляешь, как заворачивали мумию, – сказал он, прищурившись. – И я не допущу, чтобы ты случайно споткнулся обо что-то и снова повредил плечо.

– Споткнуться обо что-то? – возмутился я. – Мне что, восемьдесят?

Он захихикал, выходя из комнаты.

– Я не старый!

– Рад наконец-то услышать это от тебя, – крикнул он в ответ.

– Я очень скучал по тебе, – воскликнул я.

– Я знаю, что скучал, – сказал он, возвращаясь со всеми принадлежностями, дошел до меня и приблизился для поцелуя. – Подари мне любовь.

И я подарил.

****

После того как мы поели, все было кончено. Он помог мне надеть бандаж, и мы пошли в мою спальню и легли. Я перевернулся на бок, и через несколько мгновений он прижался к моей спине, обхватив меня за талию, уткнувшись лицом в мой затылок и крепко прижимая к себе. Я давно не помнил, чтобы так хорошо спал, и это было так спокойно.

Но дело было в том, что шумы были неправильными.

Я знал все звуки, которые издавал мой дом. Скрипы при проседании, скрежет, когда ветви шестидесятифутовых дубов вокруг дома касались моих окон, грохот, когда проклятые белки роняли желуди на мою крышу. Но если вы не