Возвращение капитана Виноградова (сборник) - Никита Филатов

– Это ненадолго. Вопрос решен, и ваша кандидатура сомнений не вызывает. Будете полицмейстером!

– Благодарю! Передайте руководству, что я… Чайку попьете? – Предложить чего-нибудь покрепче он не решился.

– С удовольствием.

Хозяин метнулся на кухню, но на полдороге обернулся:

– Скажите… Наверное, кое-кого придется интернировать? У меня еще нет списков, не хотелось бы в последний момент. Вы понимаете? Я догадываюсь, конечно, что этим вопросом займется госбезопасность, но…

– Вам все скажут!

– Извините…

Только услышав позвякивание посуды за стенкой, гость позволил себе ухмыльнуться: что же он себе вообразил-то? Переворот, что ли, в масштабе области? И себя – питерским Пиночетом? Вот идиот, а!

Кому оно сейчас нужно, президентское правление? Всяческие эти «зоны действия чрезвычайного положения», временная администрация, комендантский час… Менять тупое шило на тухлое мыло? Гость представил: президиум, хмурые физиономии командующего военным округом, главного чекиста, парочки генералов помельче. Нынешний «наместник» – тихий молодой человек с усами и беспомощной фамилией из области птицеводства… Пыльный зал Городского собрания. Танки на Дворцовой, магазины с пустыми полками, аннулированные валютные кредиты и ведра помоев по радиоголосам – а в итоге та же повальная бестолочь и коррупция.

Да уж, тот, кто привлек когда-то милиционера к сотрудничеству, был, видимо, большой фантазер! Романтик… В действительности все намного прозаичнее и проще. Может, подумал гость, не стоит использовать таких людей втемную? Впрочем, был бы толк. А там решим, как с ним поступить…

– Прошу! – Хозяин ловко пронес над столиком жостовское расписное блюдо с чашками и заварочным чайником. – Сахар? Сливки? Кладите сами…

Без пиджака, в белой французской рубашке он напоминал теперь добродушного «интуристовского» официанта:

– Может, пообедаете?

– Нет, спасибо. Времени в обрез.

– Могу дать человека с машиной. Надежный парень…

– Нет, тоже не надо. И билеты у меня уже есть – если вы захотите предложить свои услуги по части отъезда.

Хозяин изобразил смущение:

– Простите старика за назойливость…

В действительности он имел основания быть собой довольным: все три бригады наружного наблюдения находились в исходных точках, готовые принять объект, как только он покинет квартиру. Злого умысла в этом никакого не усматривалось – так, мера предосторожности. Такая же, как отпечатки пальцев, которые после ухода гостя снимет с посуды особо доверенный эксперт.

– Заварки достаточно? Могу покрепче!

Плевать, что там эти умники московские задумали… Лишь бы главк под себя принять, а уж после посмотрим. Как там в кино? Вовремя предать – не предать, а предвидеть…

Пусть пока паренек поиграет в начальство, жалко, что ли?

Точно! Виноградов здесь бывал – желтоватый брусок стандартного здания среди начавших уже стареть новостроек, табличка с гербом и двузначным номером: раньше отделение милиции, теперь отдел… Кабинет как кабинет. Стол как стол, стена как стена.

Собственно, с этого и началось знакомство Владимира Александровича с местными нравами.

– Попался, козел? – Здоровенная туша небритого мяса плотоядно оскалилась и выпустила в атмосферу очередную порцию перегара.

– Садись! – Родионов уже расстегнул «браслеты», и теперь задержанный получил некоторую свободу передвижения.

– Сюда? – Единственный свободный стул находился посреди кабинета и доверия не внушал.

– Ну не на голову же мне.

Виноградов взялся за спинку, чуть шевельнул – и конструкции тут же осыпалась горкой не связанных между собой деталей. Будь у задержанного поменьше опыта, он уже барахтался бы на полу среди всего этого хлама, беспомощный и смешной – такой, знаете ли, относительно легкий способ добиться первичного морального преимущества…

– Хм! – отстраненно прокомментировал ситуацию Родионов: его-то миссия была уже выполнена. – Один-ноль, Квазимодыч.

– Мебель поломал, сволочь! Нет, вы видели? – Не растерялся тот, кого братья по оружию окрестили таким характерным прозвищем. Он закашлялся, и процент алкоголя в воздухе вырос.

С мебелью в кабинете было действительно туговато – два письменных стола времен коллективизации, шкаф, заткнутый газетами, модное офисное кресло без кожи и нечто, отдаленно напоминающее крестьянскую скамью. Все остальное пространство, а также часть указанных выше горизонтальных поверхностей занимали вещественные доказательства: покрышки, консервы, какой-то металлический агрегат и пестрые разнокалиберные коробки с иностранными надписями. Плюс – грязь, минус – окна.

Из всего этого Виноградов заключил, что Квазимодыч не в больших чинах и используется умным Родионовым для банального «подогрева» задержанного. Это сразу же подтвердилось.

– Я пойду, доложусь… Поработаешь пока с клиентом? Только не сильно, а то опять кровь отмывать… – Лейтенант с деланным сочувствием посмотрел на Виноградова и скрылся за дверью.

Несмотря на искушенность, Владимир Александрович почувствовал под сердцем противное похолодание: бес их знает, накат на психику классический, но мало ли чего от пьяного опера можно ожидать? Дураков хватает.

– Ну? Чего уставился? – Квазимодыч несколько раз собрал в кулак и снова распрямил поросшие шерстью огромные пальцы.

Виноградов приготовился ответить что-то нейтральное, но не успел.

– Та-ак… Молчишь? Не хочешь, сволочь, правду говорить?

Квазимодыч с размаху врезал с правой по ближней к себе коробке. Что-то хрустнуло, и из-под шкафа выкатилась пустая бутылка.

– Щас тебя так же, понял?

Зрелище было не для слабонервных. И опять Виноградову не удалось ничего вставить.

– А если я тебя мордой по столу повожу? Или башкой вон – об стенку? Сволочуга!

Владимир Александрович осторожненько огляделся: стол был – как стол, стенка – как стенка…

– Нельзя. Следы останутся. Потом прокуратура затаскает, инспекция по личному составу… Да еще со стаканом во лбу!

– Чего?

– Наверное, и залеты были по этому делу? Выговорешник какой-нибудь за пьянку – не снятый?

– Что-о? Слышь, ты…

– Подставят они тебя! При первой же серьезной разборке. – Виноградов говорил, не давая оперу опомниться: – Поверь, я знаю – сам десять лет погоны носил.

– А где?

– В транспортной… Потом еще кое-где. Начальником отделения три года, понял? Так вот, если у меня боец или сыщик без дела задержанного приложит, – я его на следующий день просто в спортзал отправлял. К своему заму, такой кроха, вроде тебя, призер России в полутяжелом… Три минуты в перчатках – и парень больше никого без причины пальцем не тронет!

– Не жаловались? – Ясно, что тема для Квазимодыча была больная.

– На что? Все по плану боевой и служебной подготовки. Потом народ знал, что мы всегда в своем кругу разбираемся, без того, чтоб закладывать… А тебя – подставят, будь спокоен.

– Нет! – Но уверенности в голосе Квазимодыча поубавилось.

– Ты кто сейчас?

– В смысле? A-а! Младший инспектор розыска.

– Старшина?

– Прапорщик. Да присядь ты сюда, на угол – чего стоишь?

– Знаешь… Иногда, конечно, надо. Я не говорю про сопротивление вооруженное, или когда убегают – это само собой. Но у себя в кабинете!

– А если не колется, сука!

– Работай лучше! Перехитри его, обмани… уболтай, наконец. Другое дело, когда один вор взял и обоссал у меня в девяносто первом милиционера через решетку – тогда да! Получил за дело, от души. Или в Осетии – задержали козла с автоматом, а он начал местному дежурному в красках расписывать, что с женой его сделает и с дочкой, когда выйдет… Теперь вряд ли сможет.

– Во! И у меня был случай, я еще на посты ходил… Ну чего там?

Дверь открылась, и в кабинет заглянул Родионов:

– Не помешал?

Виноградов подобрался, готовя себя к очередной гадости.

– Шеф велел – на коридорчик. Пока следак не освободится. Пойдем-ка!

– Ладно… Ты потом зайди на минуточку, понял? – Ясно, что обращался он не к задержанному, все-таки не с ним, а с лейтенантом они сейчас играли в одной команде. И все, что осело в замутненных спиртовыми парами мозгах Квазимодыча после беседы с задержанным, будет незамедлительно слито по назначению.

– Зайду! – Родионов кивнул и пропустил задержанного впереди себя. – Вон там посиди.

Немногим дальше оставленного кабинета коридор образовывал тупичок – окно с решетками, лавка, вонючая дверца с мужским силуэтом.

– Один?

– А что? – сделал вид, что не понимает, оперативник.

– Дело ваше…

Родионов постоял, переминаясь с ноги на ногу в ожидании следующих вопросов, не дождался и решительно направился в сторону лестницы. Очевидно, никакой ценной информации он от Квазимодыча получить не надеялся и решил связаться с ним по телефону, не расходуя ценное время на личный визит.