Британия глазами русского - Владимир Дмитриевич Осипов

занимает второе - после США - место в западном мире. Это 2,2 миллиарда фунтов стерлингов в год, 7 процентов национального дохода или 40 фунтов стерлингов на каждого англичанина, взрослого или ребенка. Каждый работающий англичанин месяц в году работает на армию, флот и «ядерное сдерживающее средство, которое никого не сдерживает».

Лидеры лейбористского правительства кивают в оправдание своих военных расходов на другие правительства: «За столом переговоров, - заметил как-то один из них, - увереннее себя чувствуешь с хорошим пистолетом в кармане». Все дело в том, что за столом международных переговоров деятели лейбористского правительства последние годы предпочитают появляться как можно реже, но по-прежнему разгуливают с пистолетом по заморским территориям.

Ни одна из стран мира - опять-таки исключая США - не тратит столько на поддержание своего «военного присутствия» в зарубежных районах. В 270 миллионов фунтов стерлингов обходится англичанам «имперское военное влияние» в виде жандармских опорных пунктов и воинских частей «к востоку от Суэца» и к западу от него, в виде 50-тысячной Рейнской армии, дислоцированной в Западной Германии во имя… Во имя чего? - кстати. Во имя придания большего веса реваншистским притязаниям наследников гитлеровского третьего рейха?

Но ведь и это еще не все. Перебивающиеся «с хлеба на воду» британские банки, страховые и промышленные компании, о здоровье которых так пекутся лейбористские - «рабочие» лидеры, вывозят ежегодно из страны и вкладывают в «заморские предприятия» 300 - 400 миллионов фунтов стерлингов. В прошлом году эта цифра достигла 621 миллиона.

Сложите две цифры: 270 и 621 миллион фунтов стерлингов, сравните сумму с дефицитом платежного баланса страны - 419 миллионов за 1968 год, и ответ на вопрос, почему Британия живет не по средствам, будет очевидным. Даже половинного сокращения суммы в 891 миллион фунтов было бы достаточно, чтобы превратить дефицит платежного баланса в актив.

«Неуязвимая» аргументация лейбористских лидеров, «логично» приводившая английского обывателя к необходимости принятия антизабастовочного законодательства, не выдерживала, как видим, испытания даже элементарной арифметикой.

И тем не менее Вильсон, Касл и Дженкинс стояли на своем. Они полагались, видимо, на три обстоятельства.

Во-первых, идея антирабочего, антипрофсоюзного законодательства отвечала интересам имущих и от них резонно было ожидать полной поддержки.

Во-вторых, должен был сказаться эффект массированной многонедельной кампании прессы, радио и телевидения в пользу принятия антизабастовочного закона, а стало быть, и в пользу самих авторов этого законодательства, подняв «в глазах нации» их престиж и популярность.

В-третьих, сами тред-юнионы согнут колени - ведь, в конце концов, здесь, в стране, где родилось профсоюзное движение, в тред-юнионы входит лишь девять миллионов человек - только треть из всех занятых в Британии.

Этот тройной расчет трижды и подвел главенствующую в лейбористском кабинете группу.

Британские тред-юнионы колени не подогнули. Напротив, колени в конечном счете пришлось подогнуть авторам белой книги «Вместо раздоров». Предложенное правительством законодательство «об отношениях в промышленности» было отвергнуто большинством мандатов, представляющих миллионы человек.

За последние десять лет такого большинства по кардинальному вопросу не собирала ни одна резолюция ни на одном из ежегодных съездов тред-юнионов.

Впрочем, на этом съезде отслужили панихиду не только антизабастовочному законодательству, но и стержневому принципиальному аргументу его сторонников - о масштабах того невосполнимого урона, который будто бы наносят забастовки британской экономике. Согласно официальной статистике - ее в том или ином объеме приводили несколько ораторов - Британия по числу рабочих дней, потерянных в результате забастовок, отнюдь не первенствует среди других стран Запада.

Рабочих дней из-за забастовок было потеряно в 1967 году в сто раз меньше, чем из-за болезней, в пятьдесят раз меньше, чем из-за безработицы, и в десять раз меньше, чем из-за несчастных случаев на производстве. В общей же сложности экономические потери из-за забастовок - всего лишь доли ежегодного национального дохода. Сэкономь правительство на забастовках все до единого пенни, оно и тогда не наскребло бы суммы для содержания половины своей Рейнской армии, не говоря уже о заморских воинских контингентах по ту и по эту сторону от Суэца.

И еще один важный факт показался мне знаменательным.

По газетам, получаемым здесь, в Москве, по сообщениям телеграфных агентств я, конечно, до нынешней поездки в Лондон имел известное представление о тех существенных сдвигах влево, которые произошли за последние три-четыре года в тред-юнионах Британии. В Кройдоне это можно было увидеть и почувствовать.

В газетных отчетах прежних лет о съездах Британского конгресса тред-юнионов фамилии членов президиума начинались с приставки сэр. Это были деятели с рыцарскими званиями, пожалованными короной «за заслуги перед нацией». Уильям Кэррон, прежний лидер машиностроителей, был даже кавалером ватиканского ордена, который получил из рук самого римского папы. И все это было в порядке вещей и, конечно, тоже «гармонично» вписывалось в образ устойчивой, обстоятельной и довольной собой Англии. О многих же из нынешних лидеров британских тред-юнионов, в том числе и о трех упомянутых, консервативная лондонская пресса пишет не иначе, как с раздражением.

Тотчас же после Кройдона Вильсон публично высказал свое недовольство результатами съезда: «Это нас не устраивает». В течение следующих десяти дней он вместе с членами внутреннего кабинета трижды встречался с Фэзером и другими членами исполкома БКТ, пробуя сломить их сопротивление и добиться согласия на антизабастовочный законопроект. Но к тому времени даже там, в особняке на Даунинг-стрит, за длинным полированным столом зала заседаний кабинета, сила была не на стороне Вильсона, Дженкинса и Барбары Касл. За лидерами БКТ стояли крупнейшие профсоюзы страны и миллионы рабочих. У Вильсона за спиной подняли бунт десятки заднескамеечников из его собственной партии; о своем несогласии с злополучным законопроектом заявили несколько министров; из Транспорт-хауза, штаб-квартиры лейбористской партии, дали понять, что в случае, если правительство внесет законопроект на рассмотрение палаты общин, партийная организация останется без денег на проведение следующей избирательной кампании, ибо тред-юнионы закроют свои кассы.

Еще в мае 1969 года Вильсон говорил: «Мы не можем отступиться от этого законопроекта. Обратного пути нет». Теперь ему не оставалось ничего другого, как «проглотить собственные слова». Единственное, чего ему удалось добиться, так это обещания руководства тред-юнионов самому улаживать так называемые «дикие» забастовки.

Генсовет тред-юнионов - хотя и не без внутренней борьбы - действительно заготовил компромисс, предложив делегатам резолюцию с согласием на условное продление политики «цен и доходов», то есть замораживания заработной платы. Но на новом съезде в Портсмуте подавляющим большинством голосов была отвергнута и эта резолюция-компромисс, правительственная политика «цен и доходов». Разрыв между правительством и профсоюзным движением страны стал глубже.

Вильсон, Дженкинс и Касл обманулись в том, что касается популярности среди