Гридень 7. Завоеватель - Денис Старый

защищать, опекать. И вот, сейчас то, что происходило в Константинополе, рушило образ девчонки, заставляя думать о ней, как о жестокой императрице, способной уничтожить всех своих врагов. И откуда же все это берется? Как девочки становятся циничными женщинами?

Утром Константинополь разбудили «огненные новости». Были сожжены три дома «по случайному стечению обстоятельств», именно в них проживали представители тех родов, которые могли быть замешаны в создании интриги против императрицы, соответственно и меня. Не трудно было все сопоставить и увериться, что люди, задумавшие опозорить Евдокию, сейчас убиты, сгорели во «вдруг» воспламенившихся домах. Причем, вместе со всеми своими домочадцами. Наверняка, были заперты двери.

Я и сам планировал совершить точечные акты возмездия, и тем самым поучаствовать в жизни Евдокии, помочь ей тем, что уберу с политической арены Византии, к примеру, Алексея Вриенния. Вот только я думал сделать более изящно, подставить, опозорить нового фаворита императора. Убить не его, а политика в нем. А тут… Нет человека — нет проблем. Тоже верное суждение, но вот как оно укладывается в образ девчонки Евдокии? Да никак. Нужно и ее воспринимать теперь, как политического игрока. Мать моего сына, наследника византийского престола. Мда…

Не вызывает сомнений, что операцию по физическому устранению конкурентов осуществил то ли Никифор, то ли кто-то ещё из зелёной партии. И, между тем, об этой акции не могла не знать сама Евдокия. И теперь понять бы, а чего хотят добиться «зеленые». Хотя, если учитывать, что командующим византийским войском, отправляющимся в Египет назначен Арсак, и он ратовал за подобное мероприятие, мы сходимся во мнении. Армянин Арсак был одним из лидеров зеленых.

Я ждал ответа на случившееся от василевса Мануила, но официальная реакция, которая последовала к полудню, натолкнула на мысль, что сам император может быть причастен к этому уничтожению важных людей в империи. Он, вроде бы и простил тех, кто оклеветал императрицу, но мог и затаить обиду, выждав подходящего момента, ударить по обидчикам. Василевс Мануил просто выразил сожаление, высказав мнение, что это все случайности и нужно более внимательно обращаться с огнем.

И, ведь, время подобрано очень даже удачно. Именно сегодня на вечерней молитве будет созван Церковный Собор, а людям, пришедшим в церковь, а также на улицах, будет объявлено воззвание императора Мануила Первого и Государя Патриарха. Так что, информационную повестку с убийством каких-то там вельмож накрывала всеобщая истерия и воодушевление от того, что империя воспряла и готова всем показать, как сказали бы в будущем, «кузькину мать».

Я замечал явные изменения в Византии. После того, как были выгнаны из имперских городов венецианцы, началось некоторое воодушевление в народе и в ромейских элитах. Раннее венецианское засилье некоторым родом довлело над самолюбием ромеев. Часто народу нужны победы на внешнеполитическом направлении, чтобы начинать любить родину и гордиться своим этническим происхождением. И это имело место быть в империи ромеев, пребывавшей в предвкушении чуть ли не восстановления Великой Римской империи.

Я не пошёл на вечернюю молитву и не стал выслушивать проповеди и воззвания патриарха и василевса. Я знал, что именно будет сказано. Братство на череде мероприятий представлял младший воевода Никифор. Если честно, то все, что происходило, вернее, как именно осуществлялась задумка, мне не нравилось. Такое огромное скопление народа, такую истерику, которая обязана была начаться после выступления патриарха и василевса, видеть было неприятно. Не люблю я, когда играют на людских эмоциях и чувствах в таких масштабах. Сам-то я ещё тот игрок, это да. Но и мои игры и те, что сейчас имеют место быть в Византии — вынужденная мера, неприятная, но необходимая. И нет желания видеть истерику и глупость людей. Я же лучше проведу свое тайное совещание. Или правельнее будет сказать, дам наставления.

— Итак, по планированию, — сказал я, раскрывая папку с бумагами.

Именно так, уже есть в достатке бумага, значит, нужно пользоваться появившимися ресурсами. Для меня документооборот все больше становится привычным делом.

Передо мной сидел Угрюм, и именно ему я растолковывал план быстрого захвата всего Египта.

Немного изучив проблему, я понял, что власть в Египте, как и многие иные системы средневековья, держится исключительно на одном роду. В данном случае так и вовсе на одном правителе. Если одномоментно уничтожить всех, или хотя бы почти всех Фатимидов, то можно брать их державу почти бескровно. Нет, конечно, будут локальные столкновения, стычки, полностью сопротивление не иссякнет. Однако, я уверен, что порядок и система всегда бьет стихийное сопротивление.

А еще обязательно найдутся те, кто попытается договориться с новой серьёзнейшей силой в регионе. Этих перебежчиков нужно заранее включать в расклады. По общему плану, крестоносное православное войско не будет уничтожать мечети, чтобы не вызвать массовое неповиновение, с муллами будут попытки договориться. Так что идеологически наш, православный, поход выглядел куда как более перспективнее. Мусульмане нынче умеют договариваться в сильными. Пусть эти договоры и действуют, пока соперники «правоверных» сильны, и сразу же представляются ничтожными, когда враги мусульман слабеют.

Между тем, история знает немало примеров того, как уничтожение одного лидера смогло либо предотвратить войну, либо сильно ослабить сопротивление. Ведь на самом деле, когда спецназ Советского Союза взял приступом дворец Амина в Афганистане, война была уже выиграна. Да, сразу же началась другая война, подключились западные страны и прочее, и прочее, и прочее. Между тем, одна война была выиграна, вторую просто не предусмотрели, а потом получили такие сложности. Или, что ближе по эпохе, убили печенеги по указке византийцев, князя Святослава Игоревича, все — закончилось время масштабной русской экспансии. После на Византию уже и не ходили русичи, кроме только что осады Корсуня.

— Вот бери это воззвание ко всем мусульманам, что проживают в Египте. Если даже часть из них последуют нашему предложению, то станет легче дальше воевать, как и выстраивать систему нового вассального государства, — я передал документ Угрюму.

Почему ему, а не Никифору? Так я, после нескольких разговоров понял, что младший воевода так и не проникся некоторым мои методам достижения целей. Никифор не видит ни силу слова, кроме Божьего, ни вероятность хитрости и интриг. Он военный, хорошо, что принял тактики и все остальные нововведения в войсках. И на том спасибо.

А вот Угрюм… Он просто исполнительный. Скажешь, чтобы воззвание сделал — сделает. Нужно будет предать, убить хоть кого? Тоже исполнит. По крайней мере, я так понял характер Угрюма, об этом так же говорят и его поступки в прошлом. Чего только стоит атака в спину войска боярина Кучки! При этом Угрюм