Илька из Закустовки (СИ) - Леденцовская Анна

Достав из мешочка то ли пыль, то ли труху, Манефа Ауховна тоненько заскрипела, будто заржавевшие петли у маленькой старой шкатулки, и сыпанула полной горстью все, что было в кулачке, запорошив не только пластину с ее содержимым, но и сидящих девушек.

Чувствуя, как у нее засвербело в носу, Илька сжалась в комок, стараясь не чихнуть, а то сдует все что можно, и точно не миновать беды. Сидевшая напротив Гуля, вытаращив круглые глаза и моргая ими изо всех сил, замерла точно так же. По пухлой красной щеке градом катились слезы, и боевичка дышала едва-едва, крепко стиснув зубы и шмыгая носом.

Кикимора скрипела, девчонки сидели как зубогрызики под метлой, почуявшие ловкопята, а зеленый прутик, начав светиться, вдруг ожил и стал вращаться, слегка трепеща гибким, гнущимся в стороны кончиком.

Над девушками взметнулось что-то туманное и рваными клочьями поползло по рукам на металлическую пластину, которая, мелодично зазвенев, вдруг посветлела, разложенные Манефой ингредиенты вспыхнули огнями и объединились тонкой линией, образовав восьмигранную фигуру. Багрово-коричневые клочки с Ильмары и зеленовато-желтые с Гульсии, коснувшись этой едва видимой темной ниточки, стали свиваться в веревочки и, притянувшись к прутику в центре, наматывались на него как на веретено.

Сколько это продолжалось, Илька не знала, она словно впала в транс, завороженная мельканием нити, сиянием огоньков, скрипом над ухом и вращением прутика. Только потом на какое-то мгновение с рук к уже пузатому веретенцу метнулись тонюсенькие радужные паутинки, и кикимора, замолчав, резко хлопнула в ладоши, ухватила за кончик прута, дернула его вверх и весело скомандовала:

— Убрали руки, чихайте, если невтерпеж!

Так громко и с таким удовольствием, хоть и до слез, Илька не чихала ни разу в жизни.

Словно сквозь толщу воды она слышала перемежаемый чихами писк подруги:

— Апчих, чих… никогда! Пчих… мои кишочки… о-о-о… апчих. Да счас мозг из носа выско… пчих, апчих, чих… пчих!

В чем-чем, а в этом Илька с Гульсией была полностью солидарна, а еще обрадовалась поданному Манефой платку, будто ей как минимум вручили ключ от сокровищницы.

— А-а-а?.. — увидев, что все вроде как закончилось, подал из угла голос Нарьян, зажатый на небольшом сиденье между Дереком и Цасом.

— Это та дрянь, которой наших девочек обсыпали, и немного фейской пыльцы, — прервала его попытку спросить строгая бабуля, тыча в их сторону созданным веретеном. — И с тех дур Бяо легче откат снимет, и нашим барышням ничем не аукнется. Фейская-то пыльца с удачей была только на бал рассчитана, а вот порошочек мог и потом подействовать, не говоря уж о зелье в напитке. Хоть и слабенько, но могло неприятные моменты позже вашим подружкам обеспечить. А зачем это надо? Правильно, незачем!

— А-а-а?.. — опять подал голос не успокоившийся Хмышов, за что был окинут неласковым взглядом нахмурившейся прапра…бабули.

— А вот это не ваше дело, зачем мне, — колоритно уперла руки в боки пожилая дама. — Малы еще до такого да необразованны. Берите девок и кыш отсюда. Да смотрите, поосторожнее. Знаю я вас, молодежь, вечно неприятностей себе найдете.

Слова кикиморы оказались почти пророческими. «Почти» потому, что нашли они пока не неприятности, а Грему, который выскочил к ним навстречу вместе с Винни. На тот момент ни сам тролль, ни наша компания, ни колючий метаршигл даже не догадывались, что всяческие приключения просто дышат им в затылок и ходят вокруг кругами. Нет, не те веселые и интересные приключения, что так любят путешественники или читатели увлекательных книг, а те, которых ты совсем не ждал и не хотел. Приключения, которые нападают из-за угла, не давая возможности их избежать, и сразу сваливаются тебе на голову липким страхом, загадками и темными зловещими тайнами.

Впрочем, пока что это была всего лишь перевозбужденная и сварливая фронтирская нечисть, которая громко возмущалась, сопя и повизгивая, а еще апеллировала за поддержкой к своему провожатому, хотя было видно, что лысому здоровяку эти возмущения до светильника.

— Винни, ну ты посмотри на этих! Ведь на бал пошли, как приличные студенты. — Шуршегрем тряс иголками так, что шорох стоял по всему каменному коридору. — И я их, значит, ищу в бальном зале, а их там нет! Вот как это понимать? И где я, по-вашему, вас искать должен и что думать? И ведь спросить практически не у кого! Ильмара, что ты молчишь?

За растерявшуюся Ильку вступился Дерек, который не первый раз был на празднике в академии и потому резонно поинтересовался:

— Что значит «не у кого спросить»? Там же уйма народа. Как минимум треть зала видела, что нас увела Манефа Ауховна, и ты просто мог попросить кого-нибудь набрать ее по браслету и узнать, где мы находимся. Любой природник мог, по сути, это сделать.

— Больно умный, да? — щелкнув зубами, взвился метаршигл. — Недоступна была кикимора, я просил, не совсем тупой, знаешь ли! Хотя не очень-то все эти разряженные студентики меня слушали, толпились так, что к столам не подойти было.

— К каким столам? — ласково спросила Илька, быстро придя в себя после неожиданного напора и визгливых обвинений нечисти.

Вот тут и выяснилось благодаря Винни, что обходить в их поисках бальный зал Шуршегрем не стремился. Он просто по стеночке пробрался к накрытым столам в надежде и вкусняшек налопаться, и про наших друзей разузнать, вдруг на глаза попадется хоть кто-то из них.

Столы были высокие, угощать экзотического питомца никто не спешил. Бытовички шарахались, природники пытались воздействовать магией приручения, артефакторы — забрать для изучения выданный завхозом монокль. Короче, студенты Греме категорически не понравились и даже немного напугали, пока он не увидел Винни и не кинулся к нему со всех лап, вопя во весь голос. Его как раз окружали целители, рассуждая, есть ли лечебные свойства у иголок. И аура у них, по словам Гремы, была красноватая, а значит, ему, бедняжке, грозила опасность.

— Даже поесть ваш колючка мне толком не дал. А еще кто-то сболтнул про вашу склоку с какими-то курицами и что вас и их увели, — спокойно дополнил нервное Шуршегремово повествование тролль. — Мы в целительской были уже, там профессор Бяо был очень занят — магичил у двух лечебных сфер. Он сказал, что, скорее всего, вас в лабораторию Габриэля Манефа Ауховна отвела. Вот мы и пошли…

— А теперь пойдемте быстрее! — Упитанный колючий мячик с хвостом затопал ногами. — Быстрее! Я там такое нашел! И ключ, Иля, ведь у тебя с собой? Он нужен… — Зверь на секунду задумался, не зная, как объяснить. — Короче, там стена и на ней рисунок — и руки, и ключ, и свет, и тьма… Я Винни показывал, но он не видит.

Грема сердито покосился на тролля.

— Как можно не видеть, если я ясно вижу?

— Да там просто стена в коридоре, — оправдываясь, развел руками тролль. — Ниша, по бокам странные статуэтки. Внутри на стене ничего не висит, ни рисунков, ни надписей, камень один. Статуи дурацкие словно из пола растут. Выглядят будто на фигуру одеяло накинули до пола. Что за штуки такие, я не интересовался никогда, да и как-то внимания до этого не обращал. А этот верещит про рисунки, ключи и прочие штуки, которых нет.

— Есть они! Есть! Вот увидите! Идемте скорее. — Зовя всех за собой, Грема торопливо затопал по коридору.

— А бал? — Гульсия посмотрела на Ильку, девушки несомненно поняли друг друга. Все же завтра бала уже не будет, а стена никуда не денется.

— Да глянем одним глазком и вернемся. Еще успеете наплясаться, — схватил боевичку за руку Хмышов и потащил за Шуршегремом. — Вдруг и правда что интересное?

В голосе полугоблина звенел азарт. Бал ему показался скучным мероприятием, а тут явно мелькнул хвостик какой-то тайны, и парень очень хотел дернуть за этот заманчивый хвост.

По-видимому, с Нарьяном были солидарны все представители мужского пола в их небольшой компании. Разве что Винни было все равно, но, похоже, он решил идти с ними, чтобы «малышня» не влипла в неприятности.