В ритме сердца (СИ) - Майрон Тори

— Констатирую, — надевая солнечные очки, также ухмыляется Марк.

В ответ я недовольно фыркаю.

— Вы хоть когда-нибудь можете нормально пообщаться? — вмешивается Эмилия.

— Поверь мне, это самое нормальное общение, на какое способна Никс, — ехидно добавляет парень и, открывая перед Эми дверцу, обращается ко мне: — Тебя до дома подвезти?

Мои брови взлетают вверх от его напускной любезности, предназначающейся исключительно для глаз Эмилии, которая заворожённо смотрит на своего галантного возлюбленного.

— Нет, спасибо, боюсь подцепить какую-нибудь заразу. В твоей машине такие специфические кадры оказывались, каких даже в страшных снах не увидишь. Мне ли не знать, что ты пол-Рокфорда уложил на…

— Николь! — прерывает подруга, глядя на меня с выражением лица «Ты же мне обещала», а Марк заметно напрягает челюсть, с трудом сдерживая себя от ответного грубого высказывания.

— Ладно, прости, молчу, — невинно поднимаю руки.

— Тебя точно не подвезти? — Эмилия недовольно поджимает губы.

— Точно, я лучше прогуляюсь.

— Но скоро дождь начнётся. — Она настороженно разглядывает затяжное серое полотно туч вдалеке.

— Ничего страшного, я не сахарная.

— Это ещё мягко сказано, — еле слышно цедит Марк, явно желая поскорее избавиться от моей компании.

Я целую Эми на прощание и, бросив косой взгляд на Эндрюза, тороплюсь оставить наедине идеальную «влюблённую» парочку.

Всего пара секунд — и за своей спиной я слышу рёв двигателя стремительно удаляющейся машины, а вслед за ним — гулкий раскат грома.

Поднимаю лицо к небу и жмурюсь, наслаждаясь последними минутами ласкающих лучей солнца, что мне чрезвычайно редко удаётся поймать. Люблю тепло, солнечный свет, чистое небо и запах приближающегося лета. Но ещё больше люблю океан, хотя никогда в своей жизни его не видела.

Странно, да?

Но вправду люблю представлять его солёный воздух, шум прибоя, крик прибрежных чаек, разноцветные ракушки и паруса вдали плывущих кораблей. Не сосчитать, сколько раз, сидя на отсыревшем подоконнике, я вглядывалась в хмурую картинку за окном, мечтая оказаться на ослепительно белоснежном пляже, зарыться ногами в песок и наблюдать за ленивыми гладкими волнами, что с тихим шорохом набегают на берег, а затем, вдоволь отогревшись под зноем солнца, с разбегу окунуться в кристально чистую воду, растворяясь в могучей стихии океана.

Это моя маленькая мечта, которую я обещаю обязательно воплотить в реальность. Хотя бы одну. Всего лишь одну мечту из множества заветных, которым, неизвестно, суждено ли хоть когда-нибудь осуществиться?

Глава 14

Подгоняемая ветром, я ускоряю темп, надеясь успеть оказаться дома до того, как грозовая буря разразится потоком дождя. Оглушительный грохот с небес на пару со сверканием молний, с каждой минутой всё ближе подбирающиеся ко мне, заставляют содрогаться, но не пугают так, как назойливое ощущение того, что меня кто-то преследует.

Ещё на полпути до дома я вновь ощутила предостерегающее покалывание в районе сердца, и оно никак не связано с изменением обстановки на улицах, что заметно ухудшается с каждым пройдённым кварталом по мере приближения к Энглвуду.

Украдкой оглядываясь по сторонам на случайных прохожих и весьма слабый поток машин, я невольно ёжусь, замечая в десятке метров медленно следующий за мной чёрный автомобиль.

Мне даже не приходится гадать и задумываться над вопросом, чья личность скрывается за тонированными стёклами. Я и так знаю. До конца не понимаю, как, но я интуитивно ощущаю нечто, что уже чувствовала совсем недавно. Буквально несколько дней назад, когда совершила глупость и, проигнорировав внутренний крик об опасности, вошла в комнату, в которой чуть было не потеряла себя. Но в этот раз я не собираюсь повторять ту же ошибку.

По привычке в целях моральной защиты порываюсь накрыть голову капюшоном, но вспоминаю, что из-за тёплой погоды на мне нет толстовки, поэтому, не теряя больше и секунды, с быстрого шага срываюсь на бег.

Пролетая несколько улиц, устремляюсь в сторону столпотворения на очередном перекрёстке, в котором, затерявшись в потоке людей, скрываюсь в одной из подворотен. Прижимаюсь спиной к кирпичной стене, пытаясь отдышаться после скоростного бега. Сердце отбивает испуганную дробь, ладони холодеют, над головой сгущаются тучи, отчего вокруг всё темнеет, а воздух наполняется запахом грозы.

Простояв так несколько минут, я наконец осторожно выглядываю из-за угла, старательно осматривая улицу в поисках преследующего автомобиля, но кроме кучки местных подростков, пары сидящих на асфальте бомжей и нескольких припаркованных вдоль дороги машин ничего настораживающего больше не вижу. Облегчённо выдыхаю, радуясь, что мне удалось скрыться. Сейчас лишь остаётся как можно быстрее преодолеть последние метры до дома.

Как он опять меня нашёл и какого хрена ему вообще от меня надо? — задаюсь не на шутку тревожащим вопросом и, резко оборачиваясь, подскакиваю на месте. Мой короткий вскрик заглушает мощный удар грома, а рот плотно накрывает крупная рука.

Вот же чёрт! Не может быть!

Меня точно молнией ударяет от запаха его парфюма, а уже знакомая сила притяжения проносит ток по венам, поднимая дыбом все волоски на теле. И эти глаза… опять эти чёрные глаза, что вытягивают всю душу.

— Тебе ещё не надоело бегать от меня, дикарка? — намертво прижимая меня своим телом к стене, он отрезает всякую возможность вырваться.

Боже! Неужели всё повторяется? Он снова слишком близко, а его магнитная энергия властно диктует каждому атому моего тела придвинуться к нему ещё ближе.

А ну быстро забыла об этом, Николь! Ты этого в самом деле не хочешь! В этот раз у него не получится затуманить твой разум! Я так легко больше не дамся.

Я начинаю неудержимо колотить его руками, но он, ни разу не пошатнувшись, ловко разворачивает меня и впечатывает грудью в стену, прочно скрепляя за спиной мои запястья.

— Да тихо ты, не дёргайся, самой же больнее будет, — его горячий шёпот обжигает кожу, шевеля кончики моих ресниц.

В смысле, больнее?

Он что, собирается завершить начатое в «Атриуме» прямо здесь, в подворотне? От этой картины вместо тошнотворного страха тело охватывает мелкая дрожь, а зной, сгущающийся где-то в груди, лавиной спускается к женскому центру.

Боже, пожалуйста, только не это…

После той ночи мне пришлось неоднократно ласкать себя самостоятельно, чтобы избавиться от этого ненастоящего возбуждения, что он на меня наслал. И вот опять!

Это нереально! Нереально! Я этого не чувствую!

Я не могу пошевелиться, но продолжаю невнятно мычать ему в руку, глупо надеясь, что меня кто-то услышит.

— Никогда не встречал столь неугомонной девчонки, — с злостным хрипом произносит он возле моего уха. — Ты можешь наконец успокоиться?

Ещё чего вздумал? Успокоиться, чтобы облегчить ему задачу сделать со мной всё, что ему заблагорассудится? Вот уж нет!

Я крепко сжимаю веки, вновь пытаясь дотянуться до той, кому под силу удержаться от его гипнотической ауры, что отделяет моё безвольное тело от разума. Но, как и в прошлый раз, она совсем не торопится попадаться мне в руки.

— Я сказал — угомонись! — вслед за новым раскатом грома в голове эхом разносятся его слова, вынуждая меня физически замолкнуть, но внутри себя я не прекращаю повторять:

Ну давай же, Николь, дотянись до неё и поверь, что ничего не чувствуешь. Ты же делала это уже тысячи раз. С другими мужчинами. Почему же с этим не получается так же?

— Вот… Другое дело. Умница, дикарка, — хвалит меня точно глупого питомца, который наконец сумел верно выполнить команду своего хозяина, отчего теперь его мягкий голос помимо плотского желания вызывает сильнейшее возмущение, плавно перерастающее в злость.

Обычно я всеми способами пытаюсь погасить её на корню до того, как она обретёт разрушительную форму и ввяжет меня в новую череду проблем, но сейчас эта внезапная алая вспышка впервые в жизни работает на меня положительно, позволяя приглушить чувствительную реакцию тела на близость мужчины.