Я, Великий И Ужасный - Изяслав Кацман

обмен на весь улов денежных наших ракушек за два года вперёд. Тагирийские торговцы, которым предложили столь выгодное дело, не будь дураками, согласились. И даже привезли первую партию. Поэтому теперь на мархонском песке лежат, сушась, не два корабля, отправлявшихся за коровами, а три. И потому в авральном порядке расширяется старый загон для скота, и строится парочка новых.

Ньёнгно не собирался париться и, хотел всю скотину загнать в то же огороженное место рядом с Цитаделью — дескать, чтобы всё было под его приглядом. Но я вовремя вспомнил про умершую первую подругу Малыша. И в связи с этим — о необходимости карантина для вновь прибывших животин. Потому на первое время поместили мычащих пассажиров международного рейса в старый загон, а троих его обитателей переселили на южную окраину Мар-Хона, за Покохоне, под надзор ребятни, пока плотники во главе с Сектантом ускоренно строили забор. Ещё одну площадку, посовещавшись с распорядителем стад (теперь уж точно без кавычек), организовать решили рядом с тропой, ведущей с Тенук. Но это уже для следующей партии витуков.

Тагириец, кстати, воспринял достаточно легко и идею карантинной передержки вновь доставленных животных, и содержание уже имеющихся мелкими партиями, дабы избежать эпидемий — благо у него на родине вспышки болезней среди скота не редкость, и кое-какие меры для спасения поголовья жители "страны чёрных" уже успели выработать. Правда, в условиях тагирийской саванны, где стада насчитывали сотни и тысячи голов, ограничивались, в случае массового мора, отгоном здоровых животных подальше от уже заражённых. Что нередко давало противоположный результат — угоняемые от очага болезни быки с коровами разносили заразу на тысячи "перестрелов".

Я же решил подойти к вопросу системно, пусть знания относительно эпидемий были у меня довольно поверхностными. И через пару часов постоянно сопровождающий меня подросток-бунса, в последнее время превратившийся как-то незаметно в секретаря при Сонаваралинге-таки, записывал черновик документа с рабочим названием "О ввозе в Пеу витуков и прочих заморских животных". Кроме обязательного пятидесятидневного карантина предусматривалось содержание кэрээсин стадами не более тридцати голов и минимальное расстояние в пять сотен "перестрелов" между коровниками.

Ньёнгно пробовал возразить, что при местной скрученности населения вряд ли удастся соблюсти такие строгие нормы — даже на внутренних равнинах его родины стада из разных деревень нередко пасутся совсем рядом. Чего уж говорить о приморских низменностях, по густоте заселения сопоставимых с западной частью нашего острова.

Пришлось мне прочитать распорядителю стад небольшую лекцию об основных принципах витукизации Пеу. Я вовсе не ставил перед собой задачу обеспечить каждую из тридцати с лишним тысяч папуасских семей бычьей тягловой силой. По причине полной бессмысленности этого для моих планов по модернизации острова: будут туземцы пахать на быках, вместо того, чтобы рыхлить землю палками из твёрдых пород дерева или свиными костями — а дальше что? Я уже успел убедиться, что местный народ не горит пользоваться увеличившейся производительностью труда для дальнейшего прогресса. И получив новые орудия для сельского труда, подданные Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками не расширять свои потребности примутся или больше налогов платить, а просто-напросто получат дополнительное время для битья баклуш.

Чисто теоретически один пахарь с быком, запряженным в лёгкий вохейский плуг, способен вспахать в десять-двенадцать раз больше земли, чем папуас, вооружённый деревянным дрыном. Ну, или в шесть-семь раз больше — орудующего мотыгой из шлифованного камня. Или в пять раз — больше оснащённого мотыгой из нашей мышьяковистой бронзы. В общем, учитывая папуасское раздолбайство и то, что к пахоте и рыхлению почвы сельхозработы не сводятся, на трёх-четырёхкратный рост производительности труда рассчитывать было можно. Другой вопрос — как в это высвободившееся время заставить туземцев работать, а не сидеть в теньке, травя байки.

Потому введение новой "техники" планируется начать с тех папуасов, которых можно было принудить к труду на благо величия Пеу. В первую очередь массово витукизировать следовало платящих дань тинса-бунса — в перспективе я намерен был вернуть им прежний достаток свободных времён — пусть ценят. А в качестве эксперимента быки должны были выйти на те поля, с которых урожай шёл на прокорм "макак". В принципе, пахать там будут в основном те же обитатели болот, которые сейчас орудуют мотыгами. Вот они и попрактикуются для начала в Тенуке и Мар-Хоне, а потом станут внедрять прогрессивный метод дома.

Затем придёт черёд тех гане, которые оказались в распоряжении нашего братства после помощи "другу Ботуметаки". Неподчиняющиеся кесскому правителю "сильные мужи" вместе с большей частью своих недорегоев были отправлены строить дорогу Мар-Хон — Тин-Пау. А ганеоев, плативших этим сосланным дань, таки Кесу в благодарность за помощь в возвращении власти над всей страной отдал в распоряжении Сонаваралинги-таки. Почему поступить следовало именно так, нашего друга пришлось убеждать мне лично. В ход пошли и красочные рассказы о будущих доходах от медного производства, и указание на тот очевидный факт, что всё равно эти четыре деревни Ботуметаки не контролировал, и не менее очевидный факт, что теперь там уже действует Кано на пару с Длинным. В общем, правитель Кесу согласился.

Немного разобравшись с резко увеличившимся коровьим поголовьем, я тут же вызвал на "ковёр" торговую делегацию. Точнее даже не всю её: с Ньёнгно и Чирак-Шудая какой спрос — каждый из них занимался чисто техническими аспектами. Первый отвечал за надлежащее качество закупаемой скотины, а второй должен был найти стабильный канал поставок олова для нашего бронзового производства.

Так что весь мой гнев выплеснулся на Тагора и Хиштту, как ответственных за финансы и заключение контрактов. Те же стойко выдержали начальственный разнос, смиренно изображая понимание и повиновение. Ну а когда я выдохся, экс-наёмник усмехнувшись одними губами, сказал: "Сонаваралингатаки, мы с Хишттой, когда заключали договор о покупке витуков, ожидали, что ты будешь разгневан. Но известия, которые мы получили от тагирийских Идущих По Пути Света и Истины, заставили поступить именно так".

— Говори, что за известия — приказываю.

— Ещё в прошлом году тюленеловы вели переговоры о возобновлении торговли между островами Южного архипелага и странами Востока.

— И? — спрашиваю, уже догадываясь об ответе.

— Летом, когда вохейские торговцы от Икутны уже отплыли в Тагиру, был заключён договор между Палеове и Вохе. Основной товар, который пойдёт оттуда — это тонопу. Следующей весной первые корабли с ракушками прибудут в Вохе. Так что Кушму-Чику и прочих ожидает дома не очень приятный подарок. Цены на тонопу будут падать. И очень сильно. Причём в Тагире они упадут ещё не так, как на севере.

Тагор всё говорил и говорил, подробно расписывая, как они с