Закон бабочки - Наталья Сергеевна Володина-Саркавази

и у людей, бывают пагубные привычки. Мы терпели. Видимо, керосин не давал такого кайфа, как угарный газ. Постепенно кот потерял к нему интерес, отдышался на свежем воздухе, отъелся и отрастил растительность на морде. Он перестал дебоширить и превратился в добропорядочного дворового кота. Только обгоревшие уши напоминали о тёмном прошлом кота-токсикомана.

Знает Мурка, что делает

В одной из деревень Уэлса, в Англии, есть памятник собаке.

Стоит он уже не одну сотню лет.

Жил-был рыцарь с семьёй – женой и ребёнком. Была у него собака. Однажды родители удалились из дома, оставив малыша с четверононогим сторожем. Вернувшись, застали страшную картину: их встретил пёс с окровавленной пастью, и покусаный, но живой ребёнок. Схватив ружьё, отец застрелил пса. И увидел возле детской кровати загрызенного насмерть волка. Рыцарь безмерно горевал о собаке, и, в память о верном друге поставил памятник, который стоит до сих пор.

Я расскажу другую историю.

Случилось так, что Наташа и Мурка рожали в один день.

Промучавшись не один час, Наташа родила слабенькую, необычайно красивую девочку. Старая акушерка ахнула, увидев голубые глаза и высокий лоб в обрамлении белокурых локонов: уж больно на ангела ребёночек похож, ой, не к добру… Мурка, всеми забытая и едва не затоптанная в панике, забилась в уголок за печкой и принесла четырёх котят.

Через неделю Наташа вернулась домой и начались тревожные будни молодых родителей: дочка плохо ела, плохо спала, и часто кричала. Что-то её мучало, но что? Врачи поселковой больницы ничего не находили, а в город везти пока боялись: куда с такой слабенькой? Пусть подрастёт, окрепнет немного.

Наташа потеряла сон от расстройства, да, к счастью, подоспела «скорая помощь» в лице бабы Тани. Она была, кстати, совсем не старой, а вполне крепкой, здоровой и простой русской женщиной, поднявшей с десяток чужих детей.

Баба Таня долго смотрела на девочку, потом помолилась на образа и принялась отпаивать её по старинным, одной ей известным рецептам. Как раньше в деревнях детей поднимали? Вот так и поднимали, – объясняла тётя Таня, колдуя над травками и крупами, которые перетирала в ручной мельнице. Что-то подсыпала, заваривала, настаивала, и получался чудесный навар, который с удовольствием сосала из бутылочки девочка. Вскоре она начала поправляться, щёчки порозовели, округлившись, и всё было бы чудесно, если бы не сводящий с ума крик.

Про Мурку забыли. Разве что кусок не забывали бросить. Когда забывали, кошка вылазила из закутка и вежливо, но настойчиво требовала своё: завели кошку, так кормите…

Наташа с утра уходила по делам, Коля – на работу. Оставшись с Лидочкой, тётя Таня шла на кухню колдовать над травами. Через дверной проём она поглядывала на детскую кроватку: хоть бы поспала девочка. Опять ночью плакала. Она поставила на медленный огонь кастрюлю, засыпала перетёртые крупы и стала помешивать с молитвой. Тут главное не спешить и лишнего не думать… Дурная мысль что яд. А молитва силу даёт. И простая еда через молитву лекарством делается. Каша забурлила, поднимаясь, и тётя Таня представила, что вот так же поднимается девочка, и хорошеет, и крепнет, и розовеет личико… И вздрогнула от крика. Да что ж это, Господи? – запричитала добрая женщина. – Лидочка, дочка, потерпи минуточку, сейчас баба Таня тебе кашки принесёт. Пресвятая Богородица, помоги… Крик внезапно прекратился. Тётя Таня процедила отвар, разлила по бутылочкам и прошла в комнату. И ахнула, застыла что тебе соляной столп на пороге.

В детской кроватке была Мурка. Обернувшись венком вокруг Лидочкиной головки, она её мяла, то есть легонько массировала всеми четырьми лапами и мурлыкала прямо в правое ушко: мурр… муррр… Тётя Таня стояла в растерянности, глядя на блаженно расслабленное, спокойное личико, по которому блуждала мимолётная улыбка. Лидочка улыбалась первый раз в жизни.

Что делать? Прогнать кошку, когда ребёнок так сладко спит в её объятиях? Ещё чего, решила женщина. Мурка знает, что делает. Ей что? Что котёнок, что ребёнок, без разницы. Дитя – оно и есть дитя. Плачет – надо успокоить… Тётя Таня взяла стул, поставила возле кроватки, села, и не заметила, как задремала под сладкое Муркино мурлыканье… Так и выходила Мурка маленькую девочку. Стоило ей заплакать, как в кроватку тут же прыгала кошка. Что успокаивало ребёнка – живое тепло? Мурлыканье? Что нашёптывала Мурка в детское ушко? Спросить некого, но история запомнилась, как маленькое чудо. Как сказка со счастливым концом.

Тигра Львовна

Какими разными бывают кошачьи характеры! Почему одна кошка не слазит с хозяйских рук, мурлычет и ластится, – а другая остаётся грозной и независимой, подтверждая своё родство с тиграми и львами?

Неля не любила зоопарки – эти звериные тюрьмы. Но дочка добилась своего. Нет, она не просила и не клянчила, но, ежедневно, возвратясь из садика, рассказывала что все – и Таня, и Валя, и Дима – все в зоопарке были, и зебру видели, и лося, и медведя. А она в своей жизни ещё ни разу в зоопарке не была!

В будни в зоопарке тихо. Наташка залипала возле каждого манежа, возле каждой клетки, и продивигались медленно. Потихоньку добрели до клеток с хищниками. Пока Наташка причитала у клетки с тиграми, Неля отвела взгляд, любуясь жёлто-красными кронами деревьев, и увидела под оградой маленького рыжего котёнка.

Кроха – не больше месяца на вид, он выглядел вполне благополучно: весьма упитаный, круглый, как мячик и чистый котёнок. Почему он здесь? К котёнку побежали малыши, он сердито фыркнул, юркнул меж прутьев ограды и затрусил по дорожке, ведущей к остановке. И в этот момент все увидели, как от остановки отделился громадный пёс и помчался ему навстречу. Неля рванула к себе дочку: она не хотела, чтобы Наташа увидела, как лохматое чудовище разорвёт в клочки этот комок рыжей шерсти. Киска, бедная! – ахнул кто-то за спиной. Помочь рыжему было невозможно.

Котёнок увидел врага. Подскочив на цыпочки, он выгнул спину коромыслом, ощетинился и угрожающе зашипел: только подойди, глаза выцарапаю! Пёс резко затормозил, потом присел на передние лапы и с изумлением уставился на соперника. А ведь и вправду без глаз останешься, – читалось на морде. Они стояли нос к носу – крохотный Давид перед громадным Голиафом, и никто не хотел отступить. Фыркнув для храбрости, малыш подскочил ещё раз и с шипением, боком пошёл на пса. Из глаз его летели искры. Котёнок был похож на маленькую бомбу с зажжёным фитилём – не подходи, взорвётся! Он источал такую угрозу, что пёс не выдержал, и, посрамлённый, затрусил по