Мы еще вернемся в Крым - Георгий Свиридов

– Прекрасно, полковник! – похвалил Манштейн и спросил: – А как «Дора»?

– Полным ходом идет подготовка! – отчеканил Фогель. – Опережаем установленный срок!

– Проверим!

Со станции Шакул командующий и его сопровождение на машинах направились на другой секретный артиллерийский объект, который расположен в двух километрах к югу от железнодорожной станции Бахчисарай.

В начале февраля начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал Гальдер сообщил Манштейну, что им отдан приказ отправить самую большую в мире пушку «Дора» в Крым и передать ее в распоряжение командующего 11‑й армии.

Еще в 1936 году, при посещении завода Круппа, Гитлер потребовал у руководства фирмы создать сверхмощную артиллерийскую систему для борьбы с долговременными сооружениями французской линии Мажино и бельгийскими фортами. Орудие должно обладать углом вертикального наведения в 65 градусов, максимальной дальнобойностью 40–45 километров, а проникающая способность снаряда должна пробивать броню толщиной в один метр, железобетон – в семь метров, твердый грунт – в тридцать метров.

Конструкторская группа фирмы Круппа, выполняя указание Гитлера, разработала проект и воплотила его в жизнь. Была создана самая мощная в истории человечества пушка, которую назвали «Дора» в честь жены главного конструктора. Затвор гигантского орудия клиновый, заряжение раздельно – гильзовое. Длина ствола 32 метра, диаметр – 80 сантиметров. Вес снаряда – семь тонн! В боевом положении длина артиллерийской установки 43 метра, ширина – 7 метров, высота – 11,6 метра. Полный вес – 1350 тонн.

Гигантское орудие было установлено на железнодорожной платформе, но стрелять могло только со специального сдвоенного железнодорожного пути. Для этого монтировался огромный транспортер на 40 осях и 80 колесах, по 40 колес на колее сдвоенного пути. Для оборудования огневой позиции требовался участок земли длиной в четыре с половиной километра. Обслуживал орудие специальный артиллерийский дивизион в составе 250 человек.

«Дору» в разобранном виде и специальный артдивизион обслуги на пяти эшелонах с побережья Балтийского моря доставили в Крым. Позиция была выбрана в 25‑ти километрах от боевых рубежей Севастопольской обороны, у совершенно голого холма между речкой Чурук-Су и железной дорогой Бахчисарай – Севастополь. Ни скальных укрытий, ни хотя бы малого леска.

На работу по сооружению боевой позиции были привлечены шестьсот военных строителей немецких железнодорожных войск, тысяча рабочих «Трудфронта» организации «Тодт», полторы тысячи местных жителей и три тысячи военнопленных. Для сохранения секретности, местные жители и военнопленные по окончании сооружения боевых позиций были увезены в Германию, в концлагеря особого режима.

– Работы велись круглосуточно, – пояснял полковник Фогель. – Уже вскрыты, как видите, продольные выемки глубиной в десять метров и шириной в двести метров. Восточнее холма до станции Бахчисарай проложена железнодорожная ветка, западнее холма уложены специальные «усы», которые обеспечат угол горизонтального обстрела в 45 градусов.

– Что осталось сделать? – спросил Манштейн.

– Немного. Сейчас на участке подвоза артиллерийской системы сюда, к боевой позиции, и непосредственно к ней, заканчивают укладку двух– и трехколейных рельсовых путей. Они предназначены для перемещения монтажных кранов, а во время самой стрельбы для параллельного размещения двух транспортно-заряжающих вагонов со снарядами и зарядами. Цели определены. Вычислительные группы в составе батареи производят все необходимые расчеты для стрельбы, а взвод артиллерийских наблюдателей будет использовать, наряду с традиционными средствами, еще и новейшую инфракрасную технику.

– Какие снаряды доставлены?

– Двух типов. Бронебойные снаряды весом в семь тонн, а фугасные – в пять тонн. Как показали испытания, проведенные на полигоне в Рюгенвальде, дальность стрельбы составила сорок восемь километров! В мире нет орудий, которые стреляли бы так далеко! А сила снарядов! Бронебойные снаряды пробивают броню толщиной в один метр, железобетонные укрепления до восьми метров, твердый грунт до тридцати двух метров, – и Фогель хвастливо, с нескрываемой гордостью заключил: – В Севастополе нет долговременных огневых точек, которые смогут устоять и выдержать удар наших снарядов!

– Безопасность позиции?

– Безопасность боевой позиции обеспечивает двухъярусная маскировка и постоянное, днем и ночью, в любую погоду патрулирование звена истребителей. Рядом с позицией построили специальную батарею для 88‑миллиметровых зенитных орудий и установили батарею 20‑миллиметровых зенитных автоматов. Кроме того, «Дору» обслуживает дивизион дымной маскировки, две румынские пехотные роты охраны, взвод служебных собак и специальная моторизованная команда полевой жандармерии.

Боевую деятельность мощнейшей в мире артиллерийской установки, как сообщил Фогель, обеспечивали более четырех тысяч военнослужащих.

– Ни одна мышь сюда носа не сунет! – заверил полковник. – Наши оккупационные власти и гестапо взяли весь район под непосредственный контроль; на десятки километров вокруг вся территория объявлена строго запретной зоной со всеми вытекающими из этого приказа последствиями.

Манштейн остался доволен результатами инспекторской поездки.

«Артиллерия сыграет главную роль в предстоящем военном спектакле! Так всегда начинались наши предыдущие штурмы, русские поверят в наши намерения!» – думал он. Однако сверхмощную пушку «Дора» он прибережет и использует ее как козырную карту только тогда, когда начнется настоящий штурм Севастополя!..

– Лара, я помыла посуду!

– Не Лара, а Лархен! – поправила Лара. – Мы же договорились, как будем называть друг друга?

– Лархен, я помыла посуду, вытерла и поставила на полку в шкаф.

– Молодец, Хильда! – похвалила Лара и добавила: – По-немецки я не Лара, а Лархен, а ты не Халида, а Хильда!

– Мне сразу трудно привыкнуть.

– Ничего страшного, Хильда, постепенно привыкнешь. Я же привыкла!

– Ты большая!

– И ты не маленькая, все понимаешь, – и с улыбкой спросила: – Тебе у меня нравится?

– Ага, Лархен!

– Выходит, немкой быть лучше, чем крымчаком?

– Ага, Лархен, только… только…, – Халида зашмыгала носом, – папу и маму жалко…

– Успокойся, деточка, успокойся! И мне мою маму жалко, и папу жалко. Ты же знаешь, что моя мама попала под бомбы. И папы у меня нет. Ни папы, ни мамы, как и у тебя. Выходит, мы с тобой одинаковые. Ты – моя двоюродная сестра!

– Ага, Лархен, двоюродная сестра… Только ты настоящая немка, а я нет.