Возвращение домой - Александра Турлякова

Джейк невольно перевёл взгляд на Моретти, опять вспомнив про индикатор. Это волновало его куда больше, чем те нотации, которыми их потчевал капитан Дю-прейн. Моретти, кажется, тоже мало слушал капитана, сидел какой-то вялый и без-участный. Вокруг него крутись оводы, так здесь называли больших кровососущих мух, ужасно прилипчивых и больно кусающихся. Моретти наблюдал за ними из-под полуопущенных век тёмными и очень внимательными глазами. Иногда его рука — чаще всего правая — взлетала в молниеносном движении, и в кулак попадало одно — реже два — насекомых. Он давил их с громким хрустом и с явным наслаждением, и снова замирал, подкарауливая новую жертву.

Интересное же он нашёл себе развлечение! Тем более что эти оводы, как специ-ально крутись исключительно вокруг него. Интересно, что же их так привлекало? Может быть, запах своих же загубленных собратьев, а, может, Моретти был осо-бенным в их пятёрке?

— Конечно, нам её здесь аттракционов не хватало! — Дюпрейн смотрел на Моретти пылающими от негодования глазами, — Ловкачей и эквилибристов! Прекратить, ря-довой Моретти!

Тут Алмаар уже не выдержал, засмеялся в согнутую в локте руку, зажмурился.

— Ну вот, уже и благодарные зрители появились! — произнёс Дюпрейн тихо, зло, сквозь зубы, серьёзно и зловеще. — Веселитесь! — а потом вдруг рявкнул во весь голос:

— Встать!!!

Они вскочили все четверо, замерли по стойке "смирно" кто где сидел. Даже Ал-маар разом посерьёзнел.

— Издеваться над собой я не позволю! — чуть слышно прошептал Дюпрейн на одном выдохе. — И над приказом — тоже!

Они стояли, не шевелясь и не дыша, замерли, боясь пошевелиться: капитан впер-вые был в такой ярости, в таком гневе, и любое неосторожное движение или хоть одно слово могли привести к ещё большей вспышке. Но что могло быть страшнее нынешней реакции капитана? Стоит ли ещё испытывать его терпение и искушать судьбу? Нет, не стоит…

— Вот, поведёшь группу сам! — Дюпрейн подал карту Джейку. — И следи постоянно за компасом! Потеряешь — пристрелю!..А теперь бегом, ребятки! И быстро!!!..

Джейк первым сорвался с места, остальные потянулись следом. Капитан сам за-мыкал группу, бежал последним, чуть не наступал Моретти на пятки. "Ничего, я из вас дурь выбью! Вот когда устанете, желание шутить быстро пропадёт!.."

Карта удобно лежала в ладони, и Джейк на бегу сверялся с курсом. Магнитная стрелочка в правом верхнем углу экрана светилась рубином, а зелёная искра пере-мещалась по ниточке проложенного курса. Это они двигались, отмеченные компь-ютером. Больше тридцати километров, почти сорок, оставалось до реки, до Чайны, синей ленты на экране карты. Интересно, смогут ли они добраться сегодня до реки? Смогут, успеют ли пересечь её? Хотя… Такими темпами вполне возможно.

Джейк бежал легко, усталости не чувствовал, а ведь отдохнуть не получилось. Дюпрейн взъелся и вот… Разминаемся теперь, как в своё время перед завтраком. Хорошо ещё, что лес не такой, как был в первый день. Похож на ниобианский, на тот, что рос в парке в центре Ниобаты. Крупных лиан почти нет, и цветы в ос-новном маленькие, как колокольчики, — не орхидеи. И не так сыро под ногами, и папоротник стал мелким, чуть выше колена, и растёт только в низинах, под самыми деревьями, в тени.

Бежали они долго, очень долго, но капитан разрешения на шаг не давал и не давал приказа на отдых. Джейк сбавил темп, сократил длину шага после того, как почув-ствовал, ребята за спиной стали отставать, но тут же донёсся громкий срывающийся окрик Дюпрейна:

— Передний! Не сбавлять! Остальные — подтянись! Быстро! Быстро!

"Вот чёрт! Он сам когда-нибудь устаёт?!!" — Джейк опять прибавил шаг, скорее по привычке глянул на карту: с маршрута они не сбились. Это хорошо! Перевести пройденный путь в километры по масштабу он не успел: за спиной раздался гром-кий голос Дюпрейна:

— Бегом, рядовой Алмаар! Встать!

Кордуэлл остановился, и Джейк обернулся. Они переглянулись, и Дик пожал пле-чами. Через его плечо Джейк увидел Моретти, тот тоже стоял, и рядом с ним — Дю-прейн. А где же Алмаар? Ведь он же выше их двоих, его было бы видно отсюда? Куда он запропастился? Тут Моретти нетерпеливо и осторожно переступил на мес-те, отошёл чуть-чуть в сторону, и они увидели Алмаара. Он сидел на земле, глядя на Дюпрейна снизу, а тот быстро говорил ему, резко размахивая рукой:

— Быстро!.. Я приказываю!.. Алмаар! Встать!!!

Кордуэлл пошёл к ним первым, и Джейк догнал его, уже на ходу понимая, что к чему. Алмаар попросту не вынес этот марш-бросок, сдал первым, а, может быть, просто споткнулся, упал, а на то, чтобы подняться и бежать дальше, не хватило ни сил, ни желания. Рано или поздно кто-то из них должен был не выдержать этого напряжения, сдаться… Просто капитан требует слишком многого от них, неподго-товленных, неопытных, ни к чему не готовых. Он только и говорит об этом, знает и понимает сам, но по-прежнему гонит и гонит их вперёд. Вперёд! Почти без отдыха, почти без сна, почти без воды и пищи! Они же ели сегодня всего один раз! Если, конечно, тот завтрак можно назвать завтраком… И вот он, результат! Не замедлил сказаться!..

— Я больше и шагу не сделаю, господин капитан! — упрямо щуря глаза и кривя гу-бы, повторил Янис, глядя на Дюпрейна без страха, с отчаянием и упрямством. Именно это отчаяние и ещё усталость — нечеловеческая усталость! — придали ему смелости. Хотя Алмаар и раньше-то не отличался большой дисциплинированно-стью, но сейчас он отпустил тормоза. — Я устал!.. Я больше не могу! Вся эта спеш-ка… Этот идиотизм!..

— Ах, ты устал! Вот оно что! — Дюпрейн скривился с язвительной усмешкой. — А хихикать у тебя силёнок хватало? Хватало, рядовой?!! — а потом крикнул со зло-стью. — Встать немедленно!!!

— Я сказал: больше никуда не пойду! — Янис шевельнулся, устраиваясь поудобнее и не глядя больше на капитана. Окончен разговор, одним словом…

— Ты отказываешься выполнять мой приказ? — Дюпрейн стоял, с досадой стиснув кулаки. Высокий, худой и какой-то нескладный на первый взгляд. Но это был очень упорный и твёрдый человек! Не менее упрямый… Он не позволит такого, не допус-тит неповиновения от своего подчинённого.

"Не настраивать их, значит, против себя!!! Не злить лишний раз!!! Да их же бить надо! И чем больнее, тем лучше! Тем лучше они станут! Благоразумнее, послушнее, покорнее, чёрт возьми! Это уже не дети, это самонадеянные и беспечные юнцы с завышенной самооценкой и амбициями!.. Сами ничем не думают за неимением мозгов, так при этом и знающего человека слушать не хотят! Ни слушать, ни под-чиняться!!!"

— Да, господин капитан. — Просто ответил Янис и снова посмотрел на капитана. Их глаза встретились, скрестились взгляды. Никто не собирался отступать! Этот пар-шивец смотрел на Дюпрейна, как на равного себе, — более того, как на человека, разом потерявшего звание в его глазах, человека, чьё мнение его теперь мало инте-ресует. Но Дюпрейн никогда до этого не терял авторитета среди своих подчинён-ных, и этот случай тоже не станет исключением…

— Встать, рядовой! — почти шёпотом произнёс капитан, выхватывая из кобуры пис-толет. Это было его личное оружие, с которым он не расставался никогда. Хроми-рованное дуло упёрлось Янису в грудь, и предохранитель щёлкнул с сухим и очень громким щелчком.

— Встать!!! — повторил капитан чуть громче.

Алмаар вряд ли испугался, но лицо его разом побелело, и глаза чуть ли не молнии метали, и ещё в них сквозила ненависть, живая, почти осязаемая ненависть. Янис молчал, поджав губы, играя желваками, его взгляд выражал собой все мысли и от-ношение к приказу, и мнение о самом капитане. Дюпрейну, вообще-то, было напе-вать на то, что думает о нём рядовой, главное — конечная цель операции. Ради её достижения Дюпрейн бы даже пристрелил этого своенравного выскочку, этого ти-па, вредного и опасного. Остальные, зато, будут впредь послушнее! Ради этого Дю-прейн мог без зазрения совести спустить курок…

Но до этого дело не дошло! Этот упрямый мальчишка оказался умнее, чем поду-мал о нём капитан.

Алмаар медленно поднялся, не сводя глаз с лица Дюпрейна, на пистолет, всё так же нацеленный в грудь, даже не глянул. Встал и пошёл, на ходу поправляя ремень автомата. Прошёл мимо Моретти и Кордуэлла, мимо Джейка.

Прямой и гордый, выполнивший приказ капитана, подчинившийся его воле, ос-тавшийся без поддержки товарищей, но не сломленный и, что её страшнее, — зата-ивший обиду или даже месть, страшную месть!

Капитан всё же, видимо, понял, что этот протест среди его подчинённых в какой-то степени и справедлив: им нужен был отдых, этим неподготовленным к трудно-стям мальчишкам. И Дюпрейн сделал привал, с обедом и нормальным отдыхом. Но, правда, не сразу, они перед этим ещё почти час шли.

…А потом сидели и молча ели. Никаких шуток, никаких разговоров! Они разом стали совсем другими! И не смотрели ни на Дюпрейна, ни на Алмаара. "Приуныли, совсем приуныли бойцы!.."- С горечью подумал Дюпрейн. Он исподлобья наблю-дал за каждым из них.