Гордость и предубеждение - Джейн Остин

Замечания спутников по поводу ее рассеянного вида под конец вывели Элизабет из задумчивости и заставили ее вести себя более естественно.

Они вошли в чащу и, на время расставшись с рекой, побрели вверх по склону холма. Там, где прогалины между деревьями оставляли взору достаточный простор, им открывался прекрасный вид на долину и противоположные покрытые лесом холмы, скрывавшие также некоторые излучины реки. Мистер Гардинер выразил желание обойти весь парк, но побоялся, что за одну прогулку это окажется им не под силу. В ответ на его слова, садовник с довольной усмешкой сказал, что для этого потребовалось бы пройти не меньше десяти миль. Это решило вопрос, и они двинулись дальше по избранному пути. Дорога снова пошла под гору. Пробравшись под низко склоненными деревьями, они снова спустились к сильно сузившейся в этом месте реке и пересекли ее по незамысловатому мостику, вполне гармонировавшему с окружающей природой. Рука человека коснулась этого места еще меньше, чем всех виденных ими до этого уголков парка. И сжатая ущельем долина оставляла здесь пространство только для потока и узкой окаймленной кустарником дорожки. Элизабет очень хотелось обследовать течение реки. Но внезапно сообразив, как далеко они отошли от замка, миссис Гардинер, которая не привыкла много ходить пешком, отказалась идти дальше и потребовала, чтобы они поскорее вернулись. Племяннице пришлось подчиниться, и они пошли кратчайшим путем к оставленному ими на другом берегу экипажу. Двигались они, однако, не слишком быстро. Пристрастие мистера Гардинера к рыбной ловле, которое ему случалось удовлетворять весьма редко, заставляло их то и дело останавливаться, пока он разглядывал плещущуюся в реке форель или толковал с садовником о повадках этой рыбы. Медленно бредя таким образом, они вдруг заметили направляющегося к ним мистера Дарси. Элизабет была изумлена почти так же, как тогда, когда он появился в первый раз перед домом. Благодаря тому, что тропинка здесь была не настолько скрыта деревьями, как на другом берегу, они увидели Дарси на таком расстоянии, чтобы успеть подготовиться к встрече. И, несмотря на свое удивление, Элизабет смогла собраться с мыслями, чтобы говорить с ним, если он в самом деле к ним подойдет, достаточно спокойно. На секунду ей почудилось, что он все же предпочел свернуть в боковую просеку. Но это предположение просуществовало ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы он успел миновать скрывший его изгиб дороги. Тотчас после этого он предстал перед ними. С первого взгляда она заметила, что он ведет себя так же учтиво, как во время их встречи около замка. Стараясь быть столь же любезной, Элизабет сразу стала восторгаться красотой местности. Но повторив раза два «очаровательно» и «прелестно», она спохватилась, что в ее устах восхваления Пемберли могут получить неправильное истолкование. И, покраснев, она внезапно умолкла.

Миссис Гардинер стояла поодаль от нее, и мистер Дарси, воспользовавшись паузой, попросил Элизабет оказать ему честь, представив его своим друзьям. Такой учтивости она от него совершенно не ожидала. И она едва удержалась от улыбки, подумав, что сейчас он намерен познакомиться с теми людьми, против которых так восставала его гордость, когда он просил ее руки.

— Как должен будет он удивиться, — подумала она, — узнав, что они собой представляют! Он едва ли догадывается, что они не принадлежат к светскому обществу.

Тем не менее она сразу же их познакомила. Сказав, что она приходится Гардинерам племянницей, она искоса взглянула на Дарси, вполне допуская, что он постарается поскорее избавиться от столь неподходящей компании. Упоминание об их родственных связях его несомненно поразило. Однако Дарси принял это сообщение достаточно мужественно и не только не сделал попытки удалиться, но даже пошел рядом, вступив с мистером Гардинером в оживленную беседу. Элизабет не могла не радоваться, не могла не торжествовать. Как утешительно было сознавать, что он познакомился, наконец, с теми из ее родственников, за которых ей наверняка не придется краснеть! Вслушиваясь в их разговор, она радовалась каждой фразе своего дяди, каждому выражению, свидетельствовавшему о его уме, вкусе и превосходных манерах.

Беседа вскоре коснулась рыболовства, и она услышала, как мистер Дарси весьма любезным образом пригласил ее дядю во время его пребывания в Дербишире заняться ловлей рыбы в своем имении. Одновременно он предложил снабдить его необходимыми снастями и показал ему наиболее удобные для ловли места. Миссис Гардинер, которая шла бок о бок с племянницей, бросила на нее изумленный взгляд. Элизабет промолчала, но чувствовала себя необыкновенно довольной. Этот знак внимания, очевидно, относился к ней одной. Все это, однако, вызывало у нее крайнее удивление, так что она беспрерывно повторяла про себя:

— Почему он так изменился? Чем это объясняется? Не может быть, чтобы это случилось из-за меня. Не может быть, чтобы ради меня он стал вести себя так учтиво! То, что я высказала ему тогда в Хансфорде, не могло повлиять на него так сильно! Не любит же он меня до сих пор?!

В течение какого-то времени они сохраняли тот же порядок: дамы шли впереди, мужчины — в нескольких шагах сзади. Но после того, как им пришлось спуститься к воде, чтобы взглянуть на какое-то занятное водяное растение, произошла некоторая перестановка. Миссис Гардинер, утомленная долгой прогулкой, почувствовала, что рука племянницы служит ей недостаточной опорой и предпочла опереться на руку мужа. Мистер Дарси занял ее место рядом с Элизабет, и они двинулись дальше. После некоторого молчания Элизабет заговорила первая. Ей захотелось объяснить, насколько она была уверена в его отсутствии, когда решилась явиться в Пемберли. Поэтому она высказала свое удивление его неожиданным приездом.

— Ваша домоправительница, — прибавила она, — утверждала с уверенностью, что вы не приедете раньше завтрашнего утра, и то же самое нам сказали перед выездом из Бейкуэлла.{65} Сегодня вас здесь не ждали.

Дарси подтвердил, что он в самом деле приехал неожиданно и объяснил это необходимостью встретиться с управляющим до прибытия своих друзей.

— Они приедут завтра утром, — продолжал он. — И вы найдете среди них старых знакомых — мистера Бингли и его сестер.

Элизабет ответила легким кивком. Мысли ее мгновенно перенеслись к тому времени, когда имя Бингли было произнесено между ними в последний раз. И, насколько она могла судить по выражению лица мистера Дарси, он думал о том же самом.

— Среди них будет еще одна особа, — продолжал он после некоторой паузы, — которая самым искренним образом хотела бы с вами познакомиться. Позволите ли вы мне, — или я прошу слишком многого, — представить вам, пользуясь вашим визитом в Лэмтон, мою сестру?

Такая просьба не могла не вызвать ее удивления. Было трудно понять, чем она ее заслужила. Однако было ясно, что мисс Дарси могла захотеть с ней познакомиться только под влиянием брата. Так или иначе Элизабет не видела в этом ничего дурного. И ей было радостно сознавать, что он не думает о ней плохо, несмотря на нанесенную ему обиду.

Теперь они шли молча, каждый глубоко погруженный в свои мысли. Состояние Элизабет нельзя было назвать приятным — об этом не могло быть и речи. Но она была польщена и тронута. Желание познакомить ее с мисс Дарси казалось особенно тонким комплиментом. Вскоре они намного опередили своих спутников. Когда они подошли к экипажу, мистер и миссис Гардинер отстали от них почти на четверть мили.

Дарси пригласил ее войти в дом, но она ответила, что не чувствует усталости, и оба остались стоять на лужайке перед замком. В подобных, располагающих к беседе обстоятельствах, молчать было особенно неловко. Ей хотелось начать разговор, но любая возможная тема казалась запретной. Наконец, вспомнив, что в данный момент она является путешественницей, Элизабет упомянула о Мэтлоке и Давдейле и они с большим увлечением начали обсуждать красоты Дербишира. Однако, время и ее тетушка двигались настолько медленно, что к концу этого tête-à-tête ей уже почти ничего не могло прийти в голову для поддержания разговора.

Когда Гардинеры, наконец, приблизились, он пригласил всех зайти в дом для легкой закуски. Однако это приглашение было отклонено, и они расстались самым любезным образом. Мистер Дарси помог обеим дамам сесть в экипаж, и когда лошади тронулись, Элизабет увидела, как он медленно пошел по направлению к дому.

Мистер и миссис Гардинер не преминули высказать свои впечатления. Оба заявили, что мистер Дарси намного превзошел их ожидания.

— Он превосходно себя держит, по-настоящему учтиво и скромно, — сказал мистер Гардинер.

— Конечно, в нем есть некоторая величавость, но она скорее относится к его внешности и нисколько его не портит, — заметила миссис Гардинер. — И я готова сказать вместе с домоправительницей, что, хотя некоторые люди и считают его гордецом, но сама я этого совсем не почувствовала. Особенно меня удивило его гостеприимство. По отношению к нам он был не просто вежливым, но я бы сказала, подчеркнуто внимательным. А ведь для подобного внимания у него не было никакого повода: его знакомство с Элизабет было самым поверхностным.