Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

И если раньше Морику от подобных мыслей становилось неуютно, он ощущал себя грязным и безнравственным, то теперь в душе отдавался только уют и комфорт. Когда он приходил к мысли, что за неполный год умудрился влюбиться в йонгея, то ужасно этого стыдился. Считал такие эмоции недостойными настоящего катара и будущего старейшины. Но после разговора с дедом, когда стала очевидна разница между влюбленностью и глубокой любовью, на мир стало глядеть проще. Как астероид с плеч упал. И теперь Морган с болезненным наслаждением окунался с головой в неразгаданный еще им мир, полный соблазнов и порочных желаний. Он — нормальный катар, по крайней мере, не хуже деда.

— Да что такое, Моричка? Опять у тебя с дыханием проблемы. Вроде же не воняю. Потерпи немного.

— Это дыхание страсти, — прошептал Морган и тут же смутился, побоявшись, что торопит события.

— Приплыли, — отстранилась капитан и насмешливо на него посмотрела. — Опять? Очередной эпизод загадочных припадков красноречия?

— Почему вы всё время насмехаетесь надо мной? Я же от чистого сердца, — тут же вспылил Морган и сел ровно. Видел он теперь отчетливо и от этого губы капитана, сжатые в попытке не рассмеяться, еще больше задевали. — Значит, как у подростка рассматривать щеки, так вы в экстазе, как Шпуня с рук не слазает, так это норма для вас. Вы что, извращенка? С малышами предпочитаете? Так вспомните, что я тоже младше вас. Можно и мне сказать что-нибудь приятное.

— Крышечку на своем чайнике придержите, капрал, — примирительно улыбнулась Мурси и слезла с его колен. — А то сразу закипятились. У вас очень красивый цвет глаз.

— Хотите просто от меня отделаться? Сказали первое, что пришло в голову? Как оригинально! Возились с…

— Нет, это тоже от чистого сердца. У вас, правда, цвет глаз завораживающий. Такой глубокий, янтарный. Знаете, что такое янтарь? Застывшая смола, в ней иногда насекомые остаются. Этакая клетка смерти, воспевающая вечную жизнь. Саркофаг.

— Я запрещаю вам говорить о саркофагах! — прорычал Морган, вскакивая с кровати вслед за капитаном, и отругав себя за излишнюю вспыльчивость, уже мягче зачем-то спросил: — А щеки? Щеки нормальные?

— До мясного поленья вам еще конечно очень далеко, — хмыкнула Мурси, — но, на мой взгляд, вполне нормальны.

— Мясное поленье? — озадаченно переспросил Морган.

— Да, одна из ступеней градации котиков при храме котофариан. Титула удостаивается самый упитанный мурлыка. Щеки, пузо, попка. Такой, как груша боксерская, только горизонтальная.

— Нет, мясным поленьем я быть не хочу.

— Вот и славно, — опять хмыкнула капитан. — Теперь нужно ваш ID спрятать. К столу.

Мурси выбрила небольшой участок шерсти на запястье Моргана, где прятался чип с идентификационным номером. Не забыла прокомментировать приятную розовость кожи, чем вызвала очередной приступ ворчания и неизвестно какое по счету упоминание о доблести катар как снаружи, так и внутри. Потешаясь, Мурси еще немного поводила капрала за нос своим словоблудием, но неожиданно гаркнув: «цыц!», принялась аккуратно, стараясь даже не дышать, клеить к коже прозрачную липкую ленту.

— Ненавижу самостоятельно это делать, — бурчала она под нос. — У вас еще и шерсть, ужас!

Капрал хотел напомнить, что шерсть вообще-то отличительный признак катара, а она у него еще и рыжая, во вкусе Мурси, но капитан вновь цыкнула и густо нанесла прозрачный гель на полоску, а затем принялась скрупулёзно восстанавливать шерстяной покров пинцетом.

— Прям так? Волосинку к волосинке? — одними губами спросил растерявшийся капрал.

— Не говорите! Вы мешаете. Нужно же всё вернуть вам в зад.

Через пару часов Мурси отложила пинцет и, взглянув на проделанную работу, недовольно скривилась.

— Ладно, итак сойдет, — махнула она рукой. — Нам главное контроль в космопорте пройти. Если будете вести себя спокойно и молчать, никто больше не захочет проверять ваш ID.

Капитан, прямо сидя на стуле, потянулась и устало потерла лицо руками. У самого Моргана затекло всё тело, но он представил, как сильно болит спина у Мурси.

— Вам надо немного расслабиться. Может быть, массаж?

— Последний штрих и расслабимся. Нужен IT-специалист, чтобы запрограммировал. Но я не хочу обсуждать это с Френком. У вас есть кому позвонить?

— А тот парень, что нас от Эда спасал?

— Точно! Мендес. Вы капрал — голова!

Мурси быстро прибрала за собой шпионские снасти, еще раз взглянула на запястье Моргана, но уже в свете лампы, и позвала капрала за собой в общую комнату. Прежде чем набрать на холотерминале агента, она отсканировала упаковку из-под липкой ленты на холофон и сверила её с замурованным под накладной шерстью шаблоном. Пикнул сканер, удостоверяя идентичность, и Мурси набрала необходимый контакт. На голограме высветился симпатичный молодой человек. Худенький, с темным волосами, которые не укладывались по какой-то причине в приличный пробор, а топорщились вихром прямо на макушке.

— Простите меня, Леди Ковакс, — испуганно затараторил агент, даже не дождавшись приветствия. — Я понимаю, что очень долго копался с достающей вас программой. Но ведь я хотел как лучше! Хотел разобраться с кодом, разработать антивирус, поэтому в моей голове родилась идея не испортить код, а просто его скачать. Если бы я знал, что у него такая защита, я бы не стал тратить ваше драгоценное время. Простите.

— Эм, ладно, — безразлично пожала плечами Мурси. — У меня к тебе вообще никаких претензий нет. Я по другому вопросу.

— Да? — неподдельно изумился Мендес. — А Шериф выговор влепил с занесением в личное дело. Сказал, еще очень повезло, что у вас нет времени лично покарать меня. Извините, я, правда, хотел как лучше, а получилось… Получилось как всегда.

— Да успокойся ты! Запрограммируй лучше нам стич и линзы на личность из неподконтрольного сектора. Морик Морган, разорившийся торговец пирожными. Пересылаю данные.

— Через пятнадцать минут будет готово! Спасибо!

— Код Эда вытянул?

— Да, но, к сожалению, его действительно невозможно заблокировать. Френсис прав.

— Тогда скинь мне и код отдельной передачей. Пусть будет, мало ли.

— Сделаю немедленно! И спасибо, что не злитесь. Век вас помнить буду. Шон аут, — на этих словах Мендес отключился.

— А почему это я — торговец пирожными? Где логика? — возмутился Морган.

— Потому что должности поедателя пирожных не существует! Норм логика?

— С жиру беситесь, — снисходительно разрешил шутить над собой капрал. — А код вам зачем? Вы решили сопернице подсунуть заунывные признания в любви? Предупреждаю, если Эда на свой холофон получит Катарина, то посчитает высшей степенью воздействия своей красоты на окружающих. В общем, это не будет ей уроком.

— Зачем мне пересылать Катарине вирус? — опешила Мурси.

— Ради мести. Или из вредности. Откуда я знаю, что у вас на уме! Катарина ко мне приставала, вас оскорбляла, на бой вызвала. Женщины эмоционально нестабильные, это же всем известно. Я, например, всегда теряюсь, когда между ними происходят распри…

— Мне вас шокнуть? Вы так и не обдумали последний наш спор? Эмоционально нестабильные женщины развязали войну? Эмоционально нестабильные женщины сплошь возглавляют бандитские группировки? Эмоционально нестабильная женщина за последних два дня то восхищается мной и стихами осыпает, то ругает на чем галактика держится?

— Я… Простите. Подумал, что могу с вами теперь обо всем откровенно разговаривать. Не взвешивать каждое слово. Вы же про принятие говорили, Иржи ведь не следит за своей речью, я уверен, — и тут же Морган вспомнил, как Ваццлав его научал именно этому, когда капрал намеренно вызвал триггер у Мурси. — Нет, Иржи следит. Тогда зачем вам код?

— Всего лишь туз в рукаве, доказательства вины Лорда. Доведет меня Эд очередным «дыханием страсти», в суд на него подам. Я сейчас запущу программу, нужно будет вначале глаз подставить, потом запястье. А если стереотипное мышление вам ближе, то не высказывайте его хотя бы при мне. Я понятно объясняю?