Проклятый род - Руслан Валерьевич Дружинин

– С тобой бы никогда не дошли! Ты в грехах погряз, Бог не дал добраться!

Отгоняя от себя слова Веры, Михаил тряхнул головой. Он схватил сестру за руку и насильно втолкнул её вместе с Егоркой в темноту ближайшей комнаты:

– Когда Зою найдём и в новом Тепле обоснуемся, можешь снова поклоны бить и молиться, но в дороге я над тобой главный! Слёзы свои придержи, молчи и слушайся – не дыши, слова сказать не смей без моего разрешения!

Вера смотрела на брата испуганными глазами. Рот судорожно приоткрылся, чтобы опять закричать, но брат грубо зажал его грязной ладонью:

– Не зови охотника, даже не смей! Я – единственный ваш защитник! Вы семья моя, со мной никто не погибнет. Огражу вас от проклятого двоедушца, а если он сюда явится, тотчас пожалеет!

Вера испуганно округлила глаза и Михаил разжал хватку. Тронув светлые волосы ребёнка, он попытался успокоить перепуганного насмерть Егорку, но мальчик смотрел куда-то за спину брата. В той же комнате, где они спрятались, лежало бездыханное тело. Растерзанный человек валялся среди объедков и мусора. Обглоданная медведем рука стиснула покрытый запёкшейся кровью клинок.

– Вот по кому вопленица причитала. Далеко его Зверь затащил, – потянулся к ножу крестианец. С трудом отцепив чужую ладонь от рукояти, Михаил примерился к весу оружия и сердце его застучало быстрее. – Убийство – грех великий, но на что не пойдешь во спасение своей жизни.

Вера в страхе смотрела на брата и не узнавала его. Ради семьи он собирался убить человека. Михаил решил пожертвовать всеми истинами, чтобы не подпустить к ней с Егоркой ни Волчицу, ни Волка.

*************

Серко не поддался. Как бы Волк не скрёб по душе, что бы не обещал за свободу, охотник не слушал. Тихо, словно бестелесная тень, подземец ступал по бетонным коридорам убежища. Впереди раздались голоса и возбужденные крики. Слова тысячи раз отразились от стен и растворились неразличимым эхом. Серко сморщился от досады – надо же было так громко кричать в логове зверя! Но уже в следующий миг душа охотника замерла. Обычно тихая Вера о чём-то настойчиво спорила с Михаилом, а тот грубо ей отвечал. Добра от такого ждать точно не стоило. Захотелось скорее настигнуть людей и поставить на место зарвавшегося мальчику, как всегда поступали в навьих стаях с молодняком.

Выдохнув, Серко напомнил себе, что он не только Навь, но и человек и пытается пойти новой дорогой – тем самым путём, о котором никто ему не рассказывал, кроме Веры. Она была не такой как все остальные, таких девушек Серко ещё не встречал. Среди женщин навьего племени почитались только грубая сила да удаль. Вот и скалился он перед вестами, говорил о жестоких победах, о богатой добыче и отнятом у людей Счастье. Только тогда во взгляде Волчиц разгорался огонь, а объятья становились теснее. Но что было правдой из этих рассказов? Весты никогда не охотились, не слышали крики ограбленных, не видели, как разоряют Тепло или режут живьём…

Внезапно голоса смолкли и Серко насторожился. Он мог с лёгкостью отличить одну тишину от другой, и сейчас рядом с ним была та самая тишина, в которой пряталась жертва. Дух беспокойно заворочался, посоветовал охотнику насторожиться и снова потребовал крови – так человек станет сильнее, легко заметит врагов и добудет победу. Но Серко заставил Дух замолчать и надеялся только на своё умение охотника. Разочарованный Зверь отошёл в сторону, предоставив подземцу разбираться во всём самому.

Повернув за угол тёмного перехода, Серко вошёл в разрушенный жилой блок. Зрение без Волка ухудшилось, но он ещё различил на стенах следы от выстрелов и глубокие борозды от когтей. Под ногами хрустели груды мусора и старых объедков. Готовый к стрельбе карабин, Серко держал нацеленным дальше по коридору и осторожно выбирал место для каждого шага. Он чувствовал, что хозяйка берлоги не спит и прислушивается к шорохам незваных гостей. Нужно было как можно скорее отыскать крестианцев, чтобы сбежать из сырой темноты.

Вдруг из комнаты по соседству раздался жалостный всхлип. Серко сразу узнал детский голос Егорки. Мальчик был сильно испуган, хотя ещё не успел встретиться с лесным чудовищем. Зубы охотника сжались от ненависти к Михаилу. Серко уверенно зашагал к порогу подозрительной комнаты и лишь в последний миг почувствовал нападение.

Всего лишь мимолетное предчувствие, еле заметное глазу шевеление тени, но это спасло ему жизнь. Зазубренный нож порезал плечо, но не попал в голо, в которое метил. На пол бункера пролилось несколько капель крови, а внутри двоедушца тут же грянула ярость. Обратись он заранее к Волчьему Духу, так никакой человек не смог бы подкрасться так близко! Михаил попытался нанести удар снова, но не успел. Серко перехватил его запястье и быстрой подсечкой свалил с ног. Невзирая на боль, надземник никак не выпускал из ладони ножа. С глухим рыком Михаил попытался как-нибудь извернуться, чтобы пырнуть Серко снова.

«Мишенька, остановись!» – закричала Вера из темноты, но крестианец будто не слышал. Серко ощутил, как пол под ногами вздрогнул – нельзя было шуметь в медвежьей берлоге! Схватив Михаила за волосы, он приложил парня лицом о грязный бетон. В удар охотник вложил только часть своей силы, но и от этого крестианец закашлялся кровью.

«Не по росту себе противника выбрал!» – Серко наконец-то смог отнять нож, а когда распрямился то почувствовал боль в левом плече. Пальцы нащупали рану под распоротой курткой. Заметив это, Вера испуганно охнула.

«Ах ты, глупый дурак…» – сокрушенно проворчал Навий сын. За пролитую кровь отмщение требовалось в той же мере, иначе Недоля проснётся. – Не в обиду тебе, крестианец, но таково моё обещание...

Схватив Михаила за куртку, Серко прижал