Мой мир - Лучано Паваротти

Не люблю таких спектаклей, которые возникают каждый раз, когда я выхожу за дверь. Но именно так все обстояло в Южной Америке. Я искал способ, чтобы выбраться в город без охраны. Обычно, в вестибюлях гостиниц, где я останавливался, меня уже ждали люди в форме, и как только я выходил из лифта, они тут же приступали к выполнению своих обязанностей.

Мне очень хотелось походить по городу — как простому смертному. Поэтому мы и разработали план, как улизнуть от охраны. Я, Мартин и Николетта спустились по запасной лестнице, используемой только в случае пожара. Нам удалось выйти на улицу без сопровождения. Несколько минут я чувствовал себя свободным человеком, но только несколько минут. Мы зашли в магазин, и тут наш план провалился: я еще не успел ничего купить, как ворвались мои охранники.

Не знаю, кто им сообщил, но они начали поиски в нужном направлении и были очень обижены, что я не сказал им об уходе. Когда они вбежали в магазин, очень возбужденные, то за ними, конечно же, последовали еще какие-то люди, а еще сотни других ждали снаружи. Я сдался этим полицейским и вернулся в номер.

В других странах, когда меня окружала толпа, мне казалось, что происходит это просто от любопытства: люди хотят взглянуть своими глазами на певца, вокруг которого такая шумиха. Но в Южной Америке народ так бурно реагировал, что это никак нельзя было назвать просто любопытством: это было какое-то безумие в проявлениях симпатии. Они доходили до такого состояния, что я вместо признательности этим людям начинал испытывать беспокойство за собственную безопасность.

Однажды в Чили нас повезли на бега. Когда мы шли от машины к трибунам, толпа была так возбуждена, что впервые я испугался не на шутку. Мне приходилось слышать о людях, задавленных насмерть толпой, сходящей с ума на рок-концертах или на футбольных матчах, поэтому боялся, что такое произойдет и со мной. Обычно я не обращаю внимания на неудобства или задержки, возникающие из-за людей, вышедших на улицу, чтобы увидеть меня, так как признателен за любовь, которую они проявляют по отношению ко мне. Мне приятно видеть увлечение людей спортом, искусством — тем, чем для их удовольствия занимаются лишь единицы.

Вообще-то я не боюсь толпы, зная, что эти люди пришли, чтобы выразить свою любовь и не желают мне зла. Поэтому мне неудобно ходить в сопровождении телохранителей, но в Южной Америке это считается необходимым.

Однажды во время турне 1995 года мы ехали через центр не помню какого города, а охранники ехали впереди нас в своей машине. (Конечно, я понимаю, что эти вооруженные люди просто необходимы при беспорядках и в условиях разгула терроризма, который существует в некоторых латиноамериканских странах. Но я ненавижу оружие — эти ужасные орудия, прерывающие жизнь в одно мгновение, меня пугают. Но даже понимая, что оружие нужно для моей безопасности, все равно не хочу видеть его рядом с собой.)

Так вот, мы ехали на репетицию. Неожиданно шедшая впереди машина с охраной резко затормозила. Мы тоже остановились, да так резко, что нас выбросило из сидений. Охранники выскочили из машины с оружием с руках. Не знаю, что вызвало их беспокойство, но они почему-то окружили нашу машину и направили свое оружие в разные направления. Они целились даже в меня. Не знаю, что стряслось, но было очень страшно. Я открыл окно и стал кричать, чтобы они успокоились и прекратили все это.

Охранники дали понять, чтобы я не вмешивался в их работу, а мне не нравилось быть под их прицелом. Мартин вышел, сказал им что-то, и они вернулись в машину. Оказывается, он сказал им, чтобы в меня не смели целиться. Ему ответили, что мы не знаем обстановки в их стране. Им было приказано делать все необходимое, чтобы защитить меня. И они должны это выполнять — независимо от моего желания. Я так и не узнал, что же их тогда встревожило. Может, просто решили потренироваться?..

Другая вещь, которая заставляет меня волноваться, это лифты, особенно старые лифты. Я смертельно боюсь застрять в лифте. Однажды в одной из первых поездок по Южной Америке мы отправились в репетиционный зал. Здание было старое, и нам пришлось воспользоваться большим грузовым лифтом, тоже старым, как музейный экспонат. Он поднимался все медленнее и медленнее. Я сказал Мартину: «Лифт не движется. Надо что-то делать». Он ответил: «Нет, Лучано, он двигается, только очень медленно». Но вскоре лифт остановился совсем, и мы застряли между этажами. Я стал звать на помощь. Вдруг лифт медленно двинулся, и мы доехали до своего этажа. Когда мы вышли, нас уже ждали охранники с оружием в руках: они слышали мои крики и подумали, что на меня напали. Стоило выбираться из этого ужасного лифта, чтобы наткнуться на заряженные пистолеты… Это урок — один страх порождает другой. Но я все равно буду кричать, если лифт остановится.

Некоторые казусы возникли по моей вине. Самое неприятное случилось в Чили, когда я выступал перед огромной толпой и сказал, что счастлив быть здесь, в Перу. Толпа чилийцев взревела, но, слава Богу, от смеха. Они понимали, что я, объезжая всю Южную Америку, иногда не помнил, в какой стране нахожусь в данный момент. Все равно это плохо. Надеюсь все же, что я не слишком часто допускаю подобные ошибки.

Находясь в экзотических странах, нужно быть готовым ко всему. Тень Монтесумы, Писаро, инков или еще кого-нибудь всегда поджидает тебя где-нибудь. Даже соблюдая осторожность, не всегда удается избежать неприятностей. В Боготе к концу гастролей я почувствовал, что не могу дышать. Город лежит так высоко над уровнем моря, что я стал задыхаться. Пришлось мне и некоторым другим членам труппы дать кислород. Слава Богу, что это произошло не на концерте.

Но во время поездок по незнакомому городу случаются и приятные неожиданности. В Мехико мне предоставили невообразимый черный «мерседес», за рулем был Мартин. Мы ехали по бедному кварталу, и я увидел на обочине маленького мальчика, продающего хлеб. На вид ему было лет пять-шесть и он был слишком мал, чтобы торговать. Это меня так тронуло (может, я к тому времени уже проголодался?), что попросил Мартина остановиться и дать мне мелочи. Когда малыш подошел к машине, я опустил стекло, протянул деньги и взял хлеб. Мальчик посмотрел на меня изумленно и медленно произнес: «Паваротти!».

Замечательно, когда ты собираешь полные стадионы людей, выкрикивающих твое имя, приятно, когда президент страны приглашает тебя на обед, но когда такое!.. Этот маленький бедный мальчик с грязным лицом, знающий мое имя, значил теперь для меня больше, чем все остальное.

Во время своих поездок я люблю делать покупки. Но для этого нужно соответствующее настроение. Если оно появляется, то я становлюсь просто ненормальным. Желание что-то купить возникает неожиданно, и я очень чувствителен к таким импульсам. Однажды в аэропорту Парижа я увидел шарф от фирмы «Гермес», который мне очень понравился. Он был невероятно дорог, но я его купил и носил ежедневно в течение нескольких лет. Тогда моей секретаршей была Джованна Кавальере, она знала, как мне нравится этот шарф, и стирала мне его каждый вечер. Я очень любил, чтобы утром этот красивый шарф был чистым.