Мельница желаний - Анна Гурова

– Ну, девка, говори, куда ребенка девала? – грозно спросил Тапио.

– Не было у меня никакого ребенка, – робко ответила скотница. – Я даже не просватана была.

– Небось нагуляла, да сама в болоте и утопила, а?

– Нет же, господин. Спросите кого угодно из рода Сарелайнен – я ничего такого себе не позволяла. Да и не льстился на меня никто, – со вздохом добавила она.

– Расскажи-ка, девица, как ты к господину Тапио в услужение попала, – спросил Вяйно, делая вид, что не замечает свирепого взгляда Тапио. – Может, тебе кто-то… помог?

– Никто меня не губил, если вы об этом, – равнодушно отвечала скотница. – Приплыла я к дедушке, от матери с гостинцами, привезла пирогов десяток да пива жбан. Матушка говорит: брось старому упырю с лодки, а на берег не сходи. А дедушка-то стоит на берегу и зовет меня: ты, говорит, хоть пиво не бросай, а то расплещется. Подплыви и отдай мне в руки. Так я и сделала, да видно напрасно – только протянула ему снедь, как что-то заскрипело, да как ударит по голове!

– А ребенка с тобой, значит, не было, – уточнил Вяйно, хотя ему и так все стало ясно.

– Не было, – подтвердила скотница.

Тапио посмотрел на колдуна, откровенно ухмыляясь.

– Не получается, сосед? Похоже, наврали твои свидетели. Что дальше делать будем? В смысле, чем ответишь за поклеп?

– Не спеши, – ответил Вяйно. – Последний вопрос задам. Скажи, девушка, а деда твоего как звали?

– Дедушка мой известный ведун, – сказала скотница, – а зовут его Тиира.

Вяйно выразительно покосился на Тапио. Тот выглядел не особенно удивленным.

– Вот мы и нашли источник похъёльской заразы в Тапиоле, – негромко сказал колдун. – Ишь, Тиира, старый барсук, как ловко притворялся выжившим из ума!

– А что Тиира? – с вызовом воскликнул Тапио. – Ну да, я о нем наслышан. И что он поселился в проклятом месте, и что с ним самим давно уже что-то неладно. Но при чем тут Похъёла? А если он зачем-то родную правнучку погубил – так чего же еще ожидать от колдуна, который отверг всех богов, кроме Калмы? Да хоть бы он придушил ее собственными руками – это все их человеческие дела, которые меня никак не касаются.

– А когда похъёльцы убивают людей в Тапиоле, тебя это касается?

– Опять ты за свое?! Да такое за последние сто лет случилось всего-то один раз, и то я просто немного опоздал…

Вяйно усмехнулся.

– Эй, девушка. Поди сюда!

Скотница послушно приблизилась. Вяйно отодвинул платок с ее сломанной шеи и показал Тапио именно то, что ожидал увидеть, – следы зубов.

– Это что еще такое? – воскликнул Тапио с изумлением. – Какой это зверь сделал?

– Я тебе скажу – это пообедал тун. Тиира вступил с ним в сговор и отдал ему правнучку… на закуску. Ты по-прежнему скажешь, что в Тапиоле ничего особенного не происходит?

Мрачный Тапио хотел что-то сказать, но тут дверь снова приоткрылась.

– Кого там хийси принесли?! – заорал Лесной Владыка, готовясь сорвать злость на незваном посетителе.

В щель заглянул давешний ворса. Вид у него был испуганный.

– Господин, плохие вести!

– Что там еще? – с тяжким вздохом спросил Тапио. – Еще одну девку оборотни сожрали?

Ворса повернулся к Вяйно и пропищал:

– Вашу гору захватил неведомый колдун!

– Что? – воскликнул Вяйно.

– Пришел с севера через Тапиолу, да и поселился прямо в вашей избе!

На лице Тапио появилось озадаченное выражение. Вяйно впился взглядом в недоброго вестника. Всё что угодно он ожидал, но только не это. Какой еще колдун? Неужели это опять похъёльцы? Что за неведомая сила стоит за ними, если они так откровенно и дерзко бросают ему вызов?

– Каков он из себя? Он человек?

– Человек – молодой, с виду похож на саами. Из оружия при нем только копьецо. Ах, да – еще кантеле. Странное такое, вроде бы костяное.

При слове «кантеле» Вяйно покачал головой.

– Значит, рунопевец… Он там один? – спросил он, с тревогой вспомнив про Ильмо, которому не велел покидать гору.

Ворса развел лапками – лесные соглядатаи Тапио про второго человека не сказали ни слова, как будто его там и не было.

Неожиданно Тапио радостно расхохотался, вся его мрачность улетучилась на глазах.

– Ну что, старик, – выговорил он, хихикая, – ты, видно, знал, о чем говоришь, когда меня хаял! В своем доме ты тоже не хозяин!

Он разлил остатки пива по кружкам.

– Стал ты теперь нищий и бездомный, – довольным голосом сказал он, протягивая кружку старому чародею. – Можешь, так и быть, пожить у меня в батраках. Работенку тебе подыщем…

– Не спеши меня жалеть, – проворчал Вяйно, – насколько я понимаю, это вызов на поединок.

Глава 20

ЙОКАХАЙНЕН ИЗ ПОХЪЁЛЫ

Одним из самых удивительных и недоступных человеческим колдунам волшебных свойств Тапиолы были ее тайные тропы. Тропы эти находились в полном распоряжении Тапио, и только он в редких случаях мог дать по ним пройти хорошо заплатившему колдуну или особенно угодившему ему райдену. Отыскать тайную тропу самостоятельно, распознать ее по каким-либо признакам или же выйти на нее случайно было невозможно. Но если милостью Тапио либо кого-нибудь из его домочадцев колдуну указывали такую тропу, то понятия «далеко» для него больше не существовало. На тайной тропе действовало время богов, и потому путь по ней длился ровно столько, сколько хотелось самому путешествующему. Из деревянной усадьбы Хозяина Леса было одинаково близко и до горы Браге, и до горы Вяйно, и до самого Закатного моря.

Вяйно входил в то ничтожное число колдунов, которые умели передвигаться тайными лесными тропами сколько угодно без согласия Тапио. Именно так он часто удивлял жителей Калева, неожиданно появляясь чуть ли не в нескольких местах одновременно. Это было проще и быстрее, чем превращаться в ворона, но действовало только в пределах Тапиолы. Но на сей раз Вяйно шел тайной тропой с ведома Тапио, и шел не один – за ним, почти не скрываясь, следили чуть ли не все обитатели лесной усадьбы, которым удалось отлынить от работ в поле и в доме, включая и самого Тапио. Лесные создания, заскучавшие в обыденных трудах, предвкушали редкостное по нынешним временам зрелище – колдовской поединок.

Дорога Вяйно от околицы усадьбы Тапио до собственного забора заняла девять шагов. Только что в воздухе висело зеленое марево и волнами накатывала глухая тишина, мгновение – и березовый лес сменился бором, поредел, среди сосен блеснуло Кемми, и над кустом можжевельника показался высокий конек родного дома. Солнце склонялось к закату. Навязчивое внимание лесной нечисти вдруг перестало ощущаться, как будто исчезло. Вяйно почувствовал, что вышел из Тапиолы. Он остановился у изгороди, разглядывая пустой двор.