Сделка с вечностью - Алекс Хай

больным королем на руках? Подать знак остальным северянам? Отсюда не докричишься. Хоть крышу жги.

— Брат Фастред! — Повторила Флоретт. В голосе старосты зазвенел металл.

Он медленно обернулся.

— Наш больной очнулся. Я должен идти к нему.

— Мы вас надолго не задержим.

— Это он! Он! — взвизгнул старик Жун. — Северянин! Убийца! Хватай его!

Время словно замедлилось, как было всегда, когда Фастред понимал, что попал в заварушку. С самого детства так проявлял себя этот странный талант. Голова отчего-то начинала соображать быстро лишь в момент смертельной опасности.

Он побежал, на ходу озираясь по сторонам. Нужно было подать знак тем, кто остался на берегу. Вбежав в дом, Фастред бросился к очагу, сорвал с себя сюрко и сунул в огонь.

— Ну же, гори!

Король удивленно уставился на брата-протектора.

— Что вы делаете?

— Нас раскрыли, идут сюда, — ответил Фастред. — Я подожгу сарай, чтобы наши увидели дым. Заприте дверь.

Аристид не сказал ни слова, вытащил из-за пояса кинжал и положил на пол поближе к королю, а сам захлопнул дверь и надежно передвинул засов.

Фастред вытащил наконец-то занявшуюся огнем тряпицу, намотал ее на черенок от метлы, соорудив примитивный факел.

— Лезьте в это окно, — посоветовал Грегор и, приподнявшись на локтях, подполз к стене.

Фастред порадовался, что в таких домах не ставили стекол: сдирать пузыри оказалось куда проще и быстрее.

— Подержите. — Сорвав остатки мусора, брат-протектор дал Волдхарду факел и сам полез в окно. — Можно подавать.

Подоспел Аристид.

— Попробуйте залезть на крышу, — предложил он. — Вдруг заметят.

Волдхард кивнул.

— Да. Ночь спускается, факел с берега точно увидят.

В двери отчаянно барабанили.

— С богом, брат мой, — поторопил Аристид. — Возвращайтесь, как сможете.

Фастред кивнул и побежал к сараю.

* * *

— Полин! — ревел Фастред, пытаясь дозваться до девицы.

Деревня обезумела. Напуганная скотина металась по улице — несколько северян отлавливали животных и выгоняли за пределы деревни, чтобы не путались под ногами. Почти в каждом дворе звенело оружие, Фастред видел, как крестьяне пытались отбиться от налетевших на деревню людей короля вилами да серпами. Против рундов шансов у них было немного. Кричали женщины, свирепо рычали мужчины, где-то плакали дети. Несколько домов загорелись.

Жестокость в ответ на жестокость. Таков был приказ Грегора Волдхарда.

Сарай Флоретт сгорел дотла, Фастред едва успел вывести оттуда скотину. И сейчас вскормленные на люцерне козы противно мычали на здоровенного рунда, гнавшего их подальше от места кровопролития.

Фастред потерял из виду Флоретт, когда бросился предупреждать северян, но с тех пор не мог ее отыскать. Он ходил по улицам от двора ко двору, звал, кричал, но ответа не было.

— Флоретт! Полин! Где вы?

Он вошел в опустевший двор, спасаясь от разрывавших уши криков. Фастред уже не понимал, вопила ли то его совесть или он просто так и не привык к невинным жертвам на войне.

Двор казался пустым и тихим. В небольшом домишке ставни и двери были открыты нараспашку, но внутри свет не горел. Освещая дорогу факелом, брат-протектор обошел дом и оглядел задний двор.

— Полин! Флоретт! — Позвал он уже безо всякой надежды. Понимал, что скорее всего найдет женщин утром, когда встанет солнце. И вряд ли они будут живы. Так всегда случалось, когда на рундов поднимали руку. — Это Фастред. Я один.

Из дальней постройки донеслись шорохи Фастред обнажил меч и двинулся на звук.

— Покажись, — приказал он, подойдя ближе.

Ответом ему было тихое конское ржание и шепот.

— Полин? — Он выставил факел перед собой.

— Аккуратнее! — зашипела она. — Сейчас все здесь спалишь!

— Тебя не тронули? Где твоя мать?

— Мертвая она, — чужим голосом ответила девушка. — Меня тронули, но не покалечили. Наверное. Я лошадь нашла. Позволишь уйти? Я ничего тебе не сделала.

— Кто тебя тронул?

— Не важно. Его мама зарезала. Но сама тоже… Дай мне уйти, брат Фастред.

Монах хотел было отстраниться, но что-то его удержало.

— Погоди. — Он достал из-за пояса нож и протянул девушке. — Держи вот, на всякий случай. Я не хотел, чтобы все так вышло. Не думал, что так будет.

— Ты убийца? Жун сказал, что ты головорез. Ты убил тех людей, которых он за тобой отправил?

— Да.

— Зачем?

— Затем, что иначе они убили бы меня.

Полин рассеянно кивнула.

— Куда мне лучше поехать?

— В Бениз. Или в Мале. Туда, где стены толще. Вот, возьми еще это. — Фастред сунул ей в ладонь медальон короля. — На него можно купить большой дом и лавку, детей вырастить. Продай честному человеку. Но сюда не возвращайся, поняла?

— Не вернусь. Здесь теперь проклятое место. Вы нарушили закон гостеприимства. Вы все будете прокляты.

— Мы уже прокляты, дорогая. Уже прокляты.

Он довел ее до самого края забора, свалил плетень и расчистил дорогу для лошади — нечего было ей шастать по хоженым дорогам.

Фастред помог ей забраться в седло и проверил надежность креплений. Снял с плеч свою старую накидку и укутал ее — надо было как-то прикрыть срам, выглядывавший из — под разорванного платья. Полин двигалась, словно кукла и соображала непростительно медленно.

— Прости, что потерял тебя из виду и не помешал им.

— Плевать на насильников. Не так это и страшно. Но мать я северянам не прощу.

— Знаю. А теперь соберись, девочка. Иначе умрешь.

— А ты? — она свесилась к нему. — Поехали со мной. В Ваг Ран, всегда туда хотела. Я никого не знаю в мире, кроме тебя. Больше никого. Ты северянин, но не такой, как они. В тебе нет жестокости. Поехали со мной.

— Не могу, красавица, — печально улыбнулся Фастред. — Хочу, но не могу. В любом городе найди монастырь или святилище. Там тебе дадут еду и ночлег, может даже к каравану прибьешься. Но медальон никому, кроме верных людей, не показывай. Все, пошла!

Фастред ударил лошадь. Та, обиженно заржав, понеслась вперед, унося ошарашенную напуганную Полин в спасительную тьму. Слишком уж она была похожа на Эльгу из Гайльбро, эта бельтерианская девица. Но нравилась ему даже сильнее.

Времени молиться за ее душу не было. Оставалось надеяться, что Полин повезет выжить так же, как и старосте-хайлигландке.

* * *

— Говори, где сейчас северяне. И лучше скажи сам, пока мы не начали пытать.

То, что осталось от старосты Жуна, сгорбилось, сморщилось и тихо подвывало.

Допрос устроили в доме покойной Флоретт. Оставшихся в живых пленных заперли в амбаре. Грегор Волдхард, устроившись в ворохе одеял у огня, внимательно слушал пленника.

— Я не знаю точно, где! — скулил старик. — Да и откуда мне знать, я ж не военмейстер какой. Знаю, взяли Анси. Магнус Огнебородый брал. Затем двинулись