Крылья - Валентин Холмогоров

Нет, все тихо. Он осторожно прошел вдоль фасада, стараясь все время оставаться в тени росшего у стены густого кустарника. Снова замер, выглянул из-за угла. Ни души. Если здесь и были часовые, то они обходили территорию где-то в стороне, за пределами административного корпуса и лазарета. Вполне вероятно, охрана есть на летном поле и на стоянке возле взлетной полосы. Также возможно, что остальная территория ночью патрулируется, только патруль, если он и есть, совершает свой моцион в строго определенное время: сурганцы любят порядок во всем. Значит, важно просто не попасться ему на глаза.

Открытое пространство между лазаретом и административным зданием Дима преодолел стремительным рывком. Затаился, прижавшись к стене и вслушиваясь в гулкие удары собственного сердца. Осторожно подошел к крыльцу, потянул на себя дверную ручку. Открыто. Здесь, на аэродроме, посторонних нет, двери на ночь запирать не принято. Вот и отлично.

На лестнице тоже царила полная тишина, пахло пылью и запустением. Дима затеплил масляную лампу, выкрутив регулятор так, чтобы фитиль давал минимум света: не хватало еще сломать себе шею. Один пролет, второй, дверь в узкий коридор. Именно здесь работают инженеры, получающие из головной корпорации сборочные чертежи самолетов и контролирующие процесс их окончательной доводки и испытаний.

Помещение архива тоже оказалось открытым. На всякий случай Дима прошелся и по другим комнатам, осматривая оставленные на столах и закрепленные на досках чертежи. В двух помещениях обнаружились подробные схемы «Шпангеля», коллектив третьей комнаты занимался, судя по всему, бомбардировщиками – об этом свидетельствовали разложенные там бумаги. Наконец Дима добрался до архива, поставил едва мерцающую лампу на стол и принялся вытаскивать со стеллажей один документ за другим, тщательно изучая каждый: второго шанса пробраться сюда, возможно, уже и не выпадет, потому нужно полностью использовать представившуюся возможность.

Когда Дима покинул здание, небо на востоке уже пожелтело, висящие над горизонтом облака окрасились в розовый цвет, разгоняя ночную тьму. Время он провел не зря, лично убедившись в том, что Сурган, похоже, все-таки не получил в свое распоряжение разработанную его отцом технологию. По крайней мере ни один из просмотренных им сегодня чертежей и схем даже близко не стоял рядом с интересующей его тематикой: судя по всему, сурганцы изо всех сил старались оптимизировать газовую схему, параллельно работая над моделью двигателя внутреннего сгорания, использующего в качестве рабочего тела рапсовое масло. Ни в той, ни в другой области успехов они, впрочем, так и не добились: созданные конструкции получались либо чересчур массивными, либо слишком ненадежными.

Значит, это направление поисков можно признать тупиковым. Если бы сурганские конструкторы раздобыли техническую документацию или самого разработчика двигателя, они незамедлительно попытались бы пустить эти разработки в дело: идет война, а преимущество в воздухе – слишком лакомый кусок, чтобы добровольно упускать его из виду. Следовательно, нужно искать в другом направлении. Только вот в каком?

Поставив ненужную уже лампу на подоконник, Дима подпрыгнул, уцепился руками за край окна, подтянулся и залез внутрь. До момента, когда лазарет пробудится ото сна и санитары начнут разносить завтрак, оставалось еще несколько часов. Дима забрался под одеяло и притворился спящим: похоже, его ночная вылазка так и осталась никем не замеченной.

– С выздоровлением!

Алекс выглядел, как всегда, бодро и жизнерадостно. Аэродром сегодня был закрыт по погодным условиям: с утра поднялся сильный порывистый ветер, отламывавший ветви деревьев и гонявший по летному полю густые облака пыли. Да и механики не успели привести в порядок сгоревший недавно «Шпангель», являвшийся единственным летающим экземпляром в местном хозяйстве, – глядя на обугленный фюзеляж самолета, Дима пришел к выводу, что техникам скорее всего придется собирать машину заново, как только с завода поступят необходимые детали. Воспользовавшись случаем, Алекс и Вунц решили организовать поход по злачным местам Вейзеля, позвав с собой и Диму. Тот не раздумывая согласился.

В центре городка было сегодня относительно немноголюдно: залы баров и таверн все еще оставались полупустыми. Дима подумал, что наполнятся они скорее всего уже к вечеру. Заняв столик под полотняным навесом на центральной площади, они заказали по кружке пива, в довесок к которому бармен притащил целую тарелку жаренных в масле хлебцев и горку аппетитных копченых колбасок. Из полумрака таверны доносилась приятная мелодия: возле барной стойки по местной традиции крутил пластинку небольшой граммофон.

В тени навеса было не слишком жарко, и если бы не предательский ветер, трепавший скатерти на соседних столах, день можно было бы назвать по-летнему погожим. Окна в соседних домах распахнуты настежь, порывы ветерка раздувают гардины на втором этаже, шевелят цветы в горшках. Наверное, этот тихий провинциальный сурганский городок и вправду идеален для того, чтобы провести здесь старость, отчего-то подумалось Диме.

За первой кружкой последовала вторая, а потом – третья. Друзья веселились, наперебой рассказывая друг другу забавные истории. Допив пиво, вся компания дружно переместилась в соседний бар, где продолжила культурный отдых: там наливали крепкий сурганский эль. Наконец Вунц заявил, что развлечений с него на сегодня хватит, и отправился обратно на аэродром. Дима и Алекс остались.

– Предлагаю согласовать дальнейшие планы, – произнес тот, когда Вунц, пошатываясь, скрылся за поворотом.

– Еще по одной? – предложил Дима.

– Это само собой. Я о том, что мы будем делать дальше.

– Какие варианты?

Алекс в задумчивости почесал нос:

– Да, собственно, вариантов не так уж и много. Вейзель в плане развлечений городишко насквозь провинциальный, поэтому культурная жизнь тут разнообразием не блещет. В общем, не знаю, как ты, а я, например, уже немного соскучился по женской ласке. Посему предлагаю навестить соответствующее заведение тут, неподалеку.

– Заведение-то хоть нормальное? – с опаской уточнил Дима. – Обратно в лазарет потом не придется ложиться?

– Оно тут вообще единственное на весь Вейзель, – хохотнул в ответ Алекс, – но ты не боись. Место, проверенное лучшими пилотами сурганского военно-воздушного флота, девицы там все опытные и умелые. Вунц регулярно их услугами пользуется, нахваливал. В общем, ты как?

– Я – за, – ответил Дима. В борделях ему ранее бывать не доводилось, потому он решил восполнить этот досадный пробел в собственной биографии, хотя бы из чистого любопытства. Пусть даже и в чужом мире: заведения подобного толка, предполагал он, во всех мирах совершенно одинаковы.

Искомое место располагалось в нескольких кварталах от рыночной площади: никаких указателей здесь, разумеется, не было, но крашенная розовой краской калитка, ведущая в уютный зеленый дворик, была гостеприимно распахнута. Алекс трижды постучал в запертую дверь, та приветливо открылась, пропуская их в убранный шелками просторный холл, напоминающий вестибюль приличного отеля. Дорогие кожаные диваны, картины на стенах – все здесь говорило о роскоши и респектабельности.

Дима наивно полагал, что внутри на них накинутся полуодетые девицы, радостно повиснув на шее, однако ничего подобного не произошло – вместо этого вошедших встретила дородная дама в летах, поинтересовалась целью визита (Алекс озвучил ее без малейшего стеснения), по-деловому сообщила расценки и поинтересовалась предпочтениями каждого. Первым она поманила за собою Алекса, предложив Диме подождать пару минут на диване, после чего они скрылись за плотной занавеской, скрывавшей проход куда-то в глубину здания. Вернулась она спустя пару минут одна и жестом пригласила Диму следовать за собой.

За занавесью обнаружилась выкрашенная белой краской лестница, ведущая на второй этаж. И ступени, и коридор, в котором они оказались, были застелены мохнатым ворсистым ковром, скрадывавшим звуки шагов. Выходившие в этот самый коридор комнаты оказались лишены дверей – вместо них проемы завешивались плотными тяжелыми портьерами, наверное, чтобы подвыпившим клиентам не пришло в голову запереться изнутри, хотя Дима был уверен, что в этом заведении имеется как минимум несколько крепких ребят, способных в случае необходимости не только вынести дверь, но и без труда выставить любого гостя на улицу.

Провожатая указала Диме жестом на один из таких проходов и коротко распорядилась: «Ожидайте». Дима шагнул внутрь.

Комнатка была небольшой и тесной: возможно, раньше здесь и впрямь размещался постоялый двор, выкупленный хозяйкой у предыдущих владельцев. Большую часть помещения занимала огромная кровать, на которую Дима смог бы, наверное, посадить «Хорнер», если бы у него вдруг возникла такая необходимость. Рядом с койкой стоял стул для одежды, на стене был закреплен небольшой столик с разбросанной в беспорядке косметикой. Но наиболее интересной деталью интерьера являлось огромное зеркало, закрепленное на потолке прямо над кроватью. Виды в нем, должно быть, открывались великолепные, подумал Дима.