Иль Мактуб. Судьба Эмира - Ульяна Соболева

и отчаяние смешались во мне. Я чувствовала, как в глубине души поднимается что-то тёмное, чувство ненависти и бессилия. Я хотела кричать, но горло сжалось.

— Ты ничего не добьёшься, Самида, — произнесла я, с трудом вставая на ноги, чувствуя, как моя голова кружится от шока. — Твоё время прошло. Ахмад… он выживет. Ты не сможешь нас уничтожить.

Она повернулась ко мне, её глаза были полны ярости и бешенства. Она подошла ближе, её лицо исказилось в злобной усмешке.

— Ахмад умрёт, — злобно прошипела она, её голос стал почти безумным. — Джамаль уже едет, чтобы покончить с ним. Ахмад лежит в больнице, беспомощный, а ты здесь, запертая, как крыса в клетке. Ты ничего не сможешь сделать. Ты никогда не спасёшь его.

В этот момент я почувствовала себя сломанной. Страх за Ахмада, за то, что я не успею его спасти, был настолько сильным, что я едва могла дышать. Джамаль... Чёрт, Джамаль едет убивать его прямо сейчас! Я попыталась вырваться, двинулась вперёд, но Самида схватила меня за руку, с силой дернула назад.

— Куда ты собралась? — её глаза сверкнули яростью. — Ты останешься здесь. Ты увидишь, как всё, что ты любила, развалится на части. Ты умрёшь последней.

Я хотела закричать, но в этот момент, словно тень, что-то мелькнуло в углу моего взгляда. Аят. Девочка стояла у двери, её лицо было бледным, она выглядела потерянной. Но она слышала всё. Она услышала всё. Наши взгляды встретились на мгновение, и в её глазах я увидела ужас. Она не могла двигаться, не могла говорить, но она всё понимала. Все те слова, что были сказаны Самидой…Она поняла правду. Самида не любила её.

— Аят… — прошептала я, не смея поверить в то, что девочка может изменить ход этой игры. — Аят, пожалуйста...

Самида резко обернулась к двери и, увидев девочку, злобно рассмеялась.

— О, вот и наша принцесса, — насмешливо произнесла она. — Что, ты пришла послушать? О том, какое ты слепое ничтожество? Как я спасала тебя, чтобы потом выбросить, как ненужную игрушку?

Я почувствовала, как в моём сердце вспыхнула боль. Самида рушила её мир, её восприятие жизни. Она разрушала всё, что Аят знала о себе, о своей семье.

— Ты... использовала меня, — голос Аят был тихим, почти шёпотом, но я видела, как её губы дрожат, как она с трудом сдерживает слёзы. — Ты... заставляла меня ненавидеть отца.

Её слова были тихими, но они ударили, как гром среди ясного неба. Я видела, как на лице Самиды мелькнуло что-то похожее на раздражение.

— Ты ничего не понимаешь, — резко произнесла она. — Ты — всего лишь средство. Ты была нужна, чтобы добить Ахмада. Я всегда знала, что ты бесполезна. Слепая. Слабая. Точно такая же, как твой отец.

Аят стояла неподвижно, словно парализованная. Я видела, как её лицо медленно бледнело, словно её мир разваливался на куски прямо перед глазами. В этот момент я поняла, что её душа была раздавлена.

— Аят, — снова позвала я её, стараясь вложить в свой голос всю ту нежность и теплоту, которая осталась во мне. — Это не правда. Твой отец любит тебя. Это всё ложь.

— Замолчи! — Самида внезапно закричала, и я вздрогнула от резкости её голоса. Она повернулась ко мне, её глаза горели ненавистью. — Ты не имеешь права говорить! Ты и твой проклятый Ахмад... Я покончу с вами обоими!

Я не могла позволить ей продолжить. Я не могла позволить ей разрушить душу Аят до конца.

— Ты ненавидишь его, потому что он отверг тебя, — твёрдо произнесла я, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. — Ты хотела уничтожить всех вокруг, чтобы сделать его своим. Но ты проиграла, Самида. Ты потеряла всё. И ты никогда не вернёшь то, что у тебя было.

Я шагнула вперёд, ощущая, как каждая клетка моего тела сжимается от страха и адреналина. Самида стояла напротив меня, её лицо искажено гримасой злобы. Её глаза сверкали безумной яростью, которая, казалось, сжигала всё на своём пути. Она шагнула ближе, её руки потянулись ко мне…

— Ты никогда не уйдёшь отсюда, — её голос был хриплым, но с каждым словом становился всё более угрожающим. — Ты умрёшь здесь. Ахмад умрёт. Всё, что ты любила, исчезнет, как пепел на ветру.

Она схватила меня за горло, её пальцы сжались с такой силой, что я начала задыхаться. Взгляд её глаз был диким, как у загнанного зверя, который бросается в последний бой. Я пыталась вырваться, но её хватка была железной, а мои руки связаны. Мой мир сужался до узкой полоски света, перед глазами заплясали чёрные пятна. Я не могла дышать, не могла кричать, не могла даже шевельнуться. Моя жизнь висела на волоске, а Самида наслаждалась этим. Её хриплый смех резал воздух, и я чувствовала, как силы покидают меня.

Но вдруг...

— Оставь её! — раздался тонкий, но пронзительный голос Аят.

Самида не обернулась, не сразу поняла, что произошло. Её внимание было полностью поглощено моей агонией. Но в следующую секунду я услышала звук, который разорвал тишину комнаты. Звук стали, врезающейся в плоть.

Аят, маленькая и хрупкая девочка, стояла рядом с нами, её рука сжимала нож. Лезвие вонзилось глубоко в живот Самиды. На секунду комната замерла. Даже воздух вокруг, казалось, остановился, когда Самида осознала, что произошло. Её глаза широко раскрылись, губы задрожали, и на лице мелькнуло что-то похожее на ужас. Она отпустила меня и завалилась на бок, хватаясь за рану. Её пальцы беспомощно скользили по ножу, который Аят вонзила в неё. Я рухнула на пол, задыхаясь, хватая ртом воздух. Мир медленно возвращался ко мне, но сердце бешено колотилось от пережитого ужаса.

— Аят... — прохрипела я, едва приходя в себя.

Девочка стояла, дрожа, её глаза были полны слёз, она смотрела в пустоту. В этот момент она была не просто ребёнком. Она была тем, кто поставил точку в этом безумии. Точка, которую никто не ожидал. Даже Самида, с её холодными расчётами, не могла предвидеть, что маленькая девочка окажется её судьбой.

Самида попыталась приподняться, но её тело больше не слушалось её. Кровь текла из раны, и на её лице мелькнула ненависть, смешанная с болью. Она открыла рот, но изуродованный язык не позволял ей вымолвить ни слова. Вместо этого она только захрипела, её взгляд метался между мной