Ратибор и темный волхв - Александр Фомичев

покрытую толстенным слоем пыли массивную деревянную кадку да тут же саданул ею по спине пытавшегося подняться рыжего исполина, вдребезги расколошматив её о могучий хребет молодого богатыря. Ратибор снова упал, но тут же вскочил, взявшись при этом за внушительный обломок одного из выбитых им брёвен из стены, лежащий прямо перед ним, да со всей дури засадил импровизированной дубиной по тёмному волхву. От мощного удара трухлявое древо развалилось на части, но Мельванесу хоть бы хны; лишь ещё пуще оскалившись, он сиганул к Ратибору и, блокировав локтем его хук правой, всадил голову в лицо рыжебородого витязя, сильно разбив тому левую бровь. Ратибора знатно тряхануло, впечатав в стену комнаты, в которой продолжалась схватка. Из крупного рассечения спустя пару секунд обильно хлынула кровь, заливая воину левый глаз. Осатаневший колдун тем временем с разбегу ударил молодого великана подошвой стопы в грудь, фактически прыгнув в противника ногами вперёд со всего маха. Внутренняя стенка избушки была похлипше внешней и, тоже не выдержав такого напора от влетевшего в неё богатыря, обрушилась напрочь.

— Ась? Что? Не слышу! — глумливо пророкотал Мельванес, уже неторопливо идя к окончательно, похоже, поверженному оппоненту. — Если ты хотел помолиться богам перед смертью аль ещё какую глупость ляпнуть, то сейчас самое время! Пользуйся моментом, пока я добрый! — шаман противно захихикал.

— Бьёшь ты, как девка!.. — Ратибор приподнялся на локте, угрюмо сплёвывая кровь. — У меня сынишка в три года лупил похлеще!

— Ах так!.. — мордаху чародея исказила яростная гримаса, впрочем, быстро сменившись на торжествующую ухмылку. — Вот, кстати, хорошо, что напомнил… — зловеще захрюкал в предвкушении тёмный волхв. — Ты забрал у меня сына, я же в ответ заберу твоё дитятко! Хочу, чтоб ты знал это перед тем как подохнешь! Правда, я пока не решил ещё, что с ним делать: либо на жертвоприношение пустить, зажарив на медленном огне, либо приручить да держать при себе в качестве собачонки верной! Буду его терзать регулярно да о тебе вспоминать с томной улыбкой!.. Хи-хи, оба варианта хороши, какой же выбрать?.. — довольно осклабился Мельванес, тут же радостно взвыв: — А ведь у тебя ещё есть жинка с дочкой, не так ли⁈ Ну-у-у, им уготовано самое интересное!..

— Ты, жабоед поганый, совершил сейчас ту же самую ошибку, что и твой недалёкий выкормыш на Алой поляне в нашей с ним рубке! Впрочем, неудивительно, ибо яблонька от упавшего яблока всегда недалече возвышается… — Ратибор медленно поднялся, вперившись в наглую харю слишком рано уверовавшего в свою победу волшебника. — Не надо тебе было трогать мою семью. Даже в мыслях! — в голубых глазах молодого богатыря плясали яростные огоньки всепожирающего синего пламени.

— Крепкий ты, пёс рыжий, ничего не скажешь! Любой другой давно бы ноги протянул от таких затрещин!.. — хмыкнул удивлённо Мельванес, после чего злобно пробормотал: — Но пора заканчивать, вечереет…

С этими словами он подлетел к Ратибору и попытался ударить того снизу в челюсть, но тот чуть отклонил голову, увернувшись от сильнейшего удара, а затем всадил свой могучий крюк в ответ. Тёмного мага высоко подкинуло в воздух. Пролетев несколько метров, он упал на лежащий на боку стул, развалив его при этом в труху.

— Ты прав, заморыш разбухший, пора заканчивать!.. — Ратибор споро подковылял к ошарашенно трясущему седой гривой противнику, удивлённо скулящему: — Как?.. Это невозможно, невозможно!.. — схватил его за длиннющую густую бороду обеими лапами, намотал её на длань да резко, с силой дёрнул, по косой широкой дуге швырнув оппонента о соседнюю стену, проделав в ней большущую дыру телом опешившего волхва. После чего пролез в образовавшийся пролом следом, подошёл к поверженному негодяю, сел ему на грудь, сграбастал за ворот балахона да всадил свой широкий лоб ошеломлённому ведуну в лицо. А потом ещё раз, и ещё, и ещё, и ещё… Кровавые брызги с каждым ударом окропляли самого рыжего великана да всё вокруг него. Обычный человек давно бы отправился на тот свет от страшных плюх, сыплющихся на его моську, но колдун после целого пузырька с зельем мощи совершенно явно прибавил в живучести.

— Как интересно!.. — булькая хлестающей у него из носа и рта кровью, произнёс в перерывах между ударами размякший Мельванес, неожиданно поймав мутным взглядом очередной синий всполох в очах сидящего на нём оппонента. — Твой гнев одновременно как оберегом для тебя служит, так и проклятием… Ну а решать только тебе, с чем по жизни дальше топать! Надеюсь, ты ошибёшься с выбором… — заклокотал неразборчиво старый маг, вдруг резко вскинув правую руку и впившись острыми когтями в левое плечо Ратибора, оставив там четыре глубоких кровавых борозды. — Ну а это на память от меня, чтобы не забывал, на свой век короткий… Недолго тебе на этом свете гулять осталось!.. — радуясь непонятно чему и при этом кашляя кровью, ядовито прострекотал седовласый чародей.

Ратибор же, слегка поморщившись, схватил Мельванеса за кисть, положил её себе на колено да с силой нажал вниз, легко переломив только что покарябавшую ему плечо длань колдуна в месте сгиба локтя. Раздался хриплый визг, более похожий на плач, впрочем, быстро заглохший, ибо рыжебородый витязь не преминул заткнуть оппонента, опять всадив ему голову в физиономию, после чего, взяв его за сломанную руку с торчащей, как бывает при открытом переломе, наружу костью, раскрутил да запустил пращой назад, на улицу; выбив дубовые оконные створки своим туловищем и пролетев добрых метров пятнадцать, поверженный противник глухо шлёпнулся на землю, замерев неподвижной тушей в дорожной пыли и не подавая более признаков жизни. По крайней мере, так казалось поначалу. Но вот тёмный шаман заворочался, сел, а опосля и вовсе поднялся, с ненавистью уставившись заплывшими от ударов богатыря глазами на выходящего к нему из избушки по пояс голого исполина, также всего в крови: своей и чужой. Сам домишко, невольно послуживший в качестве арены для разгоревшейся яростной баталии, держался уже лишь на честном слове.

Тем временем бой на улице был давно окончен; десятка три сельчан, оборотившись-таки назад в деревянных истуканов, так и не добрались до Мирослава с Емельяном, сидевших недалече на завалинке у одной из лачуг и отдыхавших в ожидании своего приятеля. То, что их могучий друг одолеет в рукопашной седого волшебника, никто из них не сомневался ни на секунду. Ну а когда Ратибор выкинул из хибары полуживого Мельванеса, они даже поднялись, собравшись было поприветствовать выходящего наружу