Остановить Гудериана. 50-я армия в сражениях за Тулу и Калугу. 1941-1942 - Сергей Михеенков

30 декабря полковник Аргунов передавал в штаб фронта:

«Первое – армия, овладев с 11.00 30 декабря 1941 года г. КАЛУГА, продолжает преследовать отходящие части противника в северо-западном направлении.

Второе – 340-я стрелковая дивизия к 8.00 30 декабря вышла:

1142-й стрелковый полк – южная опушка леса (севернее 1,5 км ОЛЬГОВКА, перерезав шоссе Тарутино – Калуга).

1144-й стрелковый полк – западная опушка леса (северо-западнее ДВОРИКИ).

1140-й стрелковый полк – раз. 2 км юго-восточнее

ДВОРИКИ, западная опушка рощи юго-зап. раз.

Штаб дивизии – ГРАБЦЕВО.

Третье – 290-я стрелковая дивизия в 9.00 30 декабря вела бой:

878-й и 882-й стрелковые полки г. КАЛУГА на ул. Огарева.

885-й стрелковый полк – к 9.00 овладел Московским вокзалом.

За 29 декабря 885-й стрелковый полк захватил трофеи: загруженный эшелон к отправке с 30 танками, 11 гаубичными орудиями, 1110 ящиками мин, 15 минометами, несколькими ящиками со снарядами, несколькими станковыми пулеметами, несколькими миллионами патронов. Для учета выслана специальная комиссия.

Штаб дивизии – ЖДАМИРОВО.

Четвертое – 154-я стрелковая дивизия, 31-я кавалерийская дивизия, 112-я танковая дивизия, 32-я танковая бригада во взаимодействии с 290-й и 257-й стрелковыми дивизиями овладели в 11.00 КАЛУГОЙ, имея:

473-й стрелковый полк в 14.00 сосредоточивается на северо-восточной окраине КАЛУГИ, седлая ж. д. до ж. д. кольца.

473-й стрелковый полк занимает вокзал, седлая шоссе на СЕРПУХОВ и МАЛОЯРОСЛАВЕЦ.

510-й стрелковый полк сосредоточивается на северо-западной окраине КАЛУГИ.

Рабочий полк сосредоточен в парке Винзавода.

Штадив – КАЛУГА, Рабочий переулок, д. 48.

31-я кавалерийская дивизия сосредоточилась в 14.00 на западной окраине КАЛУГИ, седлая шоссе Калуга – Мстихино.

По неполным данным, захвачены трофеи: 200 автомашин, один вагон велосипедов, 150 мотоциклов, 13 орудий разных калибров, 3 танка, 2 бронемашины, 2 рации, 100 км кабеля и большое количество снарядов и мин.

Пятое – 258-я стрелковая дивизия овладела РОМОДАНОВО, САНАТОРИЕМ, ЖЕЛЫБИНО, западной окраиной КАЛУГИ, ведет бой за АННЕНКИ.

Штадив – КОЛЮПАНОВО.

Шестое – 217-я стрелковая дивизия, овладев с 740-м стрелковым полком поселком и станцией ВОРОТЫНСК, продолжает наступление в северо-западном направлении.

755-й стрелковый полк – вокзал БАБЫНИНО. Сведений о положении частей к моменту составления сводки не поступило.

Седьмое – части 413-й стрелковой дивизии занимают:

1324-й стрелковый полк на рубеже: ШЕЙНАЯ ГОРА, РЫНДИНО.

1322-й стрелковый полк вышел в район ХАРСКОЕ, КУМОВСКОЕ.

1320-й стрелковый полк занимает ПОПОВКА, ЛЕНСКОЕ.

За 29 декабря 1322-й стрелковый полк захватил трофеи: 8 автомашин, 15 повозок, 3 кухни, уничтожено 30 фашистов.

Штадив – ЛУЧКИНО» [72] .

31 декабря из штаба Западного фронта всем командармам была разослана телефонограмма следующего содержания: «30 декабря 1941 года войска генерал-лейтенанта БОЛДИНА заняли после упорных боев г. КАЛУГА. Враг в беспорядке отходит, захвачены большие трофеи» [73] .

Из воспоминаний Н.И. Алексеева:

«Перед самым Новым годом немцы оставили Калугу.

На станции мы захватили много вагонов с рождественскими подарками. Были там велосипеды, оставленные, видимо, с осеннего наступления. Я выбрал себе один и катался по разбитой Калуге. Мне наш ротный, дядька Петро, и говорит: «Что ты как маленький! Город взяли, а ты…» А я в роте и вправду был самый молодой – только-только семнадцать исполнилось. Ребята смотрят на меня, как я катаюсь на велосипеде, смеются. Гляжу, по улице навстречу идет девочка лет десяти. Я ей и подарил свой трофей. Ох и рада ж она была!»

После очищения Калуги от немцев дивизии 50-й армии пошли вперед, на Утёшево, Плетенёвку и Тихонову Пустынь.

А в Калуге на какое-то время разместились штабы. Затем фронт позвал их дальше, за уходящими на запад войсками. Но вскоре они остановились, упершись в немецкую оборону. Калуга до 1943 года оставалась тыловым городом 50-й армии. Здесь находились многие армейские службы. В том числе и несколько госпиталей. В одном из них, в ППГ-2266, служил в должности военного хирурга

Н.М. Амосов.

Об освобожденной Калуге писали многие журналисты и литераторы: И. Эренбург, К. Симонов, П. Трояновский, другие. Но точнее и глубже всех написал доктор Амосов.

«23 января после полудня принесли приказ: немедленно переезжать в Калугу. ПЭП прислал машины – два автобуса и полуторку.

С начальником в последнюю неделю случилась беда: он запил. С утра трезвый, смущенный, в обед – веселый, а вечером – пьяный. Противно. Поэтому собирались без него. Комиссар и Тихомиров командовали погрузкой.

Автобусы большие, но на тяжелый груз не рассчитаны. В первую очередь взяли хозяйство операционной. Кажется, еще погрузили белье, одеяла. Чеплюк и часть кухни – на грузовик. Все остальное – в обоз. Продукты обещали в Калуге дать. Развертываться в зданиях, как в Подольске. Город уже три недели наш, небось все есть. Так мы рассуждали в автобусе.

Приехали в Калугу утром 24-го, совершенно замерзшие.

Длинная вокзальная улица, каменные дома сожжены или взорваны. Людей мало. В стороне от проезжей части – немецкая техника.

Трупы еще не все убраны – видели несколько, валяются в подворотне, в легких френчах, очень белые лица, и волосы развеваются на ветру. Вот они, «белокурые бестии». Домаршировались! Ищу внутри себя чувства – нет, не жалко.

В центре много целых, но замороженных домов без стекол.

Нам понравился Педагогический институт. Начали ремонтировать, пытались отогреть.

Мы, четверо врачей, обосновались недалеко, в деревянном домике. Чудные русские люди попались. Первые пережившие немцев. Старый учитель естествознания. «В Дерпте вместе с Бурденко кончал». Его жена – помоложе, тоже учительница. Приняли нас как родных. Вскипятили чай, принесли картофельных лепешек.

Но следующим утром (26 января) приехал начальник ПЭПа, сказал, что дом мал. Приказал сейчас же принять помещение ЭПа вместе с ранеными.

Мрачное трехэтажное здание бывшей духовной семинарии. Высокие полукруглые окна заделаны фанерой и досками, во многих торчат трубы, из которых валит дым. Солидный подъезд, большие двери и ряд машин с ранеными. Разгружают. Знакомая по Подольску картина: носилки, торчащие из-под шинелей шины Дитерихса, согнутые сидячие фигуры с разрезанными рукавами шинелей и белыми бинтами. Стоны, чертыханья, просьбы.

Заходим. Вестибюль со сводчатым потолком. Темно. Едкий дым, влажный туман. Чуть виднеется свет нескольких коптилок из снарядных гильз. В четыре ряда на полу стоят носилки с ранеными, посредине проход, едва можно разойтись. Холодно. В центре стоит бочка, в которой тлеют сырые дрова, и дым валит через дыру. По обе стороны коридора – классы. Окна в них забиты почти полностью. В каждом – бочка, труба торчит в окно. В некоторых стоят кровати без матрацев, на них носилки. В других – носилки прямо на полу. В третьих – голый пол.