Лучшие из худших. Предложение наблюдателя (СИ) - Александр Бочков

Вступление. Первыми вопросами особиста были: фамилия, звание, род войск; удостоверение, подтверждающее личность — солдатская и командирская книжки. Правда было немало таких у которых их не оказывалось, или они были непригодны для определения. При переплывании через реку чернила расплывались, фотография размокала, книжка терялась, закапывалась (особенно комсоставом), обгорала. В мирной жизни наказание за такой проступок было не очень суровое — подтверждение личности было быстрым, в военное же время наказание за утерю ужесточалось и подозрение вызывало… Это уже не проступок — преступление и реальная статья. Но таких было не так уж много, поэтому будем просто иметь это в виду.

А вот и первое: злобный особист откроет книжечку и попросит предьявить свое табельное оружие: где? нет? почему? И его уже не будет интересовать, где и при каких обстоятельствах оно утеряно — за утерю оружия серьезная статья в мирное время, а в военное — вплоть до расстрела. Это касается не только пехоты — всех: танкистов, артиллеристов, летчиков, шоферов… И снова злобному особисту нет необходимости прессовать допрашиваемого, заставлять что то подписывать — оружие утеряно, расстрельная статья уже есть!

Второе: следующий вопрос мог задаваться злобным особистом тихим голосом — имеется у вас письменное подтверждение, разрешение покинуть доверенную вам линию обороны? Нет? Так на каком основании вы покинули окопы, укрепления? Покидание окопов без приказа есть дезертирство, за которое в военное время полагается суровое наказание, вплоть до расстрела! И снова не надо никого бить, ни на кого писать «липу». Вторая расстрельная статья! — Все мужики уставились на меня обалделыми взглядами.

— Может вы думаете что это все!? Нет, идем дальше.

Третье. Задается следующий вопрос злобным особистом — что вы делали на занятой врагом территории. На мычание, жевание соплей, что не было патронов, приходилось идти лесами, прятаться от немцев, потому что не чем было воевать, задается следующий вопрос — вы слышали перестрелки, натыкались на места сражений? Если скажут, что нет — значит врут! А если скажут что слышали и натыкались, то почему не искали оружие, патроны… Значит проявили трусость. В военное время это тоже серьезная статья! Думаете, это все?

Есть еще четвертое. Снова задается вопрос, спокойно, без криков и ругани — Присягу принимали? Принимали. Что сказано в присяге? …Клянусь защищать свою Родину и советский народ до последней капли крови и если понадобится то с честью умереть за нее… За точность сказанного я не ручаюсь, но за смысл — ручаюсь полностью. ЗАЩИЩАТЬ ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ КРОВИ! А вместо этого — крались к линии фронта — лишь бы не убили… Не зря говорили на Руси: Мертвые сраму не имут! Те, кто дрался до последнего патрона, бросался в штыковые атаки, подрывал себя вместе с фашистами гранатами, горел в танках, но стрелял по врагу, погибал в дотах и дзотах от снарядов тяжелой артиллерии и огнеметов, сдерживал врага, как пограничники — все они, ценой своей жизни, стремились остановить врага, уничтожить! А эти крались…Это уже не трусость — это предательство! А за предательство одно наказание — смерть! На тех, кто еще пару минут насмехался, ерничал, ехидничал больно было смотреть. Здоровые мужики опустив головы, сидели красные от стыда — они не по наслышке знали, что такое предательство в бою. А я продолжил — Если вы думаете, что это все, то ошибаетесь…

Есть еще и пятое. Когда еще при Союзе я смотрел, как в фильмах командир или боец, уходя из деревни или городка торжественно говорил — Мы вернемся, мы скоро вернемся… — я переживал вместе с ним, понимал его. Сейчас, ничего кроме легкой брезгливости и презрения такой командир у меня не вызывает. Потому что он предатель — клялся защищать свой народ, а сам его предал — бежал от врага! Конечно, если бы сейчас меня слышали всякие дерьмократы и не только они — наверняка подняли бы вселенский вой — так хаять тех, кто разбил врага и дошел до Берлина. Это не они дошли до Берлина — другие. А эти «выходцы» — лучше бы они, по крайней мере большинство, не выходили вообще. Их внешний вид, настроение, поведение, упаднические разговоры только ухудшали и без того неважное настроение тех, кому еще предстояло сражаться с врагом. Они — дурной пример! И даже если они попадут снова в окопы, многие опять сбегут назад, на соединение с частями Красной Армии. Все эти окруженцы, отступленцы, идущие на соединение забыли главное: ЭТО ОНИ — КРАСНАЯ АРМИЯ! КОТОРАЯ ДОЛЖНА СРАЖАТЬСЯ С ВРАГАМИ! Жестоко это — жестоко, но это реальность жизни!

А есть еще и шестое. За 1941 год в плен попало около трех с половиной миллионов бойцов и командиров! И, как всегда, был прав товарищ Сталин, говоря — у нас нет пленных, у нас есть предатели! Правда он оскорбил этим около полумиллиона бойцов и командиров, попавших в плен по ранению, контузии, или в рукопашном бою… Но эти и старались сбежать из плена, и сбегали по нескольку раз, доказывая верность и преданность Родине. Правда ВСЕХ попавших в плен оправдывает одно серьезное обстоятельство, но о этом как нибудь в другой раз. А теперь скажите мне, зачем злобному особисту нужно было избивать, прессовать «выходцев», когда на каждом из них уже висело по два — три расстрельных срока. И это все по закону — в любой стране были такие же законы: и в Англии, и в США, и в Германии … Но злобные особисты и били и заставляли подписывать признания… Такое было. Только вот говорить о причине этим «выходцам» ну как то вроде не совсем удобно. А причина проста. Только самый тупой, подходя к своим не понимал, что им будут задавать вопросы, ответы на которые тянут на приличный срок, или расстрел — устав если не все знали назубок, то многое из него помнили. А жить очень хотелось, иначе бы они дрались, а не крались…Вот на вечерних привалах и заводились разговоры — что и как сказать, чтобы не выглядеть предателями и трусами. Обговаривались нюансы, придумывались разные эпизоды, уточнялись мелочи, договаривались о линии поведения. Не специально придумывалось, как обмануть особистов, но… И все это преподносилось особисту каждым по отдельности. Правда не все были достаточно умными — кто то в чем то прокалывался. И тогда перед особистом открывался СГОВОР! За материалы на вышедших из окружения медали не дадут и в звании не повысят, даже спасибо не скажут. А вот за раскрытие СГОВОРА… Оставалось только выяснить причины сговора. Вот здесь особист и старался. И опять таки — он ничего не придумывал — он раскрывал! Если просмотреть много фильмов, то станет ясно, что кололи на признание самых активных и умных — только они могли быть инициаторами такого сговора. Были, конечно и перегибы в работе особистов, но это скорее исключение, чем правило.

И последнее. Как я уже сказал в плен попало 3,5 миллиона. Отнимем скрытых врагов Советской власти — пол миллиона, отнимем пол миллиона попавших в плен по ранению и контузии, отнимем миллион совсем не подготовленных новобранцев — таких сразу видно на трофейных документальных фильмах. Сколько осталось? Полтора миллиона сдавшихся в плен. Добавим к ним еще пол миллиона вышедших из всех окружений и убитых и раненых, но так и не убивших ни одного немца из — за своей трусости, или слабости духа. Итого два миллиона. В обойме винтовки — пять патронов, в нагане — шесть, ТТ — восемь. Если каждый такой боец и командир убил бы, даже ценой своей жизни всего двух немцев, то немецкая армия просто исчезла бы! Всего два попадания, вместо того, чтобы красться по лесам! Знали вы обо всем этом? — я обвел взглядом так и не поднявших головы мужчин. — Не знали. Вот именно с такими особистами, именно так мыслящими, вам и пришлось бы столкнуться. И такое столкновение было бы не в вашу пользу. А стали сопротивляться — мгновенно угодили во враги народа.

— Да, нечего сказать… — подняв голову, криво улыбнулся Сергей — разложил так, что мороз по коже. Ничего подобного никогда не слышал.

— И не услышишь. Такую правду не напечатают, не снимут в сериалах — она никому не нужна — «ни нашим, ни вашим». Лучше пичкать народ жвачкой от «белых» и «красных» — а главные виновники должны остаться в тени и тихо делать свое черное дело. Вклинился Марат:

— Для того, чтобы такое знать, надо иметь необходимую информацию. Для того, чтобы решить проблемы, которые ты нам озвучил, нужно быть готовым к их решению. Но никто не делает ничего просто так. Значит все эти знания не простое собирательство. И если ты не собираешься писать книги, отстаивая свою точку зрения и знакомя с ней своих читателей, значит ты собираешь ее для чего то другого…Я решил слегка потрепыхаться:

— В прошлый раз у нас случайно зашел разговор о попаданцах в 1941 год. Я высказал свою точку зрения. Сегодня вы спросили, почему возникнут проблемы — я ответил.

— А мне кажется, что ты не просто так завел разговор в прошлый раз и сегодня не спроста так все разложил, хотя о том, как ты решишь эти проблемы ты ничего не сказал — высказался Марат.