Обаятельная Вера - Диана Машкова

– Простите, Вера Александровна, – к нему моментально вернулась учтивость, – расслабился. Глупость сболтнул.

Глава 5

Домой Вера вернулась ближе к полуночи. Несмотря на долгую прогулку и бассейн, нервы ее оказались взвинчены.

А ведь она уже начала поддаваться своим новым чувствам, почти полюбила. Жаль, что все, чего хотел Виктор Кац – просто с ней переспать. Вера невольно поморщилась. Можно ведь было подумать «заняться любовью», но почему-то именно слово «переспать» пришло ей на ум. Видимо, только оно точно отображало суть явления. Семантика – не простая, но верная наука: позволяет улавливать не только мысль, но и эмоцию.

Чтобы как-то отвлечься, – подступающую бессонницу Вера уже чувствовала, – включила компьютер и зашла проверить почту.

С Зулиной защитой так закрутилась, что целую неделю не разбирала почтовый ящик. Самое время заняться.

Писали с вопросами аспиранты, дипломники. Приглашали на конференции. Предлагали заказать изделия из мрамора – ступени, камины, статуи, памятники: нашли кому присылать свой спам! Хорошо, если Вера со своей зарплатой на одну ступень могла наскрести. Или нет. Лучше сразу начать копить на памятник: судя по душевному состоянию, он скоро понадобится.

А это что за письмо? Кажется, не реклама. Получено только сегодня.

Вера открыла сообщение, пришедшее с неизвестного адреса, и начала читать.

«Вера, красивая моя, здравствуй!»

Первая же строчка заставила вздрогнуть. Так называл ее только один человек. Всего несколько раз, но она, конечно, запомнила.

«Не пугайся. Все объясню. Знаю, что причинил тебе боль, но иначе было нельзя. Вера, мы должны встретиться! Твой город не подойдет. Я прошу тебя приехать ко мне. Если ты согласна – вышлю билеты.

Не подписываюсь. Ты любила меня, а значит, сама все поймешь».

Верины пальцы, вцепившиеся в мышку, дрожали. Она крутила колесико то вверх, то вниз, возвращаясь к началу и перечитывая письмо снова и снова.

Этого не могло быть. Этого не могло быть никогда! Вера бросилась в кухню, выпила воды и, как намагниченная, вернулась к монитору.

Письмо было на месте. Но она до сих пор не могла поверить в то, что оно – не галлюцинация. Три года прошло! На ум вдруг пришло выражение «фантомная боль»: у человека отняли руку или ногу, а он чувствует в несуществующей конечности жжение или резь. Но что же такое с ней самой?!

Да, душа может болеть по человеку, которого больше нет. Даже если с его смертью ампутировали ее часть. Но разве можно получить с того света письмо?! Это – чистой воды сумасшествие!

Вере вдруг сделалось страшно. Она торопливо выключила компьютер и, дрожа, забралась в постель. Утро вечера мудренее! Завтра, при дневном свете, еще раз откроет почтовый ящик. Наверняка ничего там не будет!

До утра она не смогла заставить себя выключить свет – лежала с книгой в руках, но буквы плыли перед глазами. Объяснений письму нашлось сразу несколько: кто-то ошибся адресом, а имя – лишь совпадение или кто-то хотел над ней пошутить. Но если это шутка, то слишком жестокая!

В восемь утра раздался телефонный звонок. Чувствуя себя потерянной и разбитой, Вера нажала «прием».

– Алло.

– Доброе утро, Вера Александровна! – услышала она голос Сергея. – Как вам спалось?

В его вопросе – или ей показалось? – прозвучало ехидство. Это что, выходка Шматова? Он написал письмо? Решил отомстить за страдания, которые Вера невольно ему причинила? Но он ведь ничего не знает о Маркове.

– Плохо, – честно призналась она и спросила осторожно, – а как вы?

– Если говорить о работе, все в норме, – сегодня тон Сергея определенно был другим: жестким, язвительным, – а на личном фронте крах!

– Что случилось?

– До сих пор не могу уговорить любимую женщину выйти за меня замуж!

– Сере-е-ежа, – Вера приложила ладонь ко лбу, – давно пора прекратить этот спектакль. Я устала!

– Вы устали?! – он посмел вдруг повысить голос. – Это я чертовски устал! Быть вашим пажом, вашей игрушкой!

– Не будьте, живите своей жизнью, – жестко отрезала Вера.

– Поздно, – он вдруг перешел на шепот, и она поняла, что голос его срывается из-за подступающих слез.

– Сережа. – Вера взяла себя в руки: кто же утешит этого несчастного, если не она сама. – Я хорошо к вам отношусь...

– Но я-то вам предан! – голос его прорезался снова. – Сердцем, душой, телом!

– К чему столько пафоса?!

– А вы, – он, похоже, не слышал, – за моей спиной! Все это время любили другого и молчали!

– Сергей, вы бредите!

– Если бы, – слезы душили его, – вы еще и лжете мне!

Он бросил трубку, а Вера, обессиленная, откинулась на подушки. Значит, все-таки он. Наверное, каким-то образом выведал про Маркова, ничего не понял и написал это жуткое письмо. Господи! Знал бы Сергей, как все обстоит на самом деле и как больно он ранил своей глупой шуткой.

Вера тяжело выползла из-под одеяла и поплелась к компьютеру. Решила стереть эту гадость, чтобы она никогда больше не попадалась ей на глаза. А может быть, и хорошо, что Сережа узнал об Илье: это поможет ему избавиться от любви, которая в последнее время стала походить на болезнь.

Войдя в почтовый ящик, Вера оцепенела: писем с неизвестного адреса стало уже два! Одно из них было непрочитанным. Она открыла второе сообщение – отправлено всего несколько минут назад. Веру Александровну затрясло так, что зуб на зуб не попадал. Как раз в это время она говорила по телефону с Сергеем! Не мог же он...

«Вера, я жду твоего решения! В прошлом письме смалодушничал: не сказал главного.

Ты нужна мне, Вера! Лишь ты».

Сердце ее вздрогнуло, перед глазами все поплыло. Вера поспешила схватиться руками за край стола и начала дышать размеренно, глубоко: как учил врач. Нет, это все-таки не иллюзия – вот они, два письма. И не Сергей их писал. Неужели сам Марков?!

Собравшись с духом, Вера нажала «ответить»: «Уважаемый господин, Вы, вероятно, ошиблись адресом. Пожалуйста, проверьте, точность написания символов и перешлите письмо Вашему адресату. С пожеланиями лучшего, Вера Александровна Орлова».

Ответ она получила мгновенно.

«Вера, зачем же ты так? Ведь не могла забыть, я не верю! Хотя понимаю: три года, утекло много воды. Да и мой способ исчезнуть... Я все это время думал о тебе, хотел прислать весточку, но было слишком опасно. Я боялся и за твою жизнь. Только сейчас – ты это скоро поймешь – моя персона перестала интересовать тех людей.

Но ведь ты-то не изменилась! Ты по-прежнему моя! Я все знаю. Если ты не веришь в мое существование, Верочка, я о многом напомню. Только не удаляй письмо – дочитай до конца. И подумай: этого не знает никто, кроме нас двоих. Я до сих пор помню каждую деталь, каждое слово и вздох так, как если бы это было вчера.