Оборотная сторона правды - Дженн Мари Торн

в страну незаконными путями, загрязняют рабочие места, отбирая работу у трудолюбивых американцев.

Ведущий снял очки.

— Многие осудили вас тогда за резкость. Вы всё ещё придерживаетесь своих слов?

Сенатор улыбнулся в ответ на этот вопрос, словно заранее был к нему готов.

— Я всё ещё остаюсь при том же мнении, учитывая нынешний уровень безработицы, с которым администрация моего оппонента ничего не может поделать…

Он продолжил говорить о сохранении минимальной оплаты труда, поддержке малого бизнеса путём снижения налогов. Его тезисы отчасти повторяли предыдущие ответы, но мой мозг вцепился в одно маленькое резкое слово, которое процитировал ведущий: «загрязняют».

Президент тоже его запомнил.

— Я согласен с сенатором Купером, что это серьёзная проблема в нашей стране. Но называть иммигрантов грязью, как по мне, признак человека, который напрочь лишён элементарной эмпатии. А без этого — позвольте заверить с высоты моего опыта, — невозможно понять, каково живётся настоящим американцам.

Публика дежурно похлопала. Я старалась сохранить спокойное лицо.

Тень легла на лицо сенатора.

— Говоря, что они загрязняют рабочие места, я указывал на экономические последствия работы нелегальных иммигрантов, а не на самих людей. Я хочу внести ясность в этот вопрос.

Мэг рядом со мной вцепилась в края стула, её улыбка стала несколько натянутой. Я почувствовала, что что-то не так, но не поняла, что именно, пока не посмотрела новости после дебатов.

— Неужели Купер смягчился в вопросе иммиграции?

— Я не понимаю, как можно заявлять, что речь не о людях, когда вся тема по сути об этих людях. Это просто попытка усидеть на двух стульях.

— Похоже, мы наблюдаем здесь изменение политического курса. Можно лишь предположить, связано ли это с той всплывшей фотографией его дочери Кейт…

Услышав этот фрагмент, я тут же оглянулась на дверь номера как на возможный путь отступления, но, блин… Эллиот уже стремительно ворвался к нам и захлопнул эту дверь.

— Говорят, это ничья, — прокомментировал он. Сенатор, казалось, был доволен таким результатом. — Ты запорол вопрос про иммигрантов. И ты это знаешь.

Сенатор пожал плечами.

— Я ответил честно.

Элиот замотал головой, словно бы пытаясь отогнать невидимую муху.

— Твоя позиция по этому вопросу изменилась?

Сенатор задумался.

— Я считаю, что мне нужно подробнее изучить вопрос, прежде чем делать выводы.

— Слишком поздно, Марк. Может, ты не заметил, но ты баллотируешься в президенты!

Сенатор выглянул из-за спины Эллиота и посмотрел на меня.

— А ты что думаешь, Кейт?

Я ухмыльнулась.

— Мне кажется, ты классно справился. Было интересно.

Сенатор улыбнулся и довольный уселся на диван, но Эллиот, повернув голову, с прищуром посмотрел на меня. Точно так же он смотрел на меня в тот первый день в штабе.

Он мысленно оценивал меня. И эта оценка была невысока.

Я сбежала в пустой коридор и не оглядывалась, пока не добралась до своей комнаты.

Энди звонил мне и писал сообщения каждые десять минут. Я не рисковала отвечать, пока вокруг вся эта предвыборная кампания, но парень не унимался. В итоге я отключила мобильный. Но стоило мне только погасить лампу у кровати и забраться под одеяло, как зазвенел гостиничный телефон. Я взяла трубку и ахнула.

— Давай сбежим, — предложил Энди. — Пойдём и… Ну, чем тут люди в Сент-Луисе занимаются в свободное время.

Я накрыла лицо подушкой, борясь с искушением.

— Нет. Иди спать.

— Отличная идея. В каком ты номере?

Я повесила трубку и нажала кнопку «не беспокоить» с широкой улыбкой, которая, по ощущениям, не покидала моё лицо до самого утра.

• • •

Вторые дебаты мы смотрели уже из гостиной Куперов. Мэг сказала, что в прошлый раз она потеряла слишком много нервных клеток.

— Серьёзно? — скептически спросила я. — Я не заметила, что ты нервничала.

Она рассмеялась.

— У меня было десять лет, чтобы научиться сохранять внешнее спокойствие. Это настоящее искусство, — она повернулась ко мне с поднятыми бровями. — Но не делай так дома.

Вся команда сенатора была вместе с ним в Денвере. Я рада, что они не остались с нами. И никаких камер. Подогнув ноги, я удобно устроилась на диване среди мягких подушек между сонных двойняшек, когда дебаты начались.

Мэг смотрела на экран, не отрываясь, будто там показывают увлекательный теннисный матч, и её глаза бегали из стороны в сторону между двумя мужчинами. Когда сенатор бросил камень в огород президента, указав на оплошность, допущенную Лоуренсом во время визита в Китай, Мэг радостно заулюлюкала, и мы все рассмеялись на её реакцию.

Но улыбки сошли с наших лиц, когда президент Лоурес в ответ на это упомянул, что в прошлом месяце он успешно посетил Мексику, где прошло обсуждение вопросов, которые волнуют оба государства.

— Мой оппонент прячет голову в песок, когда речь заходит о внешней политике, — самодовольно ухмыльнулся президент. — Как удобно не обладать всей полнотой информации — можно делить мир на чёрное и белое. Я понимаю, чем хороша такая позиция. Но как президент этой страны, я просто не могу позволить себе такое мышление. Слишком много жизней стоят на кону.

В этот раз президент Лоуренс был собран и уверен в себе. Он производил впечатление человека одновременно близкого к народу и статусного. Я не знаю, как ему удавалось выдерживать этот баланс, но, возможно, именно эта комбинация помогла ему одержать победу в выборах четыре года назад… И уж точно это не помешало ему сейчас. На его фоне сенатор казался простаком — хорошим человеком, но без глубины.

До тех пор, пока он не ответил.

— Пока вы были в Мексике, сэр, я разговаривал с людьми здесь о том, как они живут и с чем им приходится сталкиваться. Я выслушал мексико-американскую девушку, которая рассказала мне о том, как мечтает поступить в колледж и как помогает родителям, которые переехали в страну нелегально, осуществить их мечту о приобретении гражданства нашей страны. Так что слова про упрощённое мышление далеки от правды.

Рука Мэг взметнулась ко лбу. Я не могла пошевелиться. Мне ведь это не послышалось? Первой мыслью было: вот бы Пенни это увидела. Тогда бы она знала, что им удалось достучаться до сенатора. Но тут меня накрыло осознание, а вместе с ним — страх.

Неужели он только что выдал Диасов? Он обещал не предавать их доверия. Если он не называл их имён, это же не считается?

Мой пульс участился. Ведущий тут же заинтересовался:

— Вы хотите сказать, сенатор, что вы лично встречались в незарегистрированными иммигрантами?

— Для меня важно как можно глубже погрузиться в изучение вопросов, от которых зависит будущее нашей страны.

Когда чуть позже был задан вопрос