Субстанция - Марат Александрович Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ион даже не успел понять, что произошло, как девица в колпаке, с удивительной ловкостью оттянув на его правом глазу нижнее веко и приподняв правое, почти безболезненно вставила ему сначала одну линзу, а затем и вторую. Клиент как следует проморгался, привыкая к новому не слишком приятному ощущению, поскольку никогда не носил не только контактных линз, но даже очков. Да и вообще, зрение у него всегда было завидное. Но когда он надел розовые очки в первый раз и увидел через них гнома, то понял, что в сущности раньше не видел ничего, – в эту минуту он взглянул на жизнь, что называется, новыми глазами, словно из секретного паноптикума, и этот аттракцион, возможно, стоил любых денег!
Он не помнил, как расплатился с великодушной хозяйкой, скинувшей чуть ли не полсуммы с покупки, в последний раз окинул взором её низкорослую фигурку, которая теперь казалась ему на редкость привлекательной и стройной, а красота лица – целомудренной и совершенной, и радостно зашагал к выходу, торопясь поскорее выбраться из здания. По дороге ему не встретилось ни одного человека, и горя от возбуждения в предвкушении невероятного зрелища, которое обещали ему «розовые» линзы, он вылетел на улицу, залитую полуденным солнцем.
Перед зданием, где он только что побывал, располагался обширный сквер, и в это время суток он оказался битком набит праздношатающимся людом, выбравшимся в выходной день погреться на солнышке или прикорнуть в тени ясеней и раскидистых лип на газонах и скамьях. На некоторое время, Ион застыл на месте, как изваяние, разглядывая толпу весёлых молодых людей, щебечущих между собой девушек, поддатых мужчин, счастливых мамаш с колясками и медлительных пенсионеров. Последние, впрочем, привлекли внимание Иона меньше всего, ведь их медлительность представилась ему наигранной, будто все они были актерами, умело корчившими из себя стариков. Сказать по правде, чаще всего его взгляд останавливался на женщинах лет за тридцать и девушках за двадцать, что было вполне понятно, ведь там было на что посмотреть и, что самое главное, их красота была ослепительной и реальной. Поддатые мужики производили впечатление талантливых комиков, а мамаши с детьми были просто гвоздём программы на этой колоссальной сцене, раскинувшейся под открытым небом.
Наконец, справившись с оцепенением, вызванным первичной реакцией на то, что хозяйка чудесной лавки называла эффектом «розовых очков», и, почувствовав, что начал привлекать к себе ненужное внимание, Ион на ватных ногах, пошатываясь и учащённо дыша от возбуждения под стать какому-то из тех же неправдоподобно надломленных жизнью «сениоров», медленно добрался до ближайшей свободной скамейки и принял вид одного из зевак.
Мимо как раз проходила девушка лет двадцати, скользнув по нему равнодушным, ничего не выражающим взглядом. Возможно, она шла на встречу со своим молодым человеком и для неё, естественно, не существовало никаких других мужчин. Ион отметил про себя, что она легко могла бы составить конкуренцию самым сногсшибательным секс-символам эпохи. Видимо, девица почувствовала его жадный раздевающий взгляд тем невидимым сенсором на затылке, реагирующим на чрезмерное внимание противоположного пола, потому что, пройдя уже на почтительное расстояние, оглянулась с выражением удивления на утончённом лице и неожиданно подмигнула ему одним накрашенным глазом, вызывающе вздёрнув тонкую бровь.
Ион смущённо отвернулся и тут же заметил влюблённую пару, расположившуюся поблизости на газоне. Молодые люди целовались, не обращая совершенно никакого внимания на проходивших мимо горожан. Надо полагать, в эти минуты для них ровным счетом ничего не существовало, – аккуратно постриженный газон был фоном, а само солнце – лишь слабой люминесцентной подсветкой для их обоюдных чувств. И конечно, им было глубоко наплевать, что сейчас на них цинично пялился совершенно посторонний зритель.
Ион наблюдал за ними украдкой минут пять, после чего подумал, что хорошо бы, как это ни было архаично, купить газету и, проделав в ней незаметную дыру, наблюдать за влюблёнными так, чтобы у него было меньше риска быть замеченным в вуайеризме. Самое забавное, что он-то сам не считал, что подсматривает, и, сказать по чести, никто вокруг, скорее всего, тоже не считал. Никому не было совершенно никакого дела до чудака на скамейке, который ощущал блаженство и трогательный наивный интерес к обычным людям, поглощённым своими мыслями и заботами. Однако в этой ситуации было что-то сбивавшее с толку в первую очередь его самого.
Когда на скамейку рядом с ним присела беременная девушка с дамским журналом, ему показалось, что она улыбнулась ему странной и как будто к чему-то обязывающей улыбкой, что переполнило чашу его сомнений, и тайный созерцатель, почувствовав то ли смущение, то ли скуку направился к выходу из сквера. Только сейчас он вспомнил, что будто под гипнозом отдал хозяйке лавки все наличные деньги, не оставив себе даже на проезд до дома. Поэтому теперь предстояла довольно долгая пешая прогулка по улицам, заполненным людьми, и с этим ничего нельзя было поделать.
Интересная иллюзия, подумал он, вышагивая по тротуару. Интересно, как это работает? До чего дошло мастерство иллюзионистов, которые научились создавать такие штуки! Ещё совсем недавно он брёл по городу мрачнее тучи, и вот теперь смотрит на мир через магический стереоскоп, и этот мир кажется ему прекрасным, ярким, смешным и беззащитным одновременно.
К вечеру Ион наконец добрался до своей квартиры, ужасно измотанный не столько фейерверком новых, в целом приятных впечатлений, сколько изнурительным путешествием на своих двоих.
Вечером перед сном он вспомнил о наказе хозяйки лавки чудес, снимать на ночь линзы. Правда, он забыл купить средство для дезинфекции и контейнер для хранения, но был совершенно измучен, чтобы куда-то идти на ночь глядя и решил отложить это назавтра. Аккуратно сняв линзы перед зеркалом, он бросил их в стакан с водой и со слезящимися, будто в них насыпали песка, глазами отправился спать.
***
На следующий день Ион проснулся позже обычного. Суставы ног ныли после вчерашнего похода через половину города, но это была мелочь по сравнению с той бурей эмоций, которую он пережил накануне. Вначале, лежа в постели, он даже подумал, что всё это ему приснилось и теперь об этом можно забыть, как об удивительном сне. Однако, подняв голову, он увидел стакан с линзами, оставленный на полке шкафа.
Наскоро одевшись, он схватил
