Моя зависимая любовь (СИ) - Шахова Лиана

— Школа осталась позади, что пугало тебя, Коул?

— Самоуверенные старшеклассники превратились в наглых и настойчивых папарацци. Меня преследовали на каждом шагу. И каждый мой промах мгновенно оказывался на страницах таблоидов. Оказавшись в Голливуде, я начал жить по правилам этого города. Я изменился, в первую очередь внешне. Тренажерный зал четыре раза в неделю, косметолог, стоматолог… пластический хирург. Док, как вы думаете, какой мужчина хочется оказаться под скальпелем? — горько спросил пациент. — Меня никто не спрашивал о моих желаниях. Из меня делали коммерчески успешный продукт, востребованный на рынке. Я не сопротивлялся, но и это не помогло. Если одна половина восхищалась мной, вторая всегда только и ждала моего промаха. Это была травля совершенно иного уровня. Я не мог изменить той популярности, что неожиданно свалилась на меня, так что я начал её избегать…

Коул посещал групповые занятия и слушал эти истории, которые трогали его до глубины души, потому что казалось, что эти истории о нем, что они озвучивали мысли, которые сидели глубоко в его голове. Так глубоко, что он и сам о них не догадывался. Или боялся признаться самому себе. Чужие люди, которых он не знал, переживали то же самое, что и он. Их тревожили те же мысли и страхи, что и его. И они были достаточно смелыми, чтобы произнести их вслух:

— …сегодня я не надерусь, но завтра случится нечто неприятное, или не случится ничего, и я почувствую, что хочу выпить, — и это отзывалось в нём.

Ему показали библиотеку, в которой Коул стал проводить много времени, читая разные книги от классиков мировой литературы до философских трудов и специализированных изданий. И это тоже помогало ему понять себя.

Актёр сам обслуживал себя и помогал содержать центр в чистоте, с удивлением отмечая, как простые действия прочищают голову, освобождая её от шума и хлама, от ненужных мыслей. Открывая для себя, что порядок вокруг дает порядок в голове.

Прогулки на свежем воздухе, общение с животными возвращали ему душевное равновесие. Эти минуты, когда некуда спешить, он посвящал разбору ситуаций из своего прошлого, и понимал, насколько ошибочной была зачастую его позиция.

Осознание потери любимого человека обрушилось на Коула сокрушительной реальностью. Джесс ушла от него. Он сам выставил её из своего дома и велел никогда не переступать порог его дома.

Он вспомнил, как Джессика говорила о том, что чувствовала себя разбитой и неполноценной без него. Теперь и он сам щущал это. Как будто часть него осталась с ней. Коул был готов приехать к ней, упасть на колени и молить о прощении до тех пор, пока она не сдастся. Он был готов взять её измором, если бы это имело хоть какой-то смысл. Но самое ужасное было в том, что Коул не знал, был ли у него хотя бы один шанс вернуть её.

Больше всего в мире он желал бы, чтобы Джессика была там, с ним. Чувствовать её поддержку, которую она столько раз ему предлагала. Но это было невозможно.

Пожалуй, единственным, что осталось у него из прошлой жизни, это пробежки и тренировки. Каждое утро целый час он наматывал круги по территории центра, а вечером ходил в тренажерный зал. А еще партии в теннис и гольф со своим наставником, их длительные беседы обо всем.

Коул рассказал ему о Джесс и том, как он поступил с ней и о том, что хочет вернуться к ней. Рассказал о том их разговоре и о словах, что сказала она ему.

— Джесс не верила, что я любил её.

— Возможно, она была права, Коул, — ответил мужчина, замахиваясь клюшкой и отправляя мяч далеко вперед. — Сложно отличить зависимость от любви. Зависимый человек зависим от многого. Тебе нужно научиться быть свободным, быть в гармонии с собой, быть самодостаточным. И тогда… Знаешь, есть один совет зависимым людям. Это не правило, не требование, но хороший тест, проверка себя.

— Какой? — Коул тоже замахнулся и отправил свой мяч вслед за первым.

— После выхода из центра, до того, как решиться на отношения, заведи себе цветок или любое другое растение. Потом, через год заведи животное. А уже потом, через два года, если и растение, и животное будут живы и здоровы, можно подумать о серьезных отношениях, — они не спеша шли за мячами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С моим графиком работы они либо погибнут, либо за ними будут ухаживать другие люди, — Коул покачал головой.

— Возможно, тебе стоит подумать именно об этом. Необходимо научиться взращивать свой сад.

И Коул думал. Вот только думал о другом. Два года… За это время Джесс исчезнет из его жизни окончательно, а он не мог этого допустить. И жил тем днем, когда освободится от оков и сможет вернуться домой.

Его подсознание услужливо подкинуло ему воспоминание из прошлого.

*-*-*

Октябрь. Коул лежал на спине и смотрел в потолок. И чувствовал себя абсолютно счастливым. Он был уверен, что Джесс его простила, и был в предвкушении следующих пары месяцев.

— Скажи мне, — она замерла и перестала водить пальцем по кубикам на его животе, — тот браслет, что ты надевал на премьеру фильма, помнишь? — Коул не ответил. — Это же не простой браслет, да?

— Это Картье, — Коул вздохнул и ответил через несколько секунд.

— Но это же не простой браслет Картье, да?

— Да.

— Их продают парами?

— Да.

— И где пара у этого браслета?

— Не имею ни малейшего понятия…

— Тогда почему ты его носишь?

— Не знаю. Я не ношу его постоянно. Так, иногда. Он статусный. И красивый. Универсальное ювелирное изделие. И достаточно дорогое.

— То есть, для тебя это просто украшение?

— Да, детка. Просто украшение. Оно для меня ничего не значит.

— Но оно может значить что-то для других.

— Для кого?

— Для тех, кто знает, где пара этого браслета. И для тех, кто наблюдает за тобой.

— Мне все равно, — он пожал плечами. — А для тебя оно что-то значит?

— Да…

— Правда? — он посмотрел на неё.

— Правда.

— Я подумаю об этом, детка.

***

А потом звонил брату. И рассказывал всё, что случилось с ним за это время; все, что он понял, осознал. И чувствовал его поддержку. И заново узнавал, как важна семья.

— Док, что если Джесс не захочет видеть меня и не захочет вернуться ко мне? — спросил однажды Коул своего психотерапевта.

— Ты должен быть готов и к такому варианту, — ответил ему доктор. — Джессика имеет право на это решение в своей жизни. Ты должен будешь его принять и уважать. И ты должен заранее подумать о том, как ты справишься с тем, чтобы принять это её решение и не навредить себе. И вот тебе задание к следующей встрече: ты должен составить план из тех методик, что ты научился здесь, которыми ты воспользуешься, если Джессика скажет, что не хочет возвращаться к тебе.

В ту ночь Коул исписал несколько листов и создал собственный план выживания на тот случай, если Джессика скажет ему «нет». План, который позднее ему всё же пришлось претворить в жизнь.

— Курс реабилитации — это не диета, — говорил ему наставник в один из последних дней. — Это период, когда зависимый человек под присмотром и при помощи других людей меняет свой образ жизни. Это твой выбор на каждый день: шоколадный батончик или овощи гриль, отдых в клубе или полноценный сон, шумные вечеринки или новая книга. Мы выбираем это каждый день. И знаем, что это наш выбор.

Коул повторял себе эти слова каждый день.

Говорят, привычка формируется на двадцать первый день. Коул пробыл в центре в два раза больше. Стал ли он другим человеком? Возможно. Был ли он уверен в себе? Нет, но он был готов к борьбе, был готов сражаться за каждый свой день, за каждый свой осознанный выбор. И знал, что его борьба только начинается, но теперь он хотя бы видел то, с чем ему предстояло бороться. И он был вооружен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дэни, его младший братишка, прилетел за ним, когда период реабилитации подошёл к концу.

— Как там дом?

— Стоит.

— А Джесс?

— В доме пусто, я вернул Терезу. Там все сверкает и вкусно пахнет.