Переворот - Никита Данюк

Наличие подобных планов и их конкретную реализацию следует трактовать как геополитическую данность, программируемую западными политтехнологами, которые не отошли от конфронтационных сценариев холодной войны и перенесли прежние наработки в практическую плоскость современных международных отношений. В частности, министр обороны России генерал армии С. Шойгу в своем выступлении на Московской конференции по международной безопасности раскрыл этот тезис, сказав, что «социально-экономические и политические проблемы отдельных государств используются для замены национально ориентированных правительств режимами, которые контролируются из-за рубежа. Они, в свою очередь, обеспечивают своим покровителям беспрепятственный доступ к ресурсам этих государств»[117]. В современной военной доктрине РФ выделены некоторые характерные признаки технологии демонтажа политических режимов государств, то есть применения внешними акторами «политических, экономических, информационных и иных мер невоенного характера, реализуемых с широким использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций»[118]. Деятельность акторов и движений, которые получают финансирование из-за рубежа и непосредственным образом исполняют роль проводников иностранного влияния, определена в качестве характерной черты современных конфликтов и обозначена в документе как «использование финансируемых и управляемых извне политических сил, общественных движений»[119].

Текущие стремления Запада реализовать в России смену режима все чаще вынуждают обращаться к таким специфическим терминам, как «политическая агентура», «диверсии» и «провокации». Эти составляющие традиционно выступали в качестве основных компонентов стратегии, направленной на расшатывание ситуации, подрыв влияния, устранение от власти неугодных лиц, и сыграли одну из ключевых ролей в реализации западных технологий демонтажа политических режимов государств постсоветского пространства, осуществляемых с привлечением действий, анонсируемых как исключительно «ненасильственные» (nonviolent actions).

В связи с эволюцией принципов внешнего влияния в сторону «мягкосиловых» методов с задействованием потенциала политической агентуры назрела острая необходимость нового осмысления этого явления в научно-исследовательской среде.

Политическая агентура – это выстроенная сетецентричным образом работа политических агентов влияния внутри страны, которые при осуществлении своей деятельности оказывают многоуровневое воздействие на внутригосударственный административно-управленческий аппарат, органы, формирующие общественное мнение (СМИ, соцсети, блогосфера), или общественные группы, отдельных граждан государства в интересах и для достижения целей, преследуемых внешней управляющей силой (иностранным актором).

В определениях отечественных специалистов в области противодействия деструктивной деятельности западных специальных служб лицо, продвигающее интересы иностранной державы, традиционно именовалось агентом влияния. «Обычно такой агент связан с политическими или экономическими кругами соответствующей страны, с ее средствами массовой информации или влиятельными общественными организациями. Эти агенты тщательно оберегаются разведкой»[120]. Специалисты в области исследований технологий демонтажа политических режимов указывают на то, что в современных реалиях сохраняется актуальность привлечения внешней силой политических агентов. Профессор МГИМО Е.Г. Пономарева выделяет действия агентуры изнутри в качестве одного из важных факторов при реализации смены режима: «Успех “цветных революций” на 80 % зависит от человеческого фактора. Чем больше в рядах заговорщиков имеется профессионалов, чем больше своих людей в стане противника (информаторов, «фигур влияния», сообщников), тем выше их шансы на успех»[121].

Система выстраивания политической агентуры сводится к установлению связей между лицами на местах и внешней силой, которая будет осуществлять управление и оказывать разностороннюю поддержку в случае необходимости. В качестве первых, как правило, выступают люди, относящиеся к государственной элите, те, кто имеет возможность оказывать воздействие на общественное мнение, и так называемые лидеры протеста, зачастую выступающие в качестве основных проводников идей и подходов, сформулированных западными политтехнологами, даже несмотря на тот факт, что они могут не поддерживаться большинством населения страны, что видно на примере отсутствия высокого уровня поддержки несистемной оппозиции в РФ. Таким образом, к реальной политической агентуре можно отнести узкую группу лиц из числа местного населения, а также связанных с ней граждан других государств, которые выступают в роли тайных и открытых агентов. Они оказывают постоянное воздействие на внутриполитическую жизнь страны, будучи посвященными в работу внешней управляющей силы, и тесно координируют с ней свои шаги.

Важно указать, что сам факт наличия политической агентуры в том или ином государстве, находящейся под покровительством внешней силы, не позволит в полной мере реализовать технологию демонтажа неугодного политического режима. Отсюда появляется необходимость в привлечении широких народных масс.

На ряде примеров можно увидеть, как те или иные демонстрации, шествия, пикеты, митинги, вызванные справедливыми социально-экономическими, политическими запросами со стороны населения, становились средством обкатки деструктивных технологий: искусным образом «лидерами протеста» осуществлялся перевод социальных, экономических требований (реформы, повышение зарплаты) в политическую плоскость (отставка правительства и президента). В результате объективные претензии людей использовались в узкокорыстных целях внешней управляющей силой, которая применяет этот механизм в качестве инструмента психологической борьбы.

В начале 1950-х гг. США сформулировали необходимость увеличения поддержки американских лозунгов среди советского народа. В частности, предлагалось выставлять положение дел так, что «американцы проводят различие между советским народом и его правительством». Таким образом, во главу угла ставилась задача в рамках ведения психологических операций усиливать разобщенность в отношениях по линии народ – государственная власть, что является одной из ключевых и очень важных задач для оппозиции при реализации государственного переворота. В ЦРУ деятельности на данном направлении уделяли серьезное внимание. В рассекреченном в 1976 г. документе «План психологического наступления (СССР)», который был подготовлен американской разведкой еще в апреле 1951 г., указывается: «Нужно расширить разрыв, существующий между советским народом и его правителями. При определении этих целей и задач, безусловно, предполагается указать советскому народу на то, что существующему режиму есть альтернатива»[122]. Конкретными инструментами реализации заданного сценария по плану выступали как раз внутриполитические агенты влияния: «При ведении психологической войны нужно искать решение внутри СССР, то есть упорно пытаться обнаруживать и организовывать врагов существующего там строя на месте и их руками попытаться вести борьбу в целях его свержения»[123].

Таким образом, помимо самой политической агентуры внешняя управляющая сила также получает возможность оказывать многоуровневое воздействие на внутриполитические процессы государства. Она камуфлирует реальную степень своего влияния путем использования аффилированных политических агентов, которые влекут за собой народные массы, обеспечивая видимость «мягкосиловых» практик «ненасильственных действий», «демократического», «народного» протеста, который внешняя управляющая сила впоследствии на определенной стадии будет активно поддерживать.

Отечественный дипломат С.И. Илларионов в своей работе «Стратегия и тактика политических диверсантов», рассматривающей подрывную работу западных политтехнологов и США по подготовке и привлечению политических диверсантов, также определяет важность наличия «народного протеста» как фактора, способствующего реализации технологий внешней управляющей силы: «Для достижения целей внешней экспансии предлагается использование новейшей тактики, в основе которой организация “мощного внутреннего сопротивления”, создание видимости “собственных усилий народа”»[124].

Данная технология своими корнями уходит в методические пособия, разработанные американским специалистом по «ненасильственной борьбе» Дж. Шарпом и его коллегами из специальных служб США, которые использовались политической агентурой при подготовке «цветных революций» в ряде государств. Без участия «народа», без привлечения его потенциала внешними силами и лидерами протеста сложно успешно реализовать технологии демонтажа политических режимов. Для этой цели, по мнению Дж. Шарпа, необходимо выполнить следующие задачи: «Укрепить в угнетенном населении решимость, уверенность в себе и способность к сопротивлению; укрепить независимые социальные группы и институты угнетенного народа; создать мощное внутреннее сопротивление; подготовить разумный стратегический план и умело претворить его в жизнь»[125].