Любить – значит страдать - Ребекка Донован

Я, естественно, не собиралась говорить о том, что после матча увидела рядом с Эваном Аналайз, и о том, что расстроилась, когда он предложил подвезти ее домой, в то время как я рассчитывала побыть с ним вдвоем. Мне вовсе не хотелось испытывать такое чувство… ревности. Да и особого повода вроде не было. Но вопреки здравому смыслу всякий раз, как Аналайз смотрела на него огромными глазами олененка Бэмби, у меня внутри все переворачивалось. Поэтому я решила переключить мамино внимание и осторожно спросила:

– А как у тебя дела?

– Спасибо, хреново!

К счастью, мама не видела, как я закрыла глаза и стиснула зубы, так как сразу все поняла по интонации ее голоса. Она опять напилась.

И хотя мне надо было писать сочинение по английскому, я не пошла в свою комнату, а осталась с мамой в тайной надежде, что смогу успокоить ее и она не будет больше пить.

– У меня эта игра была самой результативной из всех, – сообщила я, одновременно пытаясь оценить степень маминого опьянения.

Рейчел неуверенно повернула голову в мою сторону. Лениво улыбнулась, отчего глаза сразу превратились в две щелочки. Да… Похоже, она была уже под хорошим градусом.

– Эмили, это просто потрясающе, – произнесла Рейчел заплетающимся языком. – Жаль, что я не видела. – Она сделала большой глоток и закрыла глаза. – Ты уж меня прости. Я сегодня не обедала, вот меня и развезло.

Я молча кивнула. Мне хотелось забрать у нее бокал. Но Рейчел в два глотка – запрокинув голову, чтобы ничего не пропало, – осушила его. У меня даже глаза полезли на лоб.

– Давай унесу, – протянула я руку.

– Спасибо, – улыбнулась она, показав потемневшие от вина зубы.

Я отнесла бокал на кухню, где обнаружила еще одну пустую бутылку, и с тяжелым вздохом положила его в раковину.

И в этот момент пришло сообщение от Эвана:

Можно приехать к тебе?

Что же делать? Как сказать Эвану «нет», чтобы он не обиделся?

Пытаюсь закончить сочинение. Увидимся завтра. Ладно?

Я посмотрела на пустую бутылку и решительно нажала на кнопку «Отправить». Не хотела, чтобы он видел маму в таком состоянии.

Ладно, – ответил Эван.

Тогда я положила мобильник в карман и вернулась в гостиную.

– Ты, наверное, считаешь меня жалкой, – неразборчиво пробормотала Рейчел и провела дрожащей рукой по лицу, пытаясь непослушными пальцами заправить выбившуюся прядь. – Так растечься из-за какого-то там парня!

– Нет, я так не думаю, – спокойно сказала я, но она уже закрыла глаза и начала слегка посапывать. – Давай отведу тебя наверх и уложу в кровать.

– Хорошо, – пробормотала она. – Господи, как я устала! Эх, надо было все-таки поесть! – Она ухватилась за мою протянутую руку и, покачиваясь, встала на ноги. – Тпру! Похоже, вино здорово ударило в голову.

Я заперла на замок все свои чувства – разочарование, неудовлетворенность, злость – и сосредоточилась на том, чтобы доставить маму наверх, не уронив. Она залезла в кровать, я сняла с нее туфли, накрыла одеялом.

– Это не потому, что я его безумно люблю, – виновато подняла глаза Рейчел. – Дело не в том. То есть он мне, конечно, нравится. – Она сделала глубокий вдох, по щеке покатилась слеза, а в глазах застыла безысходная тоска. – Просто я не хочу быть одна. – У нее задрожала нижняя губа.

От маминых слов у меня все внутри опустилось. У нее вдруг затряслись плечи, она горько заплакала. Я закусила губу. И мне неожиданно захотелось погладить ее, прижать к себе, успокоить. Решив не поддаваться первому душевному порыву, я тихонько вышла из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь.

Ее рыдания были слышны даже в коридоре. Совершенно обессиленная, я сползла по дверному косяку и села на пол, прижав колени к груди. Злость и разочарование сменились сердечной болью. Я прислушивалась к ее судорожным всхлипываниям, и у меня из глаз текли слезы.

Да, я уже это проходила. Мы уже это проходили.Все мое детство прошло под аккомпанемент ее рыданий.

– Ты в порядке?

– А? – Я вышла из ступора и обнаружила, что дверца моего шкафчика открыта, а Сара удивленно таращит глаза.

– Ты уже целую вечность торчишь у открытого шкафчика, но ничего не берешь. Что происходит?

– Не выспалась, – ответила я.

В ушах до сих пор стоял мамин плач, и на меня вдруг нахлынули полузабытые воспоминания о бессонных ночах, когда я с головой накрывалась одеялом, чтобы не слышать ее рыданий. Я заморгала и усилием воли заставила себя вернуться в шумные школьные коридоры.

– Может, порадуешь чем-нибудь новеньким? – ухмыльнулась Сара, шутливо подтолкнув меня плечом. – Не хочешь сегодня переночевать у нас?

Я уже открыла рот, чтобы сказать «да», но осеклась. Джонатан вернется только завтра. Наверное, не стоит оставлять маму одну дома.

– Как насчет субботы? – предложила я.

– Договорились. – Сара закрыла шкафчик и пошла в класс.

А я схватила книги и побежала в компьютерную лабораторию, решив пожертвовать политической теорией ради того, чтобы закончить сочинение по английскому. То самое, к которому я вчера вечером даже и не прикоснулась.

Я с трудом пережила этот длинный день, а также занятия в художественном классе, во время которых пришлось фальшиво улыбаться Аналайз, в душе уповая лишь на то, что задание по созданию арт-объекта с помощью гвоздей скоро будет выполнено и Эван снова займет свое место рядом со мной.

– Ты сегодня останешься поболеть за Эвана? – с сияющей улыбкой спросила Аналайз.

Я кивнула, но даже не стала спрашивать, останется ли она, так как уже знала ответ.

– Может быть, сядем рядом? – проворковала она.

– Может быть, – не поднимая глаз, как можно более любезно сказала я и изо всех сил вогнала гвоздь в доску.

Ее солнечная улыбка не соответствовала моему душевному состоянию. Я могла смотреть на нее, только сильно прищурившись, и поэтому, притворившись, будто увлечена работой, ни разу не подняла головы. До конца урока она больше ко мне не приставала.

Эван, с рюкзаком на плече, уже ждал возле шкафчиков.

– Привет, – сказал он, и я сразу оттаяла под его ласковым взглядом.

– Господи, как же я счастлива тебя видеть! – Я уткнулась Эвану в грудь, вдохнула свойственный только ему свежий запах, и у меня сразу отлегло с души.

– Ну ладно, – рассмеялся он. – Похоже, тяжелый день, да?

– Типа того, – пробормотала я.