Саракш: Тень Странников - Владимир Контровский

– Нам ещё далеко? – спросил Гай у пандейского офицера, сидевшего на соседнем сидении.

– Час с небольшим, – ответил тот, бросив взгляд на ручные часы. – Вас ждут, горец.

…Последний козырь сработал. Отряд Гая пропустили на пандейскую территорию на несколько километров и дозволили ему разбить лагерь на берегу речушки, выбегавшей из леса и вновь в нём исчезавшей. Затем к палаткам лагеря подошли четверо пограничников – двое мужчин и две женщины, – кратко объяснили горцам, что можно, что нельзя, и каков их теперешний статус («пришельцы без ярко выраженных враждебных намерений, явившиеся на пандейские земли с неясными целями и получившие соизволение ждать решения кёнига» – так это звучало), оставили мешок с армейскими сухими пайками и удалились, скрывшись в зарослях. Густой лес, окружавший лагерь Птицеловов со всех сторон, казался безлюдным, но Гай знал – чувствовал, – что из-за ветвей за каждым шагом пришельцев пристально следят очень внимательные и не очень доверчивые глаза. Находится под прицелом этих глаз (а также, наверняка, и винтовочных стволов) было не слишком уютно, но главное – горцев всё-таки приняли, а не выгнали восвояси.

К счастью, ожидание оказалось недолгим – похоже, связь в «дикой стране» работала отменно, и упоминание имени Святого Мака (спасибо Хранящему Память – надоумил) явно заинтриговало правителей Пандеи (и в первую очередь, как предполагал вождь Птицеловов, кёнигин-регентшу Итану Энгу, полновластную властительницу страны). Как бы то ни было, но уже на следующее утро, на рассвете, лагерь был разбужен шумом моторов – из чащи леса (как вскоре выяснилось, там проходила наезженная грунтовая дорога) выкатились пятнистые десантные вездеходы, в которых хватило места всем горцам, и раритетный пассажирский автомобиль (вероятно, сохранившийся ещё с имперских времён), куда вежливо пригласили самого Гая. Оружие пришлось сдать – воинам гор эта процедура пришлась не по вкусу, но Заар на корню пресёк ропот среди своих бойцов: явившись в гости, следует соблюдать обычаи хозяев (да и то сказать, до полного доверия было пока ещё далековато). Впрочем, пандейские десантники были настроены дружелюбно (об этом Гаю вполголоса доложили Чтецы): они получили строгий приказ, и к тому же их разбирало любопытство – в отличие от Республики, в Пандее, судя по всему, помнили Святого Мака, и неплохо знали, кто он такой. Для сборов много времени не потребовалось, и уже через час колонна машин втянулась под зелёный полог леса, а ещё через два часа достигла широкой автомагистрали, пересекавшей всю Пандею и ведущей к столице. На шоссе бронемашины прибавили ходу – по заверениям сопровождающих, кортеж должен был прибыть в столицу «ближе к вечеру». Гай не возражал – ему очень хотелось посмотреть на эту загадочную страну, что он и делал всю дорогу, вертя головой и ни мало не заботясь о том, что его неуёмное любопытство может быть расценено как неуместное.

…Столица Пандеи встретила их многолюдьем: по вечернему времени на улицах, ярко освещённых, было множество народу. Но многолюдье это, как показалось Гаю, было каким-то спокойным, в отличие от лихорадочного многолюдья столицы Республики, нервного и суматошного, словно там, в его родной стране, люди куда-то очень спешили и очень боялись опоздать. А здесь – здесь было по-другому. Может быть, это оттого, подумал Гай Заар, что в Пандее не знают Ночной Смерти? А почему, кстати говоря? Что это за эпидемия, которая не в состоянии пересечь государственную границу – например, с теми же туристами? После всего, что он узнал, Гай почти не сомневался в том, что Ночная Смерть – это не болезнь, а нечто куда более жуткое, хотя подсознательно (как патриот и законопослушный гражданин Республики) всё ещё не хотел окончательно принять страшную правду об этой «эпидемии».

Комплекс правительственных зданий – «дворец великих кёнигов пандейских», как пояснил Гаю офицер эскорта, – производил впечатление своеобразием своей архитектуры. Основными строительными материалами для подобных сооружений здесь, как и в бывшей Стране Неизвестных Отцов, были стекло и бетон, но в геометрически выверенные очертания модерна органично вплетались фронтоны с барельефами и колонны, выполненные в виде могучих деревьев, кроны которых плавно превращались в крышу главного здания комплекса. Пандейцы бережно хранили обычаи предков: техногенная цивилизация не лишила их памяти о прошлом.

Со своими горцами Гай расстался на площади перед дворцом – формула «приходи один, и без оружия» не подразумевала коллективного приёма. «Не беспокойтесь за своих людей, – сказал ему сопровождающий офицер (в каком он был чине, Гай, не разбиравшийся в знаках различия пандейской армии, не понял, но не без основания полагал, что пандеец был в чинах немалых – стражники у входа во дворец вытянулись перед ним в струнку). – Их разместят и накормят. Вы – гости». Гай попытался было взять с собой хотя бы одного Чтеца (на переговорах неплохо иметь рядом человека, умеющего читать чужие мысли) – мол, мне нужен переводчик, я не владею вашим языком, – однако офицер вежливо, но непреклонно настоял на своём: «В этом нет нужды – правители наши говорят по-имперски». Спорить Гай не счёл разумным и поднялся по мраморным ступенькам в одиночестве, изо всех сил старясь выглядеть спокойным и бесстрастным.

Внутри здания воздух был свеж и прохладен, пахло хвоёй и ещё чем-то лесным. Гай и офицер-пандеец поднялись по широкой лестнице мимо стражей, вооружённых автоматами и неподвижных, словно статуи (мимоходом Заар отметил, что среди них немало женщин, причём молодых и привлекательных). Однако разглядеть амазонок (равно как и красочные стенные фрески) поподробнее ему не удалось: сопровождающий офицер остановился перед тяжёлой дверью (то ли деревянной, то ли искусно имитировавшей резное дерево), вежливо склонил голову и произнёс, указывая на дверь:

– Принёсший слово Святого Мака, вас ждут.

Двери бесшумно распахнулись, и Гай, сдерживая учащённое сердцебиение, шагнул за порог.

К немалому своему удивлению, Заар оказался не в просторном зале, каковым, по его мнению, надлежало быть помещению для официальной аудиенции с правителями Пандеи, а в небольшом кабинете: по всей видимости, принимающая сторона хотела провести встречу в приватной обстановке – «приходи один и без оружия». Кабинет был невелик, уютен и строг: никакой вычурной роскоши за исключением развешенных по стенным деревянным панелям картин и холодного оружия – клинков, копий и боевых топоров. Паркетный пол, высокое, под потолок, окно, наполовину задёрнутое тяжёлой гардиной, овальный стол резного дерева. За столом сидели двое (кроме них, в кабинете больше никого не было – ни секретарей, ни охраны), и ещё одно кресло – пустое, стоявшее спинкой к дверям, – ожидало гостя. Скорее всего, подумал Гай, защита от прослушивания здесь идеальная, иначе не стоило прибегать к такой предельной степени конфиденциальности.