Город спит, просыпается магия - Коллектив авторов

и монотонно мяукал в ухо, успевая одним глазом следить, чтобы я успевал записывать. С тех пор, как я забрал его домой, парень успел многому научиться.

– Закончили?

Гэрэл поглядывал в сторону деревни, будто опасаясь погони, но в лесу было тихо. Даже дождь успел закончиться, хотя мокрая одежда и не добавляла настроения.

– Да, Так всё запомнил, цифры у меня. Но чего ты добиваешься, я так и не понимаю. Народ разгонят, старика скрутит магнадзор.

Монгол махнул рукой.

– Бесполезно. Системная проблема.

– Думаешь, не поможет?

– Не первый случай, – он помолчал. – Нужна диаграмма направленности.

– Прости, для какой антенны?

– Этой, – отрезал Гэрэл, указав на идола, после чего уселся на землю, вновь укутавшись в шкуру, и погрузился в транс.

Откуда-то подул сухой горячий ветер. Почти пустынный. Наверное, степной, необычный в мокром лесу. Стало теплее и комфортнее. Потому я решил не задавать вопросов и занялся тем, что умею. Параметры известны, поправка на координаты и высота тоже. Остальное не моё дело.

Больше часа спустя Гэрэл вновь вернулся в мир, взглянул на листок и начал переносить рисунок прямо на землю вокруг деревянного истукана, периодически ударяя в бубен и бормоча неизвестные слова.

– Он не обидится?

– Есть вещи, которые обижают гораздо больше. Так он хотя бы будет жить. А то, что только я услышал его, лишь повод задуматься.

Гэрэл довёл последнюю линию и молча начал спускаться с горы. В моём кармане очнулся и зазвонил телефон.

Или…

Папкова Мария

– Правда или действие?

Вопрос раскатился эхом по детской площадке. Женщина средних лет в весеннем пальто вздрогнула. Что ж так орать-то.

– Костян, она выбрала «действие». Давай придумаем, что ей загадать поинтереснее!

Кира оступилась на непросохшей дорожке и помотала головой. Весна. Детки вышли из клетки. Впрочем, давно ли она так орала и носилась по двору, оскальзываясь на грязи? Кажется, она вела себя приличнее. Или нет?

…

Их пятеро, почти ровесники. Выше остальных на голову – красавчик Эльдар. Душа компании – Танюшка. Молчаливый Серёга. Лена, Кира – тихие и незаметные серые мышки. Рядом с Таней трудно блистать. Она твёрдо убеждена в своей исключительности. Только ей достаётся завидная роль певицы в дворовых концертах, только её травяная кукла назначается королевой. Она всегда первой бросает мяч в «десяточки», пока Лена и Кира переминаются с ноги на ногу в сторонке в ожидании своей очереди.

…

Нынешние мадемуазели в «десяточки» не играют. Сидят, переговариваются, смеются, уткнулись каждая в свой телефон. Но и среди них есть своя «Танюшка» – девочка в меховых наушниках, которой на колени положил голову высокий мальчишка. Интересно, кого они вызывают в тайном месте за гаражами? Жуткого клоуна? Змеиного царя? Или эти игры забыты, как и «десяточки»?

…

Кира силилась вспомнить, кто первым предложил «вызывать». Не Эльдар, точно. Лена, наверное. Она общалась с компанией из другого двора, а они были старше, «вызыванием» уже переболели. Точно, Ленка.

…

– Мама, научи меня ругаться матом.

Половник с грохотом упал на пол.

– Ты не волнуйся, я не буду в школе матом говорить. И вообще плохие слова говорить вслух не буду. Мне их на бумажке написать надо. Ну, мам, это игра такая. Каждый должен принести десять бумажек с ругательствами, так, чтобы слова не повторялись. И писать не такие слова, как «дурак», например, или «тварь», а совсем плохие. Лучше матом. Или можно похожие на них и непонятные… Кто придумал? Серёга… Да, этот Серёга, мой одноклассник, а что, есть ещё какие-то Серёги? Да нормальная игра, чего ты?

…

– Ну, ты вообще, придумала. Откуда твоей маме уметь ругаться, она же учительница. Хорошо, что ты только Серёгу спалила, а то бы нам всем досталось. Гнома? Вызывали, конечно. Так и вызывали, как Ленка научила. К белой нитке привязали бумажки с ругательствами, нитку протянули в нашем месте, знаешь, под ветками, где не видно. Сказали по очереди «Гном, гном, появись, подчинись или матерись». После пришли, смотрим, одной бумажки нет. Ну, ты что, там же сказано – нельзя подглядывать, а то случится… То и случится. Да кто бы её забрал? Серёга не играл, его мать гулять не пустила. Кое-кто постарался, не будем показывать пальцем, кто. Ленка бумажку не забирала, я тоже. В общем, чьё ругательство гномик забрал, тот выиграл. Бумажка чья? Ленкина. А ты ни одного ругательства не придумала, поэтому проиграла. И к тебе теперь Гном-Матерщинник за расплатой придёт.

…

– Это просто глупая детская страшилка, – злилась мама, успокаивая Киру. Та сидела на кровати и смотрела на свои коленки, треугольно топорщащие одеяло. – В моём детстве мы тоже выдумывали что-то подобное. Про Пиковую Даму, что ли. Будто бы она летала по ночам и заглядывала в окна. Да, помню, надо было закопать в полночь на кладбище игральную карту с пиковой дамой, чтобы от неё избавиться. Конечно, никого ночью из дома не отпустили. Потом вечером я всегда задёргивала шторки, чтоб ни малейшей щёлочки не оставалось. Пиковую Даму ты не боишься?

Кира не боялась Пиковую Даму. Она боялась Гнома-Матерщинника. А шторки по вечерам мама и сейчас задёргивает плотно, чтобы ни полосочки света с улицы видно не было.

…

Воспоминания загорались и гасли в мозгу Киры, пока она продолжала путь через детскую площадку. Деточки подорвались со скамейки и укатили на велосипедах, высокий уселся на багажник к глуховатой – той, что орала. Стало потише. Отлично, а то через домофон ничего не услышишь.

– Здравствуйте, меня зовут Кира Александровна, я опрашиваю жильцов микрорайона на предмет наличия первоклассников. У вас или ваших соседей есть дети – будущие первоклассники? Спасибо. Здравствуйте… Здравствуйте… Извините. Зд… Ой, спасибо. Ну, вот, теперь квартиры обзванивать. Сколько этажей? Шесть? Лифта нет, конечно. Квартира тридцать четыре. Ещё квартира тридцать четыре. Это как? Квартира тридцать один… Здравствуйте… Ой, Ленка, фу ты. Я и забыла, что ты в этом подъезде живёшь.

…

– Позвольте представить, будущие первоклассники Мишка и Гришка. Через три года пойдут в школу. Вам завернуть?

Кира улыбнулась и записала данные мальчишек. Она пила из большой чашки пахучий травяной чай и слушала рассказ подруги детства. О бывших друзьях, соседях, семье. О прошлом.

– Нормально всё. Не будем о грустном при пацанах, – Лена кивнула на близнецов, возившихся на ковре. – Я не рассказывала Мишке с Гришкой, что у них сестрёнка была, малы они. Подрастут, расскажу, может быть. А может, не стану пугать. Выдумают ещё себе какую-нибудь страшилку. Дети такие впечатлительные. Помнишь, как