От Стамбула до Парижа - Кэролайн Коури

эти цифры, потому что на работе нас стали каждый год отправлять на медицинский осмотр.

Я держала его большую руку с огрубевшими подушечками пальцев в своей. Синяки обозначали место, где ему поставили капельницу среди складок и морщинок.

– Пап, ты нас напугал. Знаешь, каково маме?

– Она всегда наводит панику.

– И в этот раз – вполне обоснованно. У тебя был приступ, и ты сломал колено, когда упал.

– Я буду в порядке, – он закашлялся. – Малышка, дашь мне воды?

– Конечно.

Я налила в стаканчик воды из бутылки, что до этого принесла медсестра, и поднесла его к губам отца. Он вытянул шею и сделал глоток.

– Ох, другое дело. Во рту пересохло.

В дверь постучали, и внутрь зашли мама и Эми. Мама выглядела ужасно, будто несколько дней не спала – волосы лохматые, рубашка выбилась из домашних штанов, один из собственноручно связанных кардиганов наброшен на плечи. Следом вразвалочку зашла сестра в розовом платье для беременных, натянувшемся на животике в форме арбуза. Я хотела уступить ей место, но она лишь отмахнулась.

– Если сяду, обратно уже не встану, – хмыкнула она.

– Фил, ты нас так напугал! – мама села на краешек кровати, стала поглаживать его ноги, спрятанные под одеялом.

– Джейн, со мной все нормально. Зачем ты испортила Эбби поездку?

– Когда тебя привезли с операции, она уже села в самолет.

Оказавшись на земле, я получила сообщение, которое меня здорово успокоило, – Эми написала, чтобы я отправилась домой и поспала немного, прежде чем ехать в больницу, иначе мама не выдержит, если и со мной что-то случится.

– Мы ей позвонили, я тебе клянусь. Но я так рада, что она здесь, с нами, – мама сжала мою руку, в которой я по-прежнему держала ладонь отца.

С доктором я еще не поговорила, но о состоянии папы услышала разное; со сломанным коленом придется посещать физиотерапевта неделями, если не месяцами, да и на ногу переносить вес нельзя. Я бы в любом случае вернулась.

В комнату заглянула медсестра:

– Мистер Джонс, вам пора принимать лекарства, да и время для посетителей уже на исходе. Извините, но больному нужен отдых.

Я поцеловала папу в лоб, где он пах лечебным мылом. Он так и не отпустил моей руки, дожидаясь, пока мать и сестра выйдут из палаты. Медсестра проверяла его капельницу, так что говорил он тихо и спокойно:

– Присматривай за своей мамой, малышка. Я ее здорово напугал. Она переживает, как ей управиться и со мной, и с Эми, когда ребенок родится. В семье ты у нас самая сильная. Я же могу на тебя рассчитывать? Всегда заботься о них двоих.

– Пап, зачем ты так говоришь? Врач сказал, ты поправишься, – я погладила его по серым волосам.

– У вас пять минут, – сказала медсестра и вышла.

Я снова села на стул, радуясь этим драгоценным пяти минутам. В самолете, когда я мучилась от незнания, я была уверена, что больше никогда с ним не поговорю.

– Как работа? – спросил папа. – Как прошла твоя встреча? Тебе обещают повышение?

– М‑м, перспективы неплохие.

– Я очень тобой горжусь, малышка. Я точно знаю, ты получишь это повышение. Добавишь денег к скопленным и сможешь метить на двухкомнатную квартиру. Здорово, да? Моя девочка с собственным жильем! Твое будущее такое же светлое, как и твое прекрасное личико, – он улыбнулся и вдруг поморщился от боли.

– Что? Что такое? – меня охватила тревога.

– Колено. Чуть шевельнусь, так оно… Ай, – он сжал зубы.

– Позвать медсестру? Может, они увеличат дозу болеутоляющего?

– Все хорошо, малышка, я в порядке. Таблетки у меня есть, – он взял стаканчик с двумя пилюлями, закинул их в рот и запил водой. – Ты иди, побудь с мамой. Ты ей нужна.

Он накрыл мою руку своей.

– И не забудь, что я сказал. Позаботься о них. Обещаешь?

– Обещаю, – прошептала я, из последних сил сдерживая эмоции.

Я не могу рассказать ему о своих новых планах. Это его раздавит.

Позднее тем же вечером Барри, муж Эми, забрал ее обратно в Манчестер, а я ушла в свою детскую комнату. Я плюхнулась на кровать и обняла свою пушистую розовую подушку. Хотелось позвонить Озу, но у них в Бейруте уже давно перевалило за полночь. Да что там позвонить – я хотела, чтобы он зашел в эту комнату, поцеловал меня в макушку и уверил, что все будет хорошо. Мы уже немного переписывались, когда я прибыла в аэропорт Хитроу, перед тем как поехать на метро домой, и позднее, когда я вышла из больницы.

Я принялась листать список своих контактов. Гудки показались мне бесконечными.

– Эбс? – прозвучал успокаивающий голос.

– Привет, – еле выговорила я.

– Что такое?

– Все просто отвратительно! – Я стянула комочек розового меха с подушки и кинула его на кровать. – Я дома.

– В Лондоне?

– Нет, у родителей.

– Я думала, ты в пятницу возвращаешься.

– И я так думала, но у папы случился сердечный приступ…

– Вот дерьмо. Как он?

– Сломал колено, когда упал. Операция уже закончилась, он отдыхает, но я полетела домой первым же рейсом. Мне кажется, у меня сейчас голова лопнет. Я встретила Оза на свадьбе, мы переспали и решили оба уволиться и переехать в Бейрут, но папа думает, что я по-прежнему хочу работать адвокатом. – Я шмыгнула и утерла нос рукавом джемпера.

– Эбби, притормози, ты слишком тараторишь. Переспала с Озом? Это тот из Турции, бог секса?

Мои плечи поникли, я подложила подушку под голову и легла на кровать.

– Да. Нада решила нас свести, и…

– И вы потрахались? – ее голос звенел от восторга.

– Пару раз. – Я закусила губу.

– Эбигейл Джонс, ну ты и шлюха.

Я издала полусмешок.

– Но разошлись мы тяжко. Я не знаю, что делать. Мы ничего не обсудили. До понедельника я остаюсь в Ившеме, и я не знаю, как объяснить это все родителям. Я не могу так уехать, когда отцу плохо.

– Ты серьезно хочешь уволиться и переехать в Бейрут?

– Да, – говорила я без особой уверенности, и я даже знала, что думает Лиз: как я могу ее здесь бросить?

– Хм-м. Может, пока им не рассказывать? Твоему папе теперь всегда нужна будет помощь или только пока он снова не сможет ходить?

– Пару месяцев за ним точно нужен уход. Завтра я хочу поговорить с доктором, мне кажется, папа что-то недоговаривает. Приедешь на следующих выходных? Очень хочу с тобой поговорить.

– Да, конечно.

Я услышала ее голос, и мои мысли приобрели четкие очертания. Ситуация казалась безвыходной, но теперь у меня есть план, который, правда, окутан ложью и секретами…

Пару недель