Сайт двойников - Вольдемар Грилелави

— Честное слово, — поражалась тетя Дуся. — Вот с помощью таких вот твоих рассуждений о твоей прошлой профессии я все крепче убеждаюсь в своей вере в этих нелепых бреднях об инопланетянах. Ну, в том, что ты и в самом деле не тот Сергей, о котором наслышана, не преступник. Вот только страшно непонятно, почему те неведомые силы, спасая тебя от верной гибели, бросают в эту клоаку. Очень неблагодарно. Ведь здесь тебе загреметь по высшей мере ничего не стоит. Если они сумеют доказать, а по всем уликам так и получается, твою вину, то пожизненный срок тебе обеспечен. А может и правы эти силы, что решили пропустить тебя через эту мясорубку, чтобы жизнь ценил и понимал крепче. Они знают, что ты парень умный, сообразительный, а, стало быть, как-нибудь выкрутишься. Тем более, что вы и в самом деле абсолютно разные. Даже по таким простейшим признакам, как подчерк. Надеюсь, дай-то бог, что и отпечатки пальцев, и кровь у вас буду сильно отличаться. Не бывает в этом мире схожих по всем параметрам людей.

— Это в этом, — как-то серьезно и озабоченно произнес Сергей. — Но в данную минуту я не из этого мира.

— Тьфу, на тебя! — испуганно шарахнулась тетя Дуся, сплевывая через левое плечо. — Если что, так главным свидетелем сама пойду. Прямо судье Борисову всю правду изложу. Нельзя тебе в тюрьму. Это будет хуже смерти. Так удачно избежать физическую смерть, чтобы подвергнуться душевной? Боже упаси, выкрутимся, сынок, обязательно спасемся.

Судья Борисов сидел напротив прокурора и адвоката, зло и нервно перебирая бумаги, только, что принесенные ему секретарем. Заключения экспертов явно лежали перед ним, показывая результаты проверок и не нуждающиеся в комментариях. Однозначно и безапелляционно. Но в данный абсурд ему и самому нереально было поверить. Повидал в своей жизни фокусов жизни немало. Случалось, что вину явного преступника не удавалось доказать по причине отсутствия или недостаточности улик и свидетельских показаний. Но только не в этом случае.

Обыкновенный спившийся и опустившийся до самого дна грузчик из вагоностроительного завода. Задерживается, чуть ли не на самом месте преступления с поличным и с полным набором неопровержимых улик. Сам после задержания даже не пытается отрицать, дает письменные признательные показания. Правда, потом начинает уже под влиянием адвоката глупо и пошло все отрицать. Конечно, можно еще в этом аспекте приписать влияние и истеричной мамаши, да плюс большие деньги, заплаченные защите. Гречишникова судья Борисов понимал. Как ни как, а ему оплачено, чтобы он максимально защищал этого маменькиного сыночка.

Но, когда адвокат вместо попыток смягчить приговор занял позицию оправдания явного преступника, то он своим поведением сильно разозлил судью Борисова. Его доводы, то есть, защиты, были настолько нелепы и смешны, что даже пришлось приструнить и предостеречь Виктора Афанасьевича от попыток использовать запрещенные неэтичные приемы, привлекая к своей аргументации лжесвидетелей. Такого явного подлога терпеть было недопустимо. И поначалу, как понял Борисов, защита согласилась с неопровержимыми доказательствами, приняв иную тактику защиты. Только все оказалось напускным. Это был обманный маневр.

Позиция прокурора в этом деле была намного устойчивей и перспективной. В руках обвинения кроме личного признания еще и неопровержимые улики и факты. И если бы не отчаянная попытка справедливого возмездия внука погибших Максима, то еще в тот злополучный день Борисов зачитал бы пожизненный приговор очевидному убийце. Вот именно все полетело кувырком после того нелепого смешного происшествия. Оно потому и комедийное, что подсудимый потерял сознание больше от страха и ужаса перед этим народным мстителем.

Эта неординарная выходка самому виновнику стоила лишь административного наказания. Ибо само оружие оказалось камуфляжем. Черная палочка, с которой набросился отчаявшийся мальчишка на убийцу своих родных, не способна была даже в руках более сильного противника нанести серьезные повреждения. Легкая, сухая, покрашенная обыкновенной гуашью в черный цвет палочка, издали перепуганному пострадавшему представилась страшным куском металла. И ее вид так подействовал на подсудимого, что у того от страха чуть сердце не остановилось.

Пришлось уложить в одиночную камеру и согласиться с курсом лечения, хотя истеричная мамаша требовала с пеной у рта о срочной и незамедлительной госпитализации ее сыночка. Однако врачи сразу определили его заболевание, как легкий и неопасный шок. И с этого момента началось непонятное и необъяснимое. На первое, что обратил Анатолий Семенович, как на глаза подсудимого Митяева. Он в них не увидал того перепуганного мальчишку. Уверенность и решимость, с которой после лечения тот решил защищаться, поколебали мнение об этом деле даже судью Борисова. Уже стопроцентной уверенности в его виновности не было.

И тут еще адвокат со своими версиями добавил. Но и после речей адвоката Борисову казалось, что подсудимый с защитой пытаются зачем-то протянуть время. Заявление же Митяева с его требованием повторной экспертизы и проверки прошлых экспертных заключений слегка шокировало. Но еще, как сразу заметил Борисов, это удивило и поразило самого Гречишникова. Явно было заметно, что он сам не ожидал такого заявления от своего клиента. Почему-то такие действия между ними не было согласовано. И произошло нечто неординарное именно после ознакомления Митяева с собственноручно написанным признанием после задержания.

Сейчас Борисов держит в руках оба этих заявления: одно, написанное в первый день задержания следователю, а второе, написанное в присутствии суда и зрителей в последний день суда. Вот такого не должно было существовать даже в природе. Следователь Дроздов, а ему доверять можно, божился и клялся всеми святыми, что сам лично брал у Митяева эти признания, снимал отпечатки пальцев. И лично при нем производился забор крови на анализ. Все эти экспертные заключения подтверждали неопровержимую виновность в убийстве стариков Митяева Сергея Владимировича 1978 года рождения.

И по всем этим показаниям, не принимая во внимание все потуги защиты, судья Борисов согласен присудить обвиняемому высшую меру. Совершено предумышленное убийство с особой жестокостью. Изощренно и с корыстными побуждениями. Подсудимый даже не планировал раскаяние и всеми силами, исключая первый день при задержании, когда его состояние нельзя признавать адекватным по причине чрезмерного наличия алкоголя в организме. В последствие стал все отрицать и противодействовать расследованию. На лицо полное отсутствие смягчающих вину обстоятельств.