Мурена - Валентина Гоби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не хватает еще четверых, — продолжает Брак. — Даниэля — у него нет руки, он новичок, отсутствует по уважительной причине. Еще Роже, Блез и Андре — эти просто не явились, должно быть, разъелись на праздниках и теперь боятся явить нам свои жиры!
Лица пловцов показываются над поверхностью лишь на мгновение и сразу уходят под воду. Лицо Франсуа открыто, он лежит на спине. За ним украдкой наблюдают, смотрят, как скользит по воде обрубленное тело, следят за неловкими движениями и невольно сравнивают свои увечья и его — ничего себе, полная ампутация рук! Ему кивают, улыбаются, всячески приветствуют Франсуа — они рады, что он стал членом их сообщества. И в глубине его души взбрыкивает жеребенок: все, хватит! Это выглядит слишком уродливо.
Шарль не только фотограф, но еще и инструктор. Он наблюдает за пловцами, чтобы, в случае чего, поспешить им на помощь. Инвалидная команда устремляется в воду, включая безногого Этьена, который может двигаться только при помощи рук. Пловцы вдыхают и выдыхают воздух из легких вплоть до хрипа, погружают головы в воду согласно указаниям Шарля, размахивают руками и разминают плечи, сгибают и выпрямляют шеи, подгибают колени. Погружаясь в воду, Франсуа каждый раз видит кошмарный лес ног и их обрубков.
Затем Шарль раздает плавательные доски и поплавки. Он интересуется, умеет ли Франсуа плавать.
— Да, — отвечает тот, — но не особо. Причем только на спине, брассом.
— И это все?
— Ну да.
— Сколько времени занимаешься?
— Несколько месяцев.
— Сколько можешь проплыть?
— Двадцать пять метров.
— Валяй.
Франсуа не плавал уже недели две. Мышцы его не слушаются, и он сразу захлебывается. Его выворачивает. Над головой нет привычной подсветки, по которой он мог бы ориентироваться, его заносит в сторону, он сталкивается с другими пловцами, видит месиво из культей, ему противны их вид и ощущение соприкосновения, он то и дело извиняется перед Шарлем; в бассейне «Жонкер» была хотя бы разделявшая дорожки пластиковая лента. Он делает короткую передышку; остальные продолжают работать, лица либо устремлены к потолку, либо погружены в воду, шапочки и очки образуют немного изломанную линию, и даже обвязанные спасательными поплавками новички, которые выполняют базовые упражнения, максимально сосредоточены. Солдаты, думает Франсуа, дисциплина и все такое; не то что вон те двое, что сидят в маленьком бассейне и треплются… Отовсюду раздается плеск и грохот возмущенной пловцами воды, она взмывает вверх и обрушивается серебристым шелестящим дождем.
— А классический брасс вы пробовали? На животе. Просто так проще понять, в каком направлении развиваться.
— Да у меня шею тянет, когда пытаюсь вдохнуть. И задерживать дыхание пока что трудновато.
— Видите ли, — говорит Шарль, присаживаясь на край бассейна, — если научитесь эффективно двигаться, толчок ногами позволит голове приподняться. И не придется напрягать шею. Вы видели когда-нибудь лодку с подвесным мотором? Ну там «Зодиак», например, который используют в армии? Обратите внимание, как у него задирается нос на полной скорости. Именно это от вас и требуется. Попробуйте.
Да, это уже настоящая работа, настоящие занятия, а не богадельня, где только стонут и жалуются. Франсуа старается изо всех сил, пытаясь следовать советам Шарля; он отталкивается ногами от борта и, к своему удивлению, прекрасно скользит по поверхности воды, не погружаясь. И хотя хлорированная вода попадает в нос, он продолжает рассекать ее наподобие торпеды, понимая, что голова вот-вот окажется над поверхностью и он сможет спокойно, без боли вдохнуть — для начала уже неплохо. Франсуа продолжает упражняться самостоятельно, пока Шарль дает наставления остальным; от кафеля, стекла и бетона по залу разносится эхо, и он слышит слова инструктора, как только уши оказываются над водой. Раз за разом, когда он опускает лицо, его взору представляется отвратительный танец человеческих конечностей и культей в бирюзовом тумане, и снова становится неприятно находиться рядом с ними в закрытом для нормальной публики бассейне. «Не думай», — говорит он сам себе и, как прилежный ученик, продолжает тренировку. В какое-то мгновение ему на глаза попадается что-то странное — рядом оказывается культя с ластом.
— Филип Брак, — объясняет ему Шарль. — Он в этом дока. Ласт помогает придерживаться направления и, кроме того, вполне прилично увеличивает скорость. Брак хорош. И очень требователен к себе.
Затем Шарль распределяет дорожки: вот для вольного стиля, вот для спины, вот для брасса.
— И вы хорошо знаете, — добавляет инструктор, — каждый должен проплыть четыре дистанции! Но если станет нехорошо, не делайте из себя сверхчеловеков: отдохните и отдышитесь!
Франсуа наконец решает, что на сегодня с него достаточно, и устало присаживается на тумбу для прыжков. Он наблюдает, как остальные стараются справиться со своими непослушными телами, как их бросает из стороны в сторону; он видит, насколько несовершенны их движения, но это здесь никого не смущает и не обескураживает.
Неожиданно над поверхностью воды появляется чья-то задница, обтянутая черной тканью. Потом ее сменяет шапочка, затем снова появляется зад. Шарль качает головой:
— Ну что с ним поделаешь? Брак есть Брак! Ему сказали: вольный стиль, так он из кожи вон вылезет, но изобретет что-нибудь эдакое. Ждет, пока на него обратят внимание, посмеются, а потом все одно будет плавать кролем… Иногда он выпрыгивает, даже принимает балетные позы, и плюется водой, словно кит.
Филип вылетает из воды и заливается тирольским йодлем:
— Ла-ла-ла-и-у!
— Бинго!
— А что значит «вольный стиль»?
— А что хотите: брасс, кроль, на спине, баттерфляй.
— Баттерфляй? Это что, стиль такой?
— Еще какой! Это и правда похоже на движение крыльев бабочки. Его ввели в олимпийскую программу лет шесть назад, если не ошибаюсь. Руки работают одновременно, как пара весел.
Шарль показывает Франсуа принцип движения.
— …а потом выбрасываешь руки вперед, вот так. На мой взгляд, это не очень похоже на бабочку. Что касается ног, то раньше просто делали «ножницы», а потом переняли манеру у дельфинов: тело должно совершать волнообразные движения от спины до кончиков пальцев ног.
Шарль воспроизводит рукой движение дельфина:
— Видели когда-нибудь? Нет? О, это действительно прекрасно. Короче, вольный стиль чаще всего означает кроль — это и скорость, и простота. Так что под вольным стилем обычно подразумевают именно его. Однако никто не запрещает использовать и брасс, и плавание по-собачьи, и выполнение подводных пируэтов или гимнастических фигур, хоть вальсируй, крутись волчком или плавай кверху задом и вопи, как Брак. Короче, делай все, что получается, только не двигайся взад-вперед. Наша цель — достичь максимально возможной скорости, однако здесь никто не соревнуется. Мы оттачиваем свою аэродинамику и свой стиль. Тут вам не Олимпийские игры,
