Цейтнот. Том 1 (СИ) - Корнев Павел Николаевич

— Господин Вдовец? — обратился он после недолгих колебаний именно к Филиппу Гавриловичу, дождался утвердительного кивка и продолжил: — Меня прислали за вами из министерства.

Альберт Павлович поглядел на табличку, на которой значилась фамилия заведующего первой лабораторией, хмыкнул и сварливо произнёс:

— А что же Ваня Богомол нас встретить не приехал?

Господин с аккуратными светлыми усами озадаченно глянул в ответ и пояснил:

— В восемь у министра совещание, Иван Михайлович в числе докладчиков.

— Ну если так… Если у самого министра… — поджал губы куратор и обратился к заведующему лабораторией: — Командуйте, Филипп Гаврилович! Это ведь вас тут встречают.

— Да бросьте, Альберт Павлович! Ну что вы в самом деле? — примирительно улыбнулся Вдовец и попросил окончательно сбитого с толку господина из министерства: — Ведите, уважаемый.

Мы двинулись к выходу, только я слегка отстал и пропустил вперёд толкавшего тележку с нашим багажом носильщика. Пока шёл к дверям, вновь утеплился, но мог бы и не утруждаться: только вышли на улицу и к нам тут же подрулил сверкавший хромом вертикальных прутьев решётки радиатора четырёхдверный «Адмирал» с правительственными номерами.

Вот это я понимаю! Вот это сервис!

Шофёр в тужурке и форменной фуражке немедленно выбрался из-за руля и открыл багажник, оказавшийся достаточно объёмным, чтобы уместить в себе весь наш багаж. Альберт Павлович задержался расплатиться с носильщиком, а усатый господин предупредительно распахнул перед Вдовцом переднюю дверцу со стороны пассажирского сиденья и предупредил:

— Я на своей! — После чего поспешил к стоявшему чуть поодаль автомобилю, далеко не столь представительному на вид.

Я вслед за куратором забрался на задний диванчик, и машина без промедления тронулась с места.

— И сколько тут ехать? — спросил Вдовец, устроив на коленях кейс.

— За полчаса обернёмся, — сипло сообщил нам шофёр, выруливая за ворота, и простужено шмыгнул носом, потом несколько раз глухо кашлянул.

— Вам бы подлечиться, уважаемый, — участливо посоветовал Альберт Павлович. — Чаю горячего с малиновым вареньем попить, отдохнуть.

— На том свете отдохнём, — не слишком приветливо бухнул в ответ дядька и поспешил добавить: — Нешто я не отдохнул бы, выдайся такая возможность? Людей нет…

— Дефицит кадров — воистину бич нашего времени, — согласился с шофёром мой куратор и больше уже того от дороги не отвлекал.

Поначалу катили вдоль заснеженных полей с редкими рощицами и отдельными строениями, ничего интересного на глаза не попадалось. Да и южные предместья столицы отличались от окраин Новинска исключительно наличием сугробов. Снега намело изрядно, проезжую часть почистить никто не удосужился и преимущественно машины катили по двум глубоким колеям. Я как-то нисколько не удивился даже, когда ехавший перед нами автомобиль сопровождающего из министерства вдруг занесло и развернуло, да так что он полностью перегородил проезжую часть и встал намертво, забуксовав.

Задние колёса впустую крутились и разбрасывали снег, не в силах сдвинуть машину с места, чиновник оставил попытки исправить ситуацию, выбрался наружу и махнул рукой.

— Давайте в объезд! Увидимся в министерстве!

Для меня поднять машину и вернуть её в колею не составляло никакого труда, но я прекрасно отдавал себе отчёт, что мы сейчас не в Новинске и прилюдное оперирование сверхсилой способно обернуться совершенно ненужными осложнениями, поэтому сам инициативу проявлять не стал, а куратор ни о чём таком не попросил, вообще никак на инцидент не отреагировал.

Шофёр тоже отнёсся к случившемуся с воистину философским спокойствием.

— В объезд, так в объезд, — проворчал он и чуть сдал назад, а потом выкрутил руль, направив автомобиль в проезд между двумя глухими стенами каких-то кирпичных строений.

За проездом обнаружился небольшой дворик, и дядька уже начал притормаживать, когда Альберт Павлович резко подался вперёд и отправил его в нокаут, рубанув ребром ладони по шее. Шофёр навалился грудью на баранку, машину повело в сторону, а только она уткнулась бампером в высоченную кучу снега, как боковую дверцу со стороны куратора сорвало с петель и зашвырнуло в ринувшегося к автомобилю с револьвером в руке человека.

Тот рухнул на землю с раскроенной головой, и тотчас где-то справа от нас и одновременно в моей голове расцвела всеми оттенками оранжевого энергетическая аномалия. Сами собой проявились наработанные на бессчётных тренировках рефлексы: резкий перепад давления вынес заднее окошко «Адмирала», а следом я кинетическим импульсом выкинул себя через него из салона. Вылетел наружу весь в облаке сверкающего крошева, и — полыхнуло!

Из распахнутых ворот ближайшего склада вырвался плазменный выброс, длинный оранжевый язык вмиг прожёг заднюю дверцу, воспламенил обивку диванчика и ударил в спину уже выскочившего из салона Альберта Павловича. Проявилась, мигнула и сразу погасла защитная конструкция, куратор не удержался на ногах и полетел лицом в снег.

Дерьмо!

Я крутанул себя в воздухе и приземлился на ноги, чтобы миг спустя без какой-либо подготовки врезать по возникшему в дверях склада мужику элементарным силовым выбросом. Должен был переломать ему все кости, а вместо этого моё воздействие рассыпалось, налетев на зону энергетической турбулентности.

Чёртов оператор!

Из глубины склада ударил росчерк электрического разряда, но мне удалось перекинуть молнию на железный провод громоотвода, а следом я выплеснул из себя часть потенциала и волевым усилием замедлил рассеивание сверхэнергии, окутался её облаком и обрёл столь необходимый сейчас эрзац ясновидения.

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Мужик открыл огонь из револьвера, но мне теперь ничего не стоило лишить кинетической энергии все пули до единой. Те начали падать в снег, а я сотворил шаровую молнию и кинул её мимо стрелка в тёмное нутро склада, намереваясь поразить укрывшегося там оператора. Собирался дополнительно перекинуть по энергетическому жгуту пару сотен килоджоулей, но вместо этого едва успел отгородиться линзой ионизированного и уплотнённого воздуха от проезда, когда оттуда вдруг ударила волна теплового излучения.

Проклятье! Ещё один оператор!

Экран лишил чужое воздействие убойной силы и то не прожарило меня и даже не воспламенило одежду, лишь обдало волной горячего воздуха. Увы, не удалось достать свою цель и мне. Шаровая молния взорвалась ворохом искр прямо на линии ворот, ладно хоть ещё оператор не развеял управляющий силовой жгут, и я отдёрнул его подобно незримому хлысту, одновременно преобразовав в острейшее лезвие давления.

Мужика с револьвером развалило надвое, по нему будто лопнувшая из-за перегруза стропа рубанула. Кровью так и плеснуло, а в следующий миг меня подхватил и швырнул к ближайшему цеху натуральный снежный шквал. В самый последний момент я сумел погасить скорость, выкрутил вектор силы тяжести и приземлился на стену, чтобы тут же припустить по ней прочь, а позади тяжко ухнуло и разлетелись во все стороны обломки выбитых из кладки кирпичей.

Прыжком я ушёл от убийственной силовой плоскости, прямо в полёте погасил едва не взорвавший лёгкие перепад давления, а уже за миг до приземления пропустил новый удар. Кинетический импульс зацепил лишь руку, и даже этого хватило, чтобы меня крутануло и бросило в сугроб. Пространство вокруг тотчас искривилось, силясь перемолоть своими невидимыми жерновами в фарш, но эту смертоносную конструкцию удалось разрушить точечной нейтрализацией ключевого энергетического узла. При этом я замешкался, и лишь ясновидение помогло увести голову от силового выпада, едва не снёсшего её с плеч.

Я вскочил на ноги, и тут же полетел обратно в снег, когда новый взбрык искажённого чужой волей пространства заставил поменяться местами небо и землю.

Дерьмо!

Взявшие меня в оборот операторы действовали на редкость слаженно, они точно работали в паре не первый день и беспрестанно атаковали, не повторяясь и не позволяя перевести дух.